Книга Раб своей жажды - Том Холланд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
20 сентября 1888 г.
Уважаемый мистер Стокер!
Большое спасибо вам за те, что дали мне почитать ваше повествование. Надеюсь, оно точно во всех деталях. Если пожелаете и впредь заниматься вампирологией, могу порекомендовать вам написанную мной книгу «Мифы о вампирах в Индии и Румынии. Сравнительное исследование». Хотя я хвалю сам себя, это отличный труд. Однако будьте внимательны! Суть вампира не меняется, но понимание этой сути в различных культурах может варьироваться. Как британцу, вам может быть более знакома румынская разновидность, чем разновидность индийская. Могу предложить вашему вниманию главы о Трансильвании. Весьма любопытно.
Я тоже вспоминаю беседу, когда мы обсуждали ваше намерение переработать сие повествование в роман или пьесу. Очень любезно с вашей стороны, должен признаться, намерение взять меня за прообраз героя в этом произведении. Хотя, мистер Стокер, настоятельно прошу вас оставить в покое эту идею. Если вы сделаете меня героем романа, то я — голландец чертов. Изобретайте, мистер Стокер, всегда изобретайте. Иначе вам вообще не поверят.
Я сразу же сообщу вам, как узнаю что-либо новое. Что же до сведений о судьбе нашего дорогого друга, то надежды, увы, угасают с каждым днем.
Будьте осторожны, мистер Стокер.
Ваш коллега Хури Джьоти Навалкар
В течение пяти ночей мы вели наблюдение за определенным проулком сразу за Уайтчепель-роуд. Войти в него можно было лишь с той стороны, где в укрытии сидели два наших человека, так что все, кто входил в проулок, попадали под наблюдение наших людей. Когда я прибыл на место принять рапорт, была пронизывающе холодная ночь. Я уже уходил, но вдруг увидел, что из проулка появился человек. Я посторонился, пропуская его, и, когда он оказался под уличным фонарем, хорошо его рассмотрел.
В нем было около пяти футов десяти дюймов росту, одежда его была довольно поношена, хотя и из хорошего материала. Лицо — длинное и тонкое, ноздри — изящной формы, волосы черные как смоль. Цвет лица у него был несколько желтоватый, будто какое-то время он жил в тропиках. Однако более всего в нем поражал чрезвычайный блеск глаз. Они светились во тьме, словно два ярких светлячка. Плечи человек слегка сутулил, хотя он был довольно молод — лет тридцати трех, не более. С виду он походил на студента или на человека свободной профессии. Руки его были белы, как снег, пальцы — тонкие и сужающиеся к кончикам.
Когда человек прошел мимо, я почувствовал в нем что-то необычно зловещее и стал искать какой-нибудь предлог задержать его, но чем больше думал об этом, тем больше склонялся к заключению, что тем самым нарушу методы работы британской полиции. Единственным предлогом воспрепятствовать прохождению этого человека могла быть его связь с тем, кого мы разыскивали, а у меня не было явных причин связать его с убийствами. Правда, интуиция вроде подсказывала мне, что с этим человеком не все в порядке. Но, с другой стороны, если все в полиции будут действовать интуитивно, сразу участятся протесты против вмешательства в свободы граждан, а в то время полицию и так достаточно критиковали, так что рисковать было нежелательно.
В нескольких футах от меня человек споткнулся, и под этим предлогом я заговорил с ним. Он резко обернулся на звук моего голоса и угрюмо взглянул на меня, но сказал-таки «Доброй ночи!» и согласился со мной, что похолодало.
Голос его удивил меня — тихий, музыкальный, с легким оттенком меланхолии, голос культурного человека, никак не подходящий жалким трущобам Ист-Энда.
Когда он отошел, один из полицейских выглянул из дома, где прятался, и сделал несколько шагов по проулку.
— Эй, что это? — вдруг встревоженно крикнул он и подозвал меня.
В Ист-Энде мы привыкли к разному, но от увиденного у меня кровь заледенела в жилах. В тупике у стены лежал труп женщины, и в канаву из ее тела тек ручеек крови. Это было еще одно из этих ужасных убийств. Я вспомнил про встреченного мною человека и погнался за ним, но он пропал из виду в темном лабиринте убогих улочек Ист-Энда.
Приезжайте немедленно: «Замок Джека Строу», Хайгейт-Хилл. Срочно. Чрезвычайные события. Расскажу все при встрече.
Хури
Калькутта, Махадэви, Клайв-стрит
31 октября 1897 г.
Дорогой мой Стокер!
Было приятно получить от вас весточку через столько лет. Благодарю за экземпляр «Дракулы», я читал его прошлой ночью. Чушь, конечно, но занимательно. Предсказываю, что ваш роман все переживет. Рынок на такое чтиво столь же вечен, как иьваш граф-вампир.
И именно предчувствуя то, что «Дракулу» будут читать через пятьдесят, а может, и через сто лет, посылаю вам пачку рукописей и только что вышедшую книгу «С винтовками в Радже». Прочтите их, и они дадут полный отчет об ужасных событиях, происшедших почти десять лет тому назад. Я намеревался сохранить эти бумаги, чтобы они могли послужить предупреждением тем, перед кем маячит подобная угроза, но само существование таких записей ставит под угрозу и тех, кто их хранит, поэтому меня очень беспокоит предание гласности того, что следует в то же время хранить в тайне.
Опубликование же вашего романа предоставляет нам возможное решение, ибо, хотя «Дракула» приукрашен мелодрамой и фантазией, в нем многое недалеко от истины. Надеюсь, что те, к кому обращены наши труды, бедные несчастные, которым угрожают живые мертвецы, найдут в вашем романе эхо опасностей, перед лицом которых они стоят, и, руководствуясь вашими записками, постараются узнать то, что вы уже знаете. Поэтому поступите так: передайте прилагаемый набор рукописей своим юристам, не рассказывайте никому, что эти документы существуют, но оставьте указания, чтобы тому, кто заявляет, что ему угрожают существа вроде вашего графа, и приводит доказательства, были показаны эти бумаги. Такая постановка дела вряд ли совершенна, но, думаю, иной альтернативы нет. Жизненно важно сохранить сами бумаги.
Я счел за наилучшее предоставить вам право распоряжаться ими. Помимо того, что вы обладаете даром романиста, вы сами пережили некоторые из описанных событий и знакомы с повествованием. Однако эпизод, который удивит вас, подробно изложен в письме, полученном, мною пару лет назад. В нем раскрыты многие тайны, волновавшие нас в свое время и остававшиеся без ответа даже после той ужасной ночи на Хайгейт-Хилл. Прилагаю это письмо к своему.
Удачи вам, Стокер. Да благословит вас ваш Бог.
Ваш старый боевой товарищ Хури Джьоти Навалкар
Джьоти Навалкару Август,
