Книга Искушение Эльминстера - Эд Гринвуд

приподняла уголок своего красивого рта в кривой улыбке.

— Отнюдь... как не тронуло и никого другого, потому что все это блеф. Поверь мне, я видела это много раз на протяжении долгих лет, когда мне становилось слишком одиноко без вида и звука другого человека. Это пустое предупреждение, не более. Эл кивнул, почти дрожа от нетерпения, и спросил: — Как можно увидеть сцены, удерживаемые другими рунами — и что именно в каждой из них?

Саэреде указала пальцем.

— В этой руне заключены два самых разрушительных заклинания, изобретенных Карсусом, магии, которой с тех пор не достиг никто другой,  а также мощная защитная и исцеляющая магия. Он разместил их таким образом на случай, если его новому «я» срочно понадобится сражаться.

Ее указующий палец шевельнулся.

— Следующая руна содержит еще четыре заклинания, такие же мощные, как боевые, но более бытового плана. Одна создает летающий островок, чтобы служить оплотом для мага, который может затем изменять его магией. Второе останавливает и сдерживает воды реки, прокладывая новый курс для ее русла. Третье постоянно и с точной настройкой защищает область от определенных заклинаний или школ заклинаний, например, чтобы можно было применять удар молнии, а цепную молнию — нет. Четвертое и последнее может помочь живому человеку избежать вреда, изменив его конечность или орган — Карсус чаще всего использовал это, чтобы переместить сердце или мозг в неожиданное место, или пересадить когти зверя туда, где были руки, или дополнительные глазные яблоки от других… Насколько я помню, он также дал некоторым людям жабры, чтобы они работали на него под водой.

Саэреде махнула рукой на изогнутый ряд рун. 

— Остальные содержат меньшую магию, по четыре в каждой — и Карсус сам демонстрирует все заклинания, отмечая недостатки, детали и эффективные стратегии.

Она увидела голод на лице Эльминстера и подавила улыбку. Она видела это так много раз прежде... Даже Избранные были похожи на нетерпеливых детей, когда им предлагали новые игрушки. Она ждала вопроса, который, как она знала, должен был последовать. Эльминстер облизнул внезапно пересохшие губы, прежде чем смог сглотнуть, и тихо сказал:

— Я спросил, как можно пробудить эти руны, миледи, чтобы увидеть, что ждет внутри... и вы не ответили на это. Есть ли здесь какой-то секрет, какая-то опасность или предостережение?

Саэреде одарила его теплой и приветливой улыбкой.

— Нет, сэр. Поскольку ты не Карсус и не способен творить магию, которая реагирует только на его кровь, это всего лишь вопрос времени — и твоего терпения.

Эл вопросительно поднял бровь, и ее улыбка стала шире и сменилась печалью.

— Только я могу активировать руны, — тихо добавила женщина на троне,  —и я могу призвать силу только одной руны в месяц с помощью безымянного заклинания, вложенного в меня Карсусом. Это заклинание, которое я не знаю, как произносить, и я не могу научить ему другого. Я могу обратиться к нему только тогда, когда приходит время — и я не сомневаюсь, что это единственная причина, по которой я все еще существую.

Эльминстер открыл рот, чтобы что-то сказать, его глаза загорелись нетерпеливым огнем, но Саэреде подняла руку, чтобы остановить его речь, и добавила:

— Ты спросил об опасности? Есть одна, и она такова: должно быть, прошло много лет с тех пор, как я была связана здесь, ибо мои силы иссякли. Я могу пробудить одну руну, и не больше. Открытие другой уничтожит меня — и вся магия, хранящаяся здесь, иссякнет и будет потеряна. Она не может существовать без меня.

— Значит, нет никакого способа увидеть хранящиеся здесь заклинания Карсуса — или, по крайней мере, более одной четверки из них?

— Есть способ, — тихо сказала Саэреде, не сводя с него глаз. — Если ты используешь то последнее заклинание, о котором я говорила, не для того, чтобы дать мне жабры или хвост, а для передачи в меня магической силы... магии другого заклинания, которое исцеляет или придает жизненную силу, или помещает живую силу Искусства в предметы, чтобы зарядить их. Все это должно работать. Эльминстер нахмурился в раздумье.

— И мы должны ждать здесь месяц, чтобы увидеть руну, которая содержит это заклинание?

Саэреде развела руками.

— Ты освободил меня и пробудил первую руну. Сейчас я все еще могу пробудить руну — и я обязана тебе самой своей жизнью. Хотел бы ты увидеть упомянутую мной руну с заклинанием, которое позволит мне жить, чтобы открыть другие для тебя?

— Да, —  нетерпеливо сказал Эл, шагая вперед.

Саэреде поднялась с трона и предупреждающе подняла руки.

— Помни, — серьезно сказала она, — ты увидишь, как Карсус учит себя произносить эти заклинания, и затем руна будет мертва навсегда. Ее заклинания — заклинания, которые ни ты, ни любой другой живой маг, возможно, теперь не сможете произнести — будут потеряны вместе с ней. Она сделала два медленных шага в сторону от Эльминстера, затем повернулась к нему лицом, указывая вниз на руну.              

— Если ты хочешь сохранить ее силу и иметь возможность снова увидеть ее в будущем, есть способ... но он в значительной степени потребует твоего доверия.

Брови Эльминстера снова поползли вверх, но он сказал только:

— Продолжай.

Саэреде развела пустыми руками в старинном жесте, который торговцы используют, чтобы показать, что они безоружны, и мягко сказала:

— Ты можешь направить энергию в руну через меня. Прикоснись ко мне, когда я стою на руне, и произнеси свое заклинание, выбрав ее целью. Узы, наложенные на меня Карсусом, уберегут меня от вреда и передадут ярость твоей магии в руну. Одного мощного заклинания должно хватить... или пары меньших.

Глаза последнего принца Аталантара сузились.

— Мистра защити, — пробормотал он, неохотно поднимая руку.

— Эльминстер, — умоляюще сказал Саэреде, — Я обязана тебе своей жизнью. Я не причиню тебе вреда. Прими все меры предосторожности, какие сочтешь нужным — повязку на глаза, узы, кляп.

Она протянула к нему руки, скрестив запястья друг на друге в жесте покорности.

— Тебе не нужно меня бояться.

Эльминстер медленно шагнул вперед и взял ее холодную руку в свою.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

БОЛЬШЕ КРОВИ, ЧЕМ ГРОМА

Гром королевского языка всегда может пролить больше крови до рассвета следующего