Книга Прикосновение полуночи - Лорел Гамильтон

– Что, если Китто полуляжет, и голова Мерри разместитсяу него на животе? – подал идею Никка.

Мы опробовали этот вариант. С первой попытки не вышло: найтиудобное положение ног для Китто было нелегко. Никка предложил Киттоперевернуться на живот, и наверное, так было бы проще, но я это забраковала.Мне хотелось, чтобы он прижимался к моей голове. Хотелось чувствовать не простотело Китто, а вполне определенную его часть. Мне нравилось это ощущение, и яхотела дать Китто хотя бы столь немногое. Он уступил свои права на соитие идаже на оральный секс. Хотя бы прикосновения нужно было ему оставить.

Так что я легла на спину поверх Китто, и голова оказалась наочень теплой, очень твердой и очень эротичной подушке. Я потерлась об нееголовой, и Китто вскрикнул.

– Чуть поменьше прыти, Мерри, – усмехнулся Гален,покачав головой, – или он кончит раньше нас всех.

Я остановилась.

– Что? – переспросила я.

– Просто увидел, как тебе это нравится.

– А тебе что-то не нравится?

– Нет, – ответил он и вдруг широкоулыбнулся. – И я это докажу.

Он пополз к нам, изогнулся над моей головой, руками упираясьв пол с одной стороны от нас, коленями – с другой. У него вырвался дрожащий смешок.

– Прекрати...

– Почему? – спросила я, продолжая его гладить. Ясотню раз уже дотрагивалась до Галена, но это чудо – что мне позволено еготрогать – не приедалось. Наверное, потому, что я так долго и тщетно его хотела,много дольше, чем других стражей. Раньше мне не приходило в голову желатького-то из них. Они для меня были неприкосновенными и почти невидимыми – как ия для них. Но Галена я видела всегда.

Он посмотрел на Никку и произнес голосом, выдававшим егодалекое от равновесия состояние:

– Тебе стоит поторопиться, Никка. Долго ждать она нестанет.

Никка издал типично мужской смешок:

– Учти, я не собираюсь кончать раньше Мерри.

Я погладила Галена и потерлась головой о Китто. Галенвздрогнул, а Китто еще раз вскрикнул от удовольствия.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – сказалГален. Он смотрел на меня чуть расширенными глазами и улыбался: – Проверяешь,сколько я выдержу?

– Нет.

– Злишься, что я так долго тебе в этом отказывал?

Я задумалась на секунду, а потом нахмурилась.

– Наверное, да. Прости. Это должно быть в радость, а нев отместку.

Я попыталась отвести руку, но он перехватил мое запястье.

– Делай как можешь или как хочешь, и мы поступим также. Мне жаль, что я отказывал тебе в чем-то. Обещаю, это больше не повторится.

– Хорошо, – сказала я и потянула его на себя. Онне сопротивлялся.

Помогая Галену найти нужную позу, я чуть-чуть смещалаголову, мягко перекатываясь затылком по Китто. По опыту я знала, что, когдавозбуждение захватит меня, я перестану чувствовать боль, просто не буду еезамечать, так что мне стоило заранее позаботиться о собственной сохранности.

Гален стоял надо мной, что здорово отличается от варианта,когда контроль принадлежит женщине. Мужчина не чувствует, что чувствуешь ты, незнает, когда тебе нужно перевести дыхание, или сглотнуть слюну, или и то, идругое. Я верила, что Гален будет осторожен. Я на него полагалась и от негозависела.

– Похоже, так будет неплохо, – сказал он еще почтиспокойным голосом.

Я чуть кивнула – боялась двигаться слишком резко, после тогокак мы столько сил потратили, чтобы найти нужное положение. Вряд ли ядоверилась бы в этом кому-то еще из моих стражей, кроме разве что Никки.

Но у Никки сегодня были другие занятия. Его руки легли мнена бедра, и одно их прикосновение заставило меня застонать. Наверное, Галенотнес этот стон на свой счет, потому что начал двигаться еще сильней, всемтелом.

Моя голова моталась от толчков и терлась о Китто. Он был какупругий шелк у меня под щекой.

Гален приостановился на миг:

– Поторопись, Никка, ради Богини!

Никка тоже вошел к ритм – более жесткий и быстрый, чем былоему свойственно.

Это было превосходно.

Если б я могла говорить, я бы сказала им, что со мной всеслучится уже скоро.

Китто заерзал подо мной, он терся о мои волосы, ласкал менясвоим жаром.

Я не бывала раньше центром внимания сразу стольких мужчин. Вмоей спальне бывало трое сразу, но не так интимно; настоящий секс с троимиодновременно у меня был впервые.

Никка начал светиться первым, но не солнечным ярким светом,скорее – как свеча, и его кожа обрела роскошный цвет темного янтаря с бликамиоранжевого и золотистого, как игра драгоценных камней на свету. Китто я невидела, но чувствовала кожей его невероятный жар, словно жар углей, прикрытыхколпаком в расчете на долгую зимнюю ночь. Те части его тела, которые были мневидны, сияли мягким жемчужно-белым светом.

Когда сияние добралось до Галена, оно похитило у него всекраски, кроме нежного свечения, словно у лампы, оставленной в спящем доме длязадержавшегося гостя.

Я думала, что Никка вот-вот ускорит ритм, но он продолжалаккуратное, размеренное движение. Он знал, что нашел нужную точку, и простоудерживал ее.

Где-то посреди всего этого я заметила, что в комнате сталотемно. Что только наше сияние рассеивает эту тьму. Моя кожа сияла нежно-белымсветом, как путеводный лунный луч во мраке.

Тепло з моем теле переросло в тяжесть, и я знала, чтоосталось еще лишь несколько толчков, чтобы оно рванулось вверх. Если б я моглаговорить, я бы им сказала, но раз слова были мне недоступны, я воспользоваласьтем, что оставалось в моем распоряжении: начала жадно постанывать в тактрастущей теплой тяжести.

И вдруг скопившееся во мне озеро жара выплеснулось наружуобжигающей волной, и волна захлестнула меня, и я закричала, Китто закричалтоже, его тело выгнулось подо мной, и вместе с нами вскрикнули остальные двое.

А потом мы вздохнули одновременно, и с этим вздохом нашесияние погасло, так что на миг мы оказались в полной темноте, а потом будтовздохнул весь мир, и дыхание его было теплым, весомым и полным наслаждения. Иэто дыхание исходило от нас, и мы все засветились, словно не могли вместитьстолько света, столько тепла. Мы хором закричали от наслаждения, и светрванулся наружу, ослепив нас, и с этим светом пришла взрывная волна:громоподобный звук сотряс пол под нами и отозвался даже в костях, словно стеныситхена содрогнулись в оргазме вместе с нами.

Мы остались лежать друг на друге во тьме. Гален отодвинулся,и я закашлялась, повернув голову набок.

– Я сделал тебе больно?