Книга Ветер Севера. Риверстейн - Марина Суржевская

Данила торопливо отполз от него еще дальше. Но в глазах его уже загорелась надежда.

– Вы не пожалеете, чесслово! Я ж помогать буду! Я все могу! Лошадей, там, почистить, воды принести, одежду починить… И травки всякие знаю, меня маманя научила! И сильный я! Вона смотрите! Счас…

Парень вскочил, тряхнул белобрысой башкой и под нашими изумленными взглядами обхватил ствол поваленного дерева и попытался его приподнять. Лицо покраснело от натуги, синева под глазом стала фиолетовой, выглядел Данила устрашающе. Правда, пугал не хваленой своей силушкой, тяжелое бревно так и не сдвинулось с места, а обещанием свалиться без чувств от напряжения!

– Данила, – позвала Ксеня, – ты часом из люльки в детстве не падал? Головушкой не ударялся? Раз эдак пяток? Подряд?

Парень отпустил несговорчивое бревно и, ничуть не сконфузившись от неудачи, кинулся к лошадям, стреноженным и мирно дремавшим в сторонке.

– Тогда я сейчас лошадок почищу! И накормлю! И воды… да!

– Да угомонись уже, – устало проговорил Шайдер, – герой! Лучше бы о Кайросе позаботился нормально. Я тоже хорош, нашел, кому чистокровного рьяда доверить, вот же чхер ман брох!

– Да вы что, лорд Даррелл! – завопил обиженно Данила. – Да я о вашем Кайросе знаете, как заботился? Да я ж ему и сена, и овса! И конюшню на постоялом дворе! Все для него!

Я внимательно посмотрела в осунувшееся лицо парня. Да, Кайроса он хорошо кормил, а вот сам, похоже, на сухой ковриге три дня сидел. И спал где придется, вон помятый весь да конюшней пропахший. Конечно, откуда у Данилы деньги на дальнюю дорогу, платную койку и сытный обед? Перебивался, как мог.

Я протянула ему ломоть хлеба и кусок холодного мяса. Уж что-что, а голодный блеск в глазах я после жизни в приюте всегда различу.

Данила благодарно кивнул и отхватил сразу полкуска, шумно сглатывая и причмокивая. И мучительно покраснел от издаваемых звуков.

Ксенька насмешливо фыркнула, и парень, чуть не подавившись, закашлял. Я похлопала его по спине и погрозила кулаком подруге. Та снова фыркнула.

– Данила, ешь спокойно, не переживай, – успокоила я парня, – а потом можешь вон там, у костра располагаться. И в котелке еще горячий травник остался!

– Ага, только прежде пусть помыться сходит, – съехидничала вредная Ксеня, – а то навозом на весь лес разит!

– Ксеня! Прекрати!

– Тоже мне ромашка полевая нашлась, – набычился Данила и тайком себя понюхал.

– Во-во! – обрадовалась девушка. – Ты нюхни, нюхни! Глазки-то не режет?

– Да ты…

– Молчать, – тихо сказал Арххаррион, и все разом притихли. – Ты, – он кивнул Даниле, – к роднику мыться и спать. Вы обе, – это он нам, – просто спать. Немедленно. Надоели.

И мы потихоньку расползлись в разные стороны. Как-то ослушаться демона и мысли не возникло.

– Странно, – задумчиво сказал Шайдер, снимая седло со своего жеребца, – почему Кайрос такой спокойный? Он же темных на дух не переносит…

– Такую неприязнь к темным лично тренировал? – осведомился Арххаррион.

– А как же! Старался… А тут стоит рядом с Повелителем Тьмы и даже не дергается. Хм…

У меня были предположения по этому поводу, но демон сказал спать, значит – пойду спать. Пусть сами думают, раз такие умные!

* * *

Утром, когда едва заалела на горизонте тонкая полоска зари, нас разбудил Арххаррион. Неужели он правда совсем не спит?

Наскоро умывшись холодной водой из родника и перекусив, мы снова уселись на лошадей и отправились в путь. Только теперь лорд Даррелл восседал на Кайросе, а Данила – на пегой лошадке лорда.

Через пару часов, когда солнце уже взошло и вовсю грело нам спины, а сторожевая башня скрылась из вида, мы добрались до края Черты.

Граница с Черными Землями ощущалась всем нутром. Воздух здесь был плотнее и суше, висел сухим маревом. Полностью исчезла растительность. Серый пепел, устилающий землю, уже лежал не рваными клочьями, а ровным бескрайним покрывалом.

Данила, который был таким же неумелым всадником, как и я, и держаться старался со мной рядом.

– А зачем нам туда? – с испугом спросил он.

Я тихо ввела его в курс дела, рассказала про Ксеню. Некоторое время парень молчал, обдумывая услышанное. Потом, к моему изумлению, обрадовался.

– Так Ксенька такая вредная, потому что в ней Тьма поселилась?

Святые старцы! Вот логика-то…

– Нет, Данила, уж прости, – хмыкнула я. – Боюсь, Ксеня такая вредная, потому что… вредная!

Парень смутился:

– Ну, то есть я думал… Я хотел сказать… Эх!

Мы помолчали, думая каждый о своем.

– Ох ты ж! Но-о! Пошел, глупый! – вдруг заорал Данила, потому что его конь мотнул головой и встал, отказываясь двигаться дальше.

Моя каурая кобылка тоже взбрыкнула и остановилась. И у Ксени, скакавшей впереди нас, тоже. Только умный Кайрос все так же шел вперед да жеребец Арххарриона переступал ногами. Но последний скорее от страха перед своим седоком.

– Не идет! – выкрикнул Данила. Я кивнула. Ксеня повернула кобылку и подъехала к нам.

Вот в обратную сторону лошадь пошла без проблем и даже с радостью.

– Лошади Черту чувствуют, боятся, – сказал Шайдер, подъезжая к нам.

Кайрос под ним тоже беспокоился, прял ушами и раздраженно хлестал хвостом по сильным бокам.

– Что же делать? Не бросать же их здесь?

– Придется спешиться и вести коней на поводу, – сказал Арххаррион. – Попробуем завязать им глаза и подвесить к мордам торбы с овсом. Мы кивнули и слезли на землю, удерживая испуганных лошадей. Те нервничали, всхрапывали, норовя куснуть, и пятились задом.

– Но-но… Куда пошла! – Ксеня жестко обхватила свою кобылку. – Стоять!

– Тихо, хорошая моя, не бойся, – это я убеждала свою, – не бойся…

С трудом, но нам удалось успокоить лошадей. С завязанными глазами они уже не видели пугающего их черного песка, а запах пустыни перебивал овес с добавленным в него Данилой корнем травы-вонючки. Резкий запах этой травки люди не переносили, а вот животным он почему-то очень нравился, особенно копытным. Так что Данила вовремя вспомнил про свои знахарские запасы.

Дальше пошли пешком, ведя коней на поводу. И все равно рысаки беспокоились, так что свою кобылку я держала изо всех сил. Даже Эххо тревожился, бился мне в ладонь ветром, путался в подоле моего платья. Свободной рукой я придерживала моего воздушного зверя и бормотала для животных ободряющие слова.

Даже понимать, что мы входим не в саму Черту, а в разрыв, узкую полосу земли, свободную от черного песка, было жутко. Серый пепел здесь лежал так плотно, что сапоги проваливались в него как в снег и вокруг ног при каждом шаге взлетали серые вихри. Арххаррион приказал снять с волос платки и повязать на лицо, закрывая рот. Ступив на пепел, мы поняли обоснованность его приказа.