Книга Запутанная игра - Ева Эшвуд

прижимаясь к его массивному телу. Несмотря на то, что я только что кончила, сердце все еще бешено колотится, и этот низкий гул возбуждения в моих венах еще не утих. Если уж на то пошло, сейчас он разгорается еще сильнее.

Я чувствую член Мэлиса между своих ягодиц, твердый и пульсирующий, и от этого из меня сочится свежая струя влаги. Мэлис раздвигает свои ноги, и, поскольку мои лежат поверх его, это приводит к тому, что мне тоже приходится развести бедра и показать киску его братьям.

Как будто они еще не насмотрелись на нее.

Но теперь я своими глазами вижу, что Рэнсом и Виктор наблюдают за мной, и это заставляет мои щеки пылать.

У Рэнсома расстегнуты штаны, член торчит наружу, и он медленно поглаживает себя, словно старается не кончить раньше времени. Металлические шарики пирсинга, торчащие из его члена, отражают свет, и я на мгновение замираю, наблюдая, как он трогает себя.

Виктор, напротив, даже не расстегнул штаны. Он вцепился в подлокотники кресла, в котором сидит, его взгляд был прикован ко мне, а челюсть так сильно сжата, что на лице проступали желваки.

Мэлис обнимает меня одной рукой за талию, притягивая ближе. Его тело, как печь, излучает невероятный жар, который проникает под кожу и заводит меня еще больше. Он наклоняет голову, покусывая мочку моего уха, а когда заговаривает, глубокий рокот его голоса заставляет меня тихо застонать.

– Знаешь, они все это время наблюдали за тобой. Теперь ты можешь наблюдать за ними. Расскажи Рэнсому, что ты видишь, – бормочет он. – Расскажи ему, на что ты так пристально смотришь.

– Я… – Я сглатываю, чувствуя, как трепещет желудок. – Я вижу его член. – Слово слетает с губ гораздо легче, чем раньше, когда я описывала свой сон. – У него пирсинг. Много пирсинга. Он трогает себя. Дрочит.

– Держу пари, он мечтает о тебе, чтобы ты его потрогала, – ворчит Мэлис. – Тебе бы этого хотелось, м-м-м?

Я киваю, ведь сейчас нет смысла отрицать. Я перестала отрицать свои желания в ту минуту, когда опустилась на колени и поползла по полу к Мэлису.

– Скажи ему, – приказывает мужчина подо мной. – Скажи Рэнсому, как сильно ты его хочешь.

– Да, – выдыхаю я. – Я очень сильно хочу тебя. Каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, каждый раз, когда целуешь, я хочу большего.

И это правда. Я вовсе не повторяю слова Мэлиса. Мое тело пульсирует от осознания правды, а киска сжимается вокруг пустоты, невероятно сильно желая, чтобы ее наполнили.

Мне все равно, больно ли это, неважно, что это мой первый раз. Моя девственность никогда не приносила мне ничего, кроме душевной боли. Меня желали лишь из-за нее. Я никогда не пыталась сохранить ее намеренно, ради какой-то устаревшей идеи о «чистоте». Я просто не находила, кому бы хотела ее подарить.

Но теперь?

Теперь нашла.

– Черт возьми, ангел, – стонет Рэнсом, сжимая член чуть сильнее, у самого основания, словно пытается избежать преждевременного оргазма. – Ты меня убиваешь.

Мэлис фыркает, но не предпринимает ни малейшей попытки поднять меня со своих колен. Его большие руки поднимаются, чтобы поиграть с моими сиськами, поглаживая и сжимая их, теребя соски.

– Сильнее.

Голос слева от меня приводит в шок, и я резко поворачиваю голову, встречаясь взглядом с Виктором. Он все еще сжимает подлокотники кресла, его взгляд прикован ко мне. Мэлис мурлычет у меня за спиной, пощипывая соски, грубо оттягивая их, и моя спина выгибается дугой, когда меня пронзают волны удовольствия. Голова откидывается на плечо Мэлиса, и я извиваюсь у него на коленях, прижимаясь к его бедрам в попытке свести ноги вместе, в то время как клитор снова начинает просить трения.

Виктор резко выдыхает, и когда сглатывает, его кадык двигается вверх-вниз.

Он знает.

Уж не знаю, что конкретно он увидел на всех тех камерах, что установил в моей квартире, но это явно убедило его в том, что мне понравится подобное. Сердце бьется дико, пока я пытаюсь переварить данный факт, хотя и не могу сосредоточиться на нем, как следует. Мэлис, явно довольный результатом следования совету Вика, перекатывает, щиплет и дергает мои соски, мучая их так, что я превращаюсь в задыхающуюся, хнычущую массу.

– Ты так сильно хочешь Рэнсома, солнышко? – спрашивает он, обдавая своим дыханием мое ухо. – Тогда попроси его. Попроси его позволить тебе взять его член.

– Прошу. – Без колебаний. Слова вылетают из меня мгновенно, перемежаясь с придыханием и нечленораздельными звуками. – Пожалуйста, я хочу твой член, Рэнсом. Умоляю, дай его мне.

– Умница, – говорит Мэлис по-русски, и, хотя я не понимаю, что это значит, от того, как он это произносит, у меня поджимаются пальцы на ногах. – Ты так хорошо попросила. Думаю, теперь он тебя трахнет.

41

Уиллоу

Я замираю, удивленно моргая от уверенности в голосе Мэлиса. Я говорила с Рэнсомом, но ведь именно Мэлис усадил меня к себе на колени, полностью обнаженную, и прижал к себе, и все же он говорит, что меня собирается трахнуть его брат.

Я поворачиваю голову, немного вытягиваю шею и смотрю на него. Он еще не кончил, но я чувствую, какой он по-прежнему твердый, его массивный член упирается мне в задницу.

– Я подумала…

Я прикусываю губу, замолкая, но он понимает, что я имею в виду. Он мрачно усмехается, посылая по мне еще одну вибрацию.

– В своем сне ты выбрала Рэнсома, – говорит он, и в его голосе слышится нотка собственнической ревности. – Значит, так оно и будет в реальной жизни.

Его рука крепко сжимает мое бедро, а затем прокладывает себе путь к моей промежности. Он вводит в меня два пальца, совсем не нежничая, и, несмотря на то что я ужасно влажная, его вторжение настолько ошеломляющее и неожиданное, что у меня перехватывает дыхание.

– Кроме того, – бормочет он, – если бы я поимел тебя первым, то наверняка сломал бы. Я люблю пожестче.

Сердце колотится о ребра, словно пытается вырваться на свободу. Я помню, как он трахал ту женщину, как жестко и быстро вбивался в нее прямо здесь, в этой комнате. В этом определенно не было ничего нежного.

Мэлис проникает в меня чуть глубже, и когда добавляет третий палец, я всем телом выгибаюсь ему навстречу. Ощущения немного болезненные, как тогда, когда он делал мне тату. Боль смешивается с удовольствием – пьянящий коктейль, от которого у меня кружится голова. От которого я чувствую себя еще более желанной, чем раньше.

Я извиваюсь у него на коленях, задыхаясь,