Книга Древнее проклятие [= Грешный и влюбленный ] - Кристина Додд

— Дурное дело мы затеяли. Надо было на телеге поехать.

— Да пока Джаспер запряжет лошадей, мы добежать успеем, — сказала Силван, дуя на свою саднящую ладонь. — Со мной уже все в порядке. Пошли.

— Да и Джаспера на месте нету, — как бы соглашаясь, сказала Бетти. — Он опять за Лореттой увивается, сдурел совсем. Теперь в гору пойдем.

Они полезли вверх, туда, куда указывала Бетти.

— Так Джаспер влюбился? — спросила Силван.

— Ничего хорошего из этого не выйдет. — Бетти тяжело дышала. — Лоретта замужем и похоже, так и останется. Муж у нее грубый, как кабан какой дикий, да только вдвое тупее любого кабана.

Они выбрались на гребень холма, и Бетти остановилась, дыша с трудом.

— Видите, куда мы пришли?

— Да. — Если бы не Бетти, пришлось бы идти в два раза дальше, а так они полпути срезали. Фабрика уже была совсем недалеко. Силван крикнула: «Быстрее!» — и припустилась бежать, забыв, что Бетти трудно угнаться за ней.

— Постойте, ваша милость! — закричала наконец Бетти.

Обернувшись назад, Силван увидала, что Бетти стоит, согнувшись и уперев ладони в колени, и пытается перевести дух. Только теперь Силван поняла, как Бетти вымоталась.

— Бетти, я бегом. Без вас. Надо торопиться.

— Ваша милость! — Бетти так закричала, что Силван опять встала, как вкопанная. — А почему вы так спешите? Чего вы боитесь?

— На фабрике опасно. Гейл могла пораниться, кто знает, могла кровь пойти… — Бетти все еще таращила глаза, а Силван поторопилась отогнать от себя чудовищные видения, которые ей подсказывало воображение. Тем более, что и без того было чего бояться. Вот эти-то истинные, обоснованные страхи она и выставила теперь наперед. — По деревне слухи пойдут, а то и по всей окрестности, мол, Ранд собрался опять открыть фабрику. А это кому-то наверняка очень не понравится.

Бетти сразу сообразила.

— Бегите, ваша милость. Бегите! А я в деревню пойду или домой вернусь.

— Застыв в нерешительности и не зная, в какую сторону лучше двинуться, она наконец сказала:

— До деревни ближе.

— Отправьте сюда помощников, — крикнула Силван и побежала опять к фабрике. Слишком поздно.

Когда Силван была совсем маленькой, она воображала себя бесстрашной героиней, которая принимает любой вызов и которой нет нужды прятаться или увиливать. А вот теперь она бежала, чувствуя, как туфли натирают ее подошвы, как на пятках уже появляются волдыри, она замечала, как колотится у нее сердце и как воздух, который она хватает ртом, обжигает ее легкие. Слишком поздно.

Гейл, наверно, уже успела уйти с фабрики. А, может, она туда и не заходила. А еще, и это тоже похоже на правду, тот злодей, который строил из себя привидение, мог покинуть здешние места, а даже если он по-прежнему бродит по округе, не будет же он трогать малое дитя.

Но Гейл — ребенок Гарта, и Силван боялась даже на миг подумать, что будет, если она опоздает.

Слишком поздно, слишком поздно. Она карабкалась в гору по холму, за которым уже была фабрика. Тут она постояла немного, чтобы перевести дыхание. Перед нею высилась длинная стена прямоугольного строения. Значит, нетронутый кабинет Гарта должен быть справа, а та стена, которая рухнула, слева. Ничего из ряда вон выходящего она не заметила, но солнце уже село, и быстро темнело, так что видно становилось с каждой секундой все хуже и хуже.

Не хотела она, чтобы солнце садилось. Не сейчас! Сейчас она совсем одна, а какая-нибудь хищная и злобная тварь только и дожидается темени, чтобы начать свои бесчинства. Но как ей не стыдно в такую минуту думать о себе. Что, если Гейл истекает кровью там, внизу?

Она сбежала с холма, перепрыгивая через вереск, оступаясь и натыкаясь на покрытые мхом камни.

— Гейл! — крикнула она. — Гейл!

За штабелем камней возникла маленькая фигурка и поглядела на Силван снизу вверх. Сердце Силван заколотилось, преисполнившись благодарности.

— Гейл! — Она замахала так, что, верно, Походила со стороны на рехнувшуюся, и, обрадовавшись, Гейл кинулась к ней навстречу. Они сошлись на поросшем травой склоне перед фабрикой, и Силван крепко прижала к себе девочку. — Господи, только бы с тобой все было ладно, только бы хорошо с тобою было! — Силван никак не могла справиться со своим дыханием. — У тебя все хорошо, а?

— А как еще со мной может быть? — воинственно заявила девочка.

— Как же ты нас напугала! — Силван уронила голову на тоненькое плечико Гейл, мать совсем заболела со страху.

— Я была тут, когда кто-то вошел внутрь. — Гейл потрепала Силван по голове, спокойно и уверенно, как совсем взрослая, но все ее рассуждения оставались, конечно, детскими. — Мне так не хотелось, чтобы кто-то меня тут застал, и я спряталась и не выходила, пока он не ушел.

Тревога снова стремительно вернулась к Силван.

— А кто это был?

— Не знаю. — Гейл сердито сверкнула глазками. — Так, шарил тут, искал чего-то, тут многие побираются. Почему бы им не оставить это место в покое?

Выпрямившись, Силван смахнула со лба капельки пота и оглядела площадку перед фабрикой. Похоже было на то, что их двоих хорошо видно со всех сторон, но если бы кто-нибудь из них сейчас закричал, ветер унес бы прочь любой женский вопль, так что никто все равно ничего бы не услыхал.

— Пойдем домой, Гейл.

— Я еще не хочу. — Гейл зашагала к фабрике. — У меня тут дела есть.

Стараясь не отставать от девочки, Силван спросила:

— Камни положить на то место, где отец лежал?

Гейл стремительно обернулась;

— Откуда вы…

— Твоя мать нашла камешки в твоей спальне.

— В моей спальне? — закричала Гейл. — Она же знает, что я не хочу, чтобы она заходила в мою спальню.

— Ты так долго пропадала, что она подумала, может, ты спряталась.

— Ох. — Лицо Гейл стремительно менялось, отражая работу мысли, потом девочка угрюмо объяснила:

— Я заснула. Тогда, когда спряталась, чтобы меня не увидел тот, кто зашел. Она забрала мои камешки?

— Боюсь, что да, но ты должна быть благодарна. Я узнала эти камешки, из которых ты соорудила памятный знак, и потому поняла, где ты, — Силван подошла к маленькой пирамиде, а Гейл последовала за нею и встала рядом.

Слегка смутившись, девочка тронула ногой камешки.

— Этого мало.

— Ранд тоже видел их сегодня. Мы оба решили, что твой отец одобрил бы это.

Губы у Гейл скривились, и голос задрожал:

— Вы в самом деле так думаете?

— Мы, взрослые, совсем глупые, потому что нам до такого ни за что не додуматься. — Силван опять притянула к себе девочку, и та на этот раз не протестовала против объятий. — Но, знаешь, уже темнеет, и нам надо вернуться домой, а не то кто-нибудь…