Книга Демон пробуждается - Роберт Энтони Сальваторе

— Зачем ты привел меня сюда?

— Потому что здесь этим призракам некуда будет спрятаться, — твердо сказал Эвелин. — Здесь, в этой новой деревне, построенной на месте той, которая когда-то была твоим домом, ты встретишься с ними лицом к лицу и загонишь их туда, где им самое место.

Он говорил так решительно, так убежденно, что Джилл не могла больше сердиться на него. Как истинный друг, он от всей души желал ей самого лучшего, он готов был сражаться — и даже умереть, да, умереть! — ради нее. И все же… Вдруг он ошибается, пусть даже из самых лучших побуждений? Он действовал, основываясь на своем понимании природы той боли, которая терзала ее. А вдруг, вырвавшись на свободу, эта боль убьет ее?

Ответов на мучительные вопросы у Джилл не было; только страх, только тревога. Она покинула таверну и направилась в комнату, которую они с Эвелином снимали. Она не знала, чем грозят ей воспоминания, которые может пробудить это давно забытое название, но хотела быть одна, когда встретится с ними лицом к лицу.

В его душе постоянно бушевала ярость. Он с такой силой хлопал дверью своей комнаты, что она едва не срывалась с петель, и даже сломал челюсть шлюхе, предложившей ему свои услуги. Палмарис обманул его ожидания — Карающий Брат только потерял здесь время, ни на шаг не приблизившись к своей жертве. И лишь по чистой случайности он столкнулся с двумя молодыми людьми, любителями выпить, одного из которых звали Коннор Билдеборох, а другого Греди Чиличанк.

Карающий Брат выслушал их рассказ — это обошлось ему всего лишь в стоимость нескольких кружек дешевого эля — и в особенности заинтересовался словами Греди. Тот мимоходом упомянул, что всего лишь месяц назад видел еще одного монаха церкви Абеля, разговаривающего с его матерью, Петтибвой.

— Просто удивительно, что это вы так разбегались, — бесцеремонно заметил он. — Обычно ваш брат редко вылезает из своей норы. Меня всегда интересовало, как вы развлекаетесь там, за стенами аббатства?

Судя по ухмылке Греди, у него на этот счет имелась своя, достаточно грязная, версия. Приятели расхохотались.

Карающий Брат с невероятным трудом заставил себя улыбнуться; он еще не успел узнать все, что его интересовало. В конце концов выяснилось, что второй монах церкви Абеля — Эвелин, как предположил Карающий Брат — отправился на север Вайлдерлендса, в местечко под названием Сорный Луг.

Осень уже заметно вступила в свои права, надвигалась суровая зима, и никаких идущих на север торговых караванов найти не удалось, но закаленного Карающего Брата это не отпугнуло. Он отправился в путь в одиночку, полный решимости как можно скорее добраться до места и сделать наконец свое дело.

Она вспомнила то далекое утро на заросшем деревьями склоне холма, когда в небесах сияла многоцветная радуга Гало. Она вспомнила музыку, разлитую в воздухе. И еще она вспомнила, что была там не одна.

— Мальчик… — прошептала она в пустоту своей комнаты.

Имя «Элбрайн» мелькнуло в дальнем уголке сознания, но вместе с ним нахлынуло ужасное чувство тоски и потери: та самая боль, которая заставляла ее сначала вырываться из объятий Коннора Билдебороха, а потом даже ткнуть пылающим углем ему в лицо.

Джилл глубоко вздохнула и постаралась прогнать воспоминания прочь. Она не спала всю ночь и тем не менее была готова поутру отправиться в путь, увести спотыкающегося — или даже падающего — Эвелина за руку из этой гостиницы, потащить его по дороге, ведущей в деревню под названием Дундалис.

Они прибыли туда уже поздно вечером, когда солнце клонилось к закату и от строений протянулись по земле длинные косые тени. Джилл не узнавала деревни, совсем не узнавала, и была очень удивлена этим фактом. Перед последним поворотом дороги сердце заколотилось часто-часто — от страха, что сейчас на нее обрушится поток воспоминаний. Но ничего подобного не случилось. Это был Дундалис, построенный на развалинах прежнего Дундалиса, но на первый взгляд он мало чем отличался от Сорного Луга, На-Краю-Земли и других приграничных деревень.

Эвелин вслед за Джилл послушно пересек всю деревню. На другом ее конце они увидели старую полуразрушенную изгородь. Когда-то здесь явно был загон, а за ним на север поднимался некрутой склон.

— Я видела Гало вон оттуда, — показала на склон Джилл. На лице Эвелина мелькнула мимолетная улыбка. Он живо вспомнил собственную встречу с Гало, далеко отсюда, на другом краю земли. — Значит, это было на самом деле, — прошептала Джилл. Было отрадно сознавать, что этот крошечный фрагмент прошлой жизни — не плод ее воображения, а нечто вполне реальное. — Мальчик…

— Ты была там не одна? — спросил Эвелин.

Джилл кивнула.

— С человеком, который был очень дорог мне, — ответила она.

Волнующий момент прошел; она оглянулась по сторонам и увидела забор старого загона.

— Я часто играла здесь. Мы залезали на ограду и бегали по ней на спор, кто дольше не упадет.

— Мы?

— Ну да, я и мои приятели.

Эвелин подумал, что все-таки не зря они отправились на север. Прямо сейчас, за последние несколько минут, Джилл вспомнила больше, чем за долгие годы.

— Банкер Кравер, — внезапно сказала она.

— Один из приятелей?

— Нет. Это был его загон. Загон Банкера Кравера.

На лице Эвелина расплылась широкая улыбка, которую он попытался скрыть, заметив выражение разочарования на лице девушки. Память возвращалась, но мучительно медленно, и теперь ее снедало нетерпение.

— Думаю, нам пора подумать о ночлеге, — сказал он. — Посреди деревни я заметил таверну.

Ему стало ясно, что на Джилл нахлынула новая волна воспоминаний, может быть, более мощная, чем все предыдущие, — когда они оказались у порога «Унылой Шейлы», большой таверны в самом центре Дундалиса. Девушка смотрела не на само строение, а на что-то под ним; возникшее на ее лице выражение любопытства сменилось страхом, а потом и неприкрытым ужасом.

Она задрожала и рванулась, чтобы убежать; Эвелин с трудом удержал ее.

— Ты узнаешь это место, — сказал он.

Джилл тяжело задышала; ее преследовал запах дыма, густого и черного. Возникло ощущение, будто она задыхается, зажатая в узком темном пространстве. Оттолкнув Эвелина, она неотрывно смотрела на каменный фундамент таверны.

— Я… пряталась… здесь… — ломким голосом произнесла она. — Все вокруг горело, и эти крики…

Она всхлипнула, пошатнулась и, наверно, упала бы, если бы Эвелин не поддержал ее.

Однако другой таверны в Дундалисе не было, а весь этот долгий путь Эвелин проделал отнюдь не ради того, чтобы позволить Джилл снова сбежать от ее ужасного прошлого. Он снял для них последнюю свободную комнату и постарался убедить жизнерадостного Белстера О’Комели в том, что между ним и его девушкой нет ничего романтического или, тем более, непристойного; что они просто добрые друзья и путешествуют вместе. Это был первый случай, когда он пустился в подобные объяснения, но… Скорее всего, здесь им придется задержаться, и он считал своим долгом оберегать репутацию Джилл. Ей и без того придется многое пережить в Дундалисе, ни к чему еще слышать за спиной перешептывания и намеки на распущенность городской молодежи.