Книга Парижские тайны царской охранки - Валериан Агафонов

Михневич (он же Якобсон); охранные клички: «Воронов» и «Корбо» (Corbeau); состоял секретным сотрудником саратовского губернского жандармского управления с 1908 года, в июне 1911 года был командирован в распоряжение заграничной агентуры; освещал социалистов-рево-люционеров, в Париже получал жалование 100 франков в месяц.

Модель Арон-Яков Хаимов-Ицков родился в 1890 году; в 1908 году, еще гимназистом, состоял секретным сотрудником и «освещал» группы учащихся в Витебске. В 1910 году, будучи студентом Лейпцигского университета, вновь предложил свои услуги и был принят в заграничную агентуру с 20 июня 1911 года под кличкой «Мартен». В 1913 году был в России. С 1914 года живет в Берне, где учится в университете. В 1916 году получал 300 франков в месяц.

Молчановский Петр Захарович, бывший студент Харьковского ветеринарного института. В 1908 году был выслан по делу харьковского кружка социалистов-революционеров в Архангельскую губернию, но в том же году ему разрешено было выехать за границу. В 1910 году он жил в Париже. В 1913 году Молчановский «обратился в Департамент полиции с предложением своих услуг, указав адрес для сношений: Plainest. Denis (Seine), 186, m-me Ivanoff (pour P. M.).

Нейштадт Авагдор (Виктор) Мордухов, Могилевский мещанин.

В мае 1909 года Нейштадт послал в Департамент полиции письмо с заявлением о намерении своем посягнуть на жизнь царя; допрошенный, он объяснил свой поступок желанием «выйти из затруднительного положения». Сидя в прилукской тюрьме, Нейштадт рассказал надзирателю о существовании тайного преступного общества; в показании по этому поводу он заявил, что «яркие краски в его рассказах составляют обычный плод его фантазии». За эти фантазии Нейштадт после медицинского освидетельствования, признавшего его здоровым в физическом и психическом отношении, был отдан под гласный надзор полиции.

В мае 1907 года Нейштадт, живший в Базеле, обратился к министру Столыпину с письмом, в котором предложил свои услуги в борьбе с рево-люционерами-террористами. В прошении своем он заявил, что у него «разработан детальный план втесаться в их среду на правах испытанного товарища». По вопросу о вознаграждении Нейштадт писал, «меня это интересует ровно настолько, во сколько оцениваются жизненные потребности человека средней руки (без спиритуозов и игры)»; себя Нейштадт рекомендовал так: вероисповедания официально иудейского, возраст — 27 лет, образование — домашнее, политическое credo — умеренный прогрессист. Письмо это было препровождено Департаментом полиции на распоряжение заведующего заграничной агентурой. Принято ли было его предложение — неизвестно.

Нобель Александр Александрович.

Проживая в Париже, 34, rue Broca в ноябре 1912 года, обратился в русское посольство с заявлением о том, что революционеры замышляют покушение при помощи аэропланов «на священную жизнь Государя Императора», при этом Нобель назвал ряд лиц как участников этого предприятия. С таким же доносом он обратился к министру Столыпину. Парижское бюро заграничной агентуры занялось расследованием полученных указаний, но вскоре убедилось в полной их вздорности. 10 марта 1913 года Департамент полиции предписал «дальнейшие сношения с журналистом Александром Нобелем прекратить». По сведениям того же Департамента, в ревельской газете «ТаШпа Teataja» в августе 1913 года была помещена статья, предостерегавшая проживавших за границей, относительно лица выдающего себя за инженера «надворного советника Нобеля», который, находясь в Бельгии, сообщает русским властям за вознаграждение сведения об эмигрантах.

Приметы Нобеля: лет под 50, среднего роста, плотного телосложения, темный блондин, небольшая бородка, одевается чисто.

Озеров Антон Михайлович, русский подданный, секретный сотрудник с ноября 1902 года; имел сношения с македонскими революционерами и с проживавшими в Женеве народовольцами и анархистами-ком-мунистами, наблюдал за теми, чтобы социал-революционеры не получали от македонских революционеров взрывчатых веществ. Жалование получал 300 франков. Знает болгарский и французский языки.

Орловский, вероятно настоящая фамилия его Германд Исаак Наумович; кажется бывший студент Петербургского лесного института. Родился в Царском Селе. Состоял в анархических группах с 1907 года под кличкой «Адольф». Орловский-Германд значился в числе секретных сотрудников заграничной агентуры под кличкой «Космополит» с июля 1912 года и получал жалование вначале 200 франков, а под конец 350 франков в месяц. Жил сначала в Брюселе в 1912–1913 гг. и состоял там секретарем рабочего союза. В начале войны уехал в Лондон, затем обосновался в Голландии, в Гааге, где был заведующим просветительным отделом «Красного креста». В первой половине 1917 года жил в Стокгольме и служил в Русском «Красном кресте» в просветительском отделе. Орловский-Германд освещал почти исключительно анархические круги, но из Брюсселя доносил между прочим о беспартийном студенческом клубе; в октябре 1913 года принимал участие в съезде «Братства вольных общинников» в Париже; на поездку в Париж по этому делу получил от заграничной агентуры 275 франков, представил подробнейший доклад о заседаниях и участниках этого съезда; в настоящее время находится в России.

Орлов Альберт Михайлович, он же Цукерман. Вероятно эта последняя фамилия является настоящей, потому что он еврей (возраст 32 года); родился в местечке Коссово Гродненской губернии и жил в Екатеринославле и Варшаве, как он заявил на допросе. Отбывал воинскую повинность, по его словам, в одном из полков в Казани, откуда дезертировал и бежал в 1907 году в Англию, «заагентурен» в Лондоне около пяти лет тому назад. Орлов-Цукерман освещал главным образом анархистов, донес также английской полиции на участников известного дела на Sydney Street (1910 год), где группа русских анархистов была осаждена английскими войсками и уничтожена артиллерийским огнем вместе с домом, в котором засела. За этот донос Орлов-Цукерман получил от англичан 163 фунта стерлингов. В заграничной агентуре носил кличку «Сименс» и получал жалование 400 франков в месяц; одновременно состоял на службе и в Skottland Yard (бюро английской сыскной полиции).

Осадчук Иван Осипович из крестьян Подольской губернии села Жерденовки; в 1884 году состоял унтер-офицером при киевском губернском жандармском управлении и нес при управлении агентурные обязанности. С июля 1890 года поступил в заграничную агентуру Балканского полуострова. «Главным образом специализировался на организации агентуры, перлюстрации почты и вел таковые в Бухаресте, Варне, Рущуке и Яссах». Жалование получал 400 франков (по закрытии балканской агентуры зачислен в штатные сотрудники бессарабского охранного отделения).

X (выясняется), охранные клички: «Молодой» и «Лежен» (Lejeune); «работал» среди с.-р. — анархистов. «Молодой» состоял секретным сотрудником петроградского охранного отделения по партии с.-р. с 1906 года; одно время оказывал услуги по освещению организации «крайних террористов». На основании доносов «Молодого» были ликвидированы: в 1906 году собрание организаторов партии с.-р. в помещении союза инженеров; в кв. № 1, д. № 23 по Загородному пр. были арестованы Б. Нестеровский, Лидия-Лойко, С. И. Донской и другие; 4 февраля 1907 года конференция партии с.-р. в XI аудитории С.-Петербургского университета. Кроме того, благодаря «Молодому» были произведены и другие, более мелкие ликвидации. «Молодой» «освещал» затем «совместно с другой агентурой студенческие фракции партии с.-р. Петербургского университета и политехнических курсов Общества народных университетов, где он состоял в числе слушателей». В 1910 году «Молодой» был направлен для освещения среди авиаторов; для этой цели поступил на службу в авиационную школу в качестве механика, а затем ему было выдано 300 рублей на дальнейшее обучение; в сентябре 1912 года «Молодому» было выдано из Департамента полиции 500 рублей для взноса в школу за экзамен на звание пилота. В Петербурге «Молодой» получал от охранного отделения 60 рублей в месяц жалования. В октябре 1912 года «Молодой» был командирован в Париж и ему выдано 1454 рубля на взнос за обучение в Парижской высшей школе авиации. За границей состоял сначала в распоряжении полковника фон Котена, а затем был передан в ведение заграничной агентуры, от которой и получал с ноября месяца 1912 года 400 франков в месяц жалования. Через год в ноябре 1913 года «Молодому» предложено было возвратиться в Петербург, так как он «не удовлетворял требованиям, предъявленным сотрудникам заграничной агентуры».