Книга Темная симфония - Кристин Фихан

— Я уверена, — ее протест был мгновенным и непреклонным.

Байрон проигнорировал ее и, наклонившись, заглянул в глаза Пола. Потом проделал то же самое с Ташей. Антониетта вынырнула из его сознания, ее гнев был почти осязаем.

— Никто из них не замешан в воровстве или в отравлениях, а если они и могут оборачиваться, то не осознают этого. Мне не нравится то, что Таша испытывает ко мне. Я хочу исследовать ее. Слейся со мною.

В крови Таши они также нашли следы яда. Антониетта возмутилась.

— Кто осмелился на подобное? Кристофер? Он частенько обедал с нами и вполне мог что-нибудь подсыпать в еду или напитки nonno. Я не могу видеть, так что вполне возможно, что он мог находиться рядом с любым из нас, и я бы не узнала. Избавься от этого, Байрон. Я знаю, ты сделал это для меня, так избавь и ее от этого. Поспеши. Мне становиться дурно от мысли, что в ее организме присутствует яд.

— Пол сегодня ничего не ел. Мы должны проверить остальных. Даже детей. Кто-то добавляет яд в еду или напитки, — Байрон закрыл глаза и, покинув свое тело, направился в тело Таши. Антониетта полностью слилась с ним, наблюдая, как он отделяет дух от тела, становится ярким шаром чистой энергии и методично проходит по организму Таши, исследуя каждую клеточку, каждую мышцу и ткань.

Он показал ей, что искать, как поддерживать его вне собственного тела, пока он работает, и какой сильной концентрации это требовало. Он стал казаться намного слабее после того, как вывел яд из организма Таши, и слегка пошатывался, когда вернулся в свое тело.

— Что с тобой случилось? — тревожась, спросила Антониетта.

— Я не питался этой ночью и мы потратили огромное количество энергии, — он приказал ее кузенам забыть о вторжении в их мысли. — Твоя семья обладает сильными барьерами. Требуется сильнейший приказ, чтобы не дать им знать о нашем вмешательстве. Если у тебя нет иного выбора, но необходимо прочесть их, не забудь стереть их воспоминания.

— Я же говорила тебе, что они не замешаны в этом, — его слабость билась в ней. Она не могла ничего с собой поделать. Антониетта положила свою ладонь на его руку. — Иди найди, что тебе необходимо, чтобы снова стать сильным. Или воспользуйся мною.

Он тихо рассмеялся и наклонился поцеловать ее изогнутый ротик.

— Спасибо за предложение, но я не могу дотрагиваться до тебя перед твоей семьей. Мне бы хотелось удалиться в твою спальню.

Именно его голос, бархатисто-мягкая симфония соблазна, вызвала краску на ее лице. Но прежде чем она успела ответить, Таша снова обняла ее, совершенно не осознавая произошедшего вторжения.

— Есть что-нибудь, что может помочь тебе видеть лучше? Очки? Может операция? Лазерные технологии, кажется, творят чудеса.

— У меня есть мое собственное чудо, — ответила Антониетта. — Байрон, у тебя есть еще одно дело, о котором следует позаботиться. Если хочешь, займись им сейчас, я тем временем посижу здесь с Полом.

— Моя Спутница жизни — тиран, — но втайне он был доволен, что она достаточно беспокоится о нем, настаивая, чтобы он питался.

Антониетта попыталась было посмотреть ему вслед, но комната закружилась, и объекты странной формы полетели к ее глазам. Она крепко зажмурилась.

— Движения затрудняют этот процесс. Я вынуждена смотреть на неподвижный объект, чтобы действительно его увидеть. Но мы полагаем, что с течением времени и при небольшой практике все изменится.

— Антониетта, — Пол потянулся к своей кузине. Она тут же среагировала, переплетя свои пальцы с его. — Пожалуйста, помирись с Жюстин. Я знаю, тебе больно от того, что она сделала, но я сказал ей, что меня собираются убить. Как всегда, я преувеличил. Она умоляла меня пойти к тебе, залечь на дно, пока она сама не сможет собрать деньги. Из-за этого у нас разыгрывались нешуточные сражения. Я чувствовал себя таким подонком, но я был уверен, что она член воровской шайки.

— Ты говорил ей о своих подозрениях? Она знает, что ты чуть не умер, придя сюда, а не отправившись в больницу? Я не смогла бы спасти твою жизнь, Пол. Это Байрон трудился над тобой и сумел сохранить твою жизнь.

— Я чувствую себя другим. Это странно, Тони, но я клянусь, что сегодня утром здесь стоял шум, какой-то странный жужжащий звук. Жюстин выискивала его причину по всей спальне. Это оказался жук, и шум исходил от его крыльев. Я чувствую себя более живым, хотя большую часть времени испытываю адскую боль, — он потер свою заросшую челюсть. — Жюстин собирается стать моей женой. Она была ужасно зла на меня, прежде всего потому, что я считал, будто она предает нашу семью, но я переубедил ее. Помогло то, как жалко я сейчас выгляжу.

Антониетта вздохнула.

— Она действительно ранила меня, Пол. Я доверяла ей, от этого доверия зависела моя уверенность в себе. Она лишила меня этого.

— Я забрал у тебя это. Ты же знаешь, какой я. Таша, поговори с ней, она всегда прислушивается к тебе.

Антониетта ощутила, как внезапно напряглась Таша.

— Ты сделаешь это, Тони. Выслушаешь меня. Я всегда была для тебя важной.

— Глупышка. Это не подвергается сомнению. Твое мнение всегда было важным для меня. Ты знаешь, что я думаю и чувствую. Знаешь, что для меня важно. Но что бы ты сделала? Я люблю Жюстин, но не знаю, смогу ли забыть то, как она поступила.

Таша тихо рассмеялась.

— Тони, не будь идиоткой. Ты прощаешь всех и все. В этом твоя суть. Ты не можешь долго обижаться, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь. Только не на членов семьи. Нравится тебе или нет, Жюстин попала под крылышко семьи, так что ничего не поделаешь, придется тебе ее простить. Ты обижена, но не сердита. Как говорится, умирающий голос истинной мудрости, — самоиронично проговорила Таша.

— Здорово Таша, это совсем на тебя не похоже. Я хотела утонуть в жалости к самому себе, но ты мне не позволила.

— Это не в твоем стиле.

— Я хочу вам обоим задать странный вопрос. Кто-нибудь из вас испытывал странные ощущения, словно внутри вас живет животное, старающееся выбраться?

— Вроде кошки, — сказал Пол. Он потер свои руки. — Временами я испытываю зуд и ощущаю невероятную силу.

— И все твои чувства пробуждаются к жизни, — добавила Антониетта.

— Этого я не ощущаю, — сказала Таша, — но я могу мысленно разговаривать с Полом. У нас это получается с самого детства. С кем-либо другим у меня это не выходит.

— Ты никогда не рассказывала мне.

— Только потому, чтобы ты не чувствовала себя брошенной, — тихо вздохнув, ответила Таша. — Ты, правда, любишь Байрона? — некая прерывистость слышалась в ее голосе.

— Больше, чем когда-либо считала возможным. Не могу представить своей жизни без него.

— Где он хочет жить? Чем он занимается? Ты что-нибудь о нем знаешь?