Книга Искушение Эльминстера - Эд Гринвуд

утра, чем его собственный вес в золоте.

Минтипер Лунное серебро, Бард

из баллады Зарождение великих перемен,

впервые исполненной примерно в Год Меча и Звезд.

Прикосновение Саэреде было холодным — холоднее, чем любые ледяные реки, в которые он погружался, холоднее даже, чем укус голубого ледника, который когда-то обжигал его обнаженную кожу. Боги! Эльминстер попытался отдышаться, слишком потрясенный, чтобы даже застонать. На лице, так близко находившемся к нему, не было и намека на торжество, только тревожное беспокойство. Эл уставился в эти прекрасные глаза и заревел от боли в бессловесном крике, который эхом разнесся по пещере. Мгновение спустя ему ответил более сильный рев, грохот, который потряс пещеру и расколол ее мрак вспышкой света — вспышкой, которая заставила все руны на мгновение гагореться, и заставила тонкую сокрытую фигуру поспешно отпрянуть в свою щель, никем не замеченной.

Одно из ее лучших заклинаний разбилось вдребезги, как стеклянный кубок, брошенный на камни, — и это не могло быть делом рук беспомощного, дрожащего мага в ее руках. О, правило темной удачи: были ли на Избранных заклинания, которые сами звали на помощь? Сэраэде выпрямилась, сверкая глазами, и прорычала:

— Кто?..

Свет, пронзивший шахту на этот раз, был не вспышкой разрушения, а золотым столбом более длительного колдовства. Четыре фигуры плавно спустились на своей магии в пещеру с троном. Трое мужчин в этом столбе света были старыми, тучными и изумленными. Каладастер, Белдрун и Табараст с благоговением смотрели на своего товарища. Тихий Арфист только что разрушил заклинание, которое сотрясло даже деревья на своем пути, и смел толстый каменный пол небрежным взмахом руки. Он сделал несколько шагов вперед, ободряюще улыбнулся им, и еще один жест поднял их в сияние и понес в шахту.

— Эльминстер, — решительно сказал четвертый мужчина, когда его сапоги коснулись каменного пола так же легко, как падающее перо целует землю, — отойди от этих рун. Мистра запрещает нам делать то, что ты пытаешься. Задыхающийся Эльминстер только сейчас обрел дар речи. Он повернулся, неловко пошатнувшись, с дрожащими конечностями, и резко сказал тонкими и синими губами:

— Мистра запрещает нам делать, но смотреть — никогда. Кто ты?

Мужчина слегка улыбнулся, и его глаза превратились в два копья магического огня, вонзившихся через пещеру в Саэреде.

— Зови меня Азут, — ответил он.

* * * * *

— Заклинание снова не сработало, м-милорд, — сказал человек в мантии, тщетно пытаясь говорить ровно.

Лорд Эсбре Фелморель коротко кивнул.

— Можешь удалиться. Оставайся там, откуда мы сможем быстро позвать тебя, если потребуется.

— Будет исполнено, милорд,  —пробормотал волшебник. Он не то чтобы бросился бежать, когда выходил из комнаты, но глаза обоих охранников у двери блеснули, когда он проходил мимо.

— Насмаерэ?

Леди Фелморель подняла на него несчастные глаза и сказала:

— Это не моих рук дело, милорд. Молитвы Пресвятому Азуту — вот и все мое касание к Искусству. В этом я клянусь.

Большая волосатая рука накрыла ее руку.

— Будьте спокойны, миледи. Я могу забыть этот тяжелый урок не больше, чем вы. И я знаю, что вы не забываете и не преступаете границы дозволенного. Я видел вашу кровь на плитках перед алтарем и видел вас во время молитвы. Вы унижаете себя так, как может только тот, кто действительно верит.

Улыбка на мгновение тронула его губы и снова исчезла.

— Знаешь, сейчас ты пугаешь людей больше, чем когда управляла этим замком своим колдовством. Они говорят, что ты разговариваешь с Азутом каждую ночь.

— Эсбре, — прошептала его леди, не сводя с него глаз, несмотря на румянец, окрасивший ее лицо, шею и за ее пределами в пунцовый цвет, — я верю. И сейчас я напугана больше, чем когда Азут отобрал у меня мое Искусство на твоих глазах. Вся магия идет наперекосяк, во всех Королевствах. Все снова будет зависеть от самого острого меча и волчьей хитрости, и ни один из наших наемных магов не сможет нам помочь!

— И что плохого в том, чтобы полагаться только на острые мечи, сильные руки и хитрость воинов?

— Эсбре, — прошептала леди Насмаэре, поднимая губы, чтобы коснуться его губ, но слишком медленно, чтобы он не заметил яркий блеск непролитых слез, навернувшихся ей на глаза, — Как долго ты сможешь противостоять врагу за врагом без разрушительных заклинаний наших магов? Сколько острых мечей и сколько хитрости у орды орков?

* * * * *

Звон множества колокольчиков разнесся по залу. Он почти оглушил Эльминстера, когда издававший его холодный ветер пронесся сквозь него, снова погрузив в ледяную неподвижность. Призрачный туман, который был Саэреде, извивался и закручивался вокруг него спиралью, словно бы неповрежденный ревущими лучами огня, которые бросил Азут сквозь нее в Эльминстера. Лед, затем огонь — огонь, который поднял его в воздух в вихре сражающегося тумана и пламени и снова опустил на землю, шатающегося, ошеломленного и способного только блеять от бессловесной боли.

— Вот, — пробормотал Табараст побелевшими и дрожащими от страха губами, — это наш Эльминстер, которого вы сокрушаете, сэр... ваша, э-э, Божественность, сэр!

— Освободись от нее, — тихо сказал Арфист, оказавшийся Азутом. Его взгляд больше не пылал, но теперь был устремлен в прищуренные от боли глаза Эльминстера, —  или ты обречен.

— Я бы сказал, что ты все равно обречен, — произнес насмешливый голос сверху, и пять посохов плюнули в унисон, обрушив на шахту сокрушительный дождь обреченности.

* * * * *

Начальница Послушников шагнула сквозь черный занавес висящих цепей с тем непререкаемым ощущением бессердечной власти, которое заставляла низшее духовенство так бояться ее. Жестокая колючая плеть висела у нее на плече, готовая рвануться вперед при малейшем действии или бездействии, которое ей не понравится, и на ее лице под рогатой черной маской была улыбка безжалостного предвкушения. Даже две жрицы-хранительницы Палаты отпрянули от нее, но она проигнорировала их и зашагала дальше. Подкованные металлом каблуки ее черных сапог до бедер стучали по плиткам и привели сквозь три занавеса ткани в самое сокровенное место созерцания Темной Леди — Бассейн Шар. Фигура двигалась во мраке за бассейном, фигура в знакомом рогатом головном уборе и темно-фиолетовой мантии. Ужасная Сестра Клалаэра немедленно опустилась на колени, держа