Книга Дорога-Мандала - Масако Бандо

— Разве человеческая жизнь — это не повторение одного и того же?

Юное существо медленно покачало головой. А затем, повернувшись к старице спиной, двинулось в путь. Глядя ему в спину, старица, потрясая палицей, громко крикнула:

— Глупец, нет иного пути, кроме Дороги-Мандала!

Но юное существо ничего не ответило. Тихий шелест его шагов стих на тёмной тропе. Старица сердито воткнула палку в землю. Оглянувшись на хижины, она заметила Рэнтаро и подошла к нему. Рэнтаро отступил назад, чтобы она не накрыла его своей ветошью.

— Кто ты такая? Зачем ты вводишь всех в заблуждение? — спросил Рэнтаро.

Из-под скрывавших голову тряпок раздался голос:

— Потому что это моя обязанность.

— Обязанность? Держать людей на Дороге-Мандала? Да тебе, наверное, просто нужна компания. И это именно ты не хочешь ничего вспоминать!

Рэнтаро налетел на неё и сорвал ветошь. Старица хрипло вскрикнула.

Под тряпками оказался лишь сгусток тьмы. Сначала Рэнтаро подумал, что всё дело в вечернем сумраке. Но нет — света было ещё достаточно. Не может быть, чтоб там ничего не было! Под ветошью обязательно должен кто-то быть! Рэнтаро внимательно вгляделся во тьму и наконец разглядел силуэт. Женщина в кимоно. Худая, угловатая фигура. Женщина подняла свой острый подбородок, её огромные сверкающие глаза с ненавистью смотрели на Рэнтаро.

— Ёко… — пробормотал он.

— Зачем ты заставил меня вспомнить? — с исказившимся от ненависти лицом проскрежетала Ёко. — Вот я и вспомнила всё. Как ты жил в Малайе, и эту женщину…

Ёко придвинулась к Рэнтаро. Кожа на её искажённом лице утратила блеск и упругость, теперь она была похожа на мумию крокодила. Сверкнув зубами, Ёко продолжила:

— Я не желаю знать об этой женщине из Малайи! Не желаю о ней слышать! Зачем ты привёл её?! Из-за неё моя жизнь превратилась в ад. Когда тебя нет дома, мне кажется, ты с этой малайкой. Когда я думаю «Наверное, он спит с этой женщиной», внутри у меня всё переворачивается. Ты исковеркал мне жизнь!

Загрубевшими высохшими руками Ёко вырвала у Рэнтаро ветошь, что он сжимал в руках. И вновь укуталась в неё.

— Хочу всё позабыть. Ничего не хочу вспоминать. Ничего не хочу знать… — бормоча это, она принялась заматывать свою голову тряпицей.

Рэнтаро ухватился за край тряпки.

— Ёко, я не хотел причинить тебе зла. И ты, и дети — вы все очень многое для меня значите. Но и Саю я не могу бросить. Ведь у нас есть Исаму.

Но Ёко, целиком завернувшись в ветошь, решительно мотнула головой.

— Может, мы сможем жить мирно все вместе, Ёко?

— Я не Ёко, — раздался голос из-под тряпки. Концы её разошлись спереди, и из-под них проглянула густая тьма.

— Я старица. Я лишаю памяти.

Ветошь взвилась и укрыла Рэнтаро с головой.

57

Кто-то потряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним мужчину в залатанном пиджаке с огромной корзиной за плечами.

— Что случилось? Вам плохо?

Оттолкнувшись руками от земли, Рэнтаро встал. Внезапно его охватил холод, и он задрожал. Заметив, что одежда на нём распахнута, он поспешно застегнул пуговицы. И тут же увидел, что пиджак и брюки испачканы в грязи. В довершение всего он был бос.

— Вы заблудились в горах? — сочувственно спросил мужчина. Его седые волосы были коротко острижены.

Рэнтаро встал и стряхнул пыль с одежды. Он стоял на горной тропе. На ветвях начинала пробиваться молодая весенняя листва. Узкая тропа петляла в зелени деревьев. Откуда-то снизу доносилось журчание воды. Он словно увидел весь этот пейзаж после долгого-долгого отсутствия. Будто вернулся из дальнего странствия. Но он совершенно не представлял, где странствовал. Одежда в грязи, всё тело провоняло потом, лицо заросло щетиной, и в довершение всего исчезли уложенные в пять ярусов корзины с товаром.

— Не знаю, что со мной случилось. Я шёл по Дороге-Мандала…

— Это и есть Дорога-Мандала, — мужчина показал на тропу у себя под ногами. Но Рэнтаро не узнавал этой дороги.

— Не знаю. Я, кажется, ничего не помню.

Приложив руку ко лбу, мужчина важно кивнул:

— Понятно. На Дороге-Мандала частенько такое случается. Бывает, оказавшиеся на ней чужаки исчезают, а возвратившись, не могут вспомнить ни того, как они здесь оказались, ни того, что с ними произошло.

Рэнтаро растерянно кивнул. Он действительно ничего не помнил. Его память обрывалась на том, как, сойдя с поезда на станции Авасуно с полными лекарств корзинами за спиной, он вступил на Дорогу-Мандала.

— Ты откуда пришёл? — спросил его мужчина.

И когда Рэнтаро ответил, что из Тибаси, мужчина сказал:

— Я как раз собираюсь ехать в Тояму поездом. Поедем вместе?

Рэнтаро решил так и сделать. Без корзин с лекарствами не было смысла продолжать путешествие по новым местам.

Вместе они стали спускаться по Дороге-Мандала к Авасуно. Мужчина шёл лёгкой походкой и непринуждённо рассказывал:

— Нынче весной удалось собрать хороший урожай капусты, вот я и еду продать её на чёрном рынке. Во время войны, какой бы ни был урожай, денег на овощах было не заработать из-за установления государством твёрдых цен. Теперь другое дело — знай трудись, и отдача будет.

Рэнтаро заглянул в корзину. И точно, в ней была плотно уложена капуста. С деревьев доносился птичий щебет. Восходящее солнце заливало лесную тропинку. От полных надежд слов спутника и у Рэнтаро на душе стало легче.

«Вернусь домой! И радости, и невзгоды лучше нести за плечами, как корзины с лекарствами. И тогда куда-нибудь да придёшь», — подумал Рэнтаро.

Вскоре тропинка вывела к широкой дороге. В зарослях на обочине стоял дорожный указатель с надписью «Дорога-Мандала». Увидев его, Рэнтаро ещё раз попытался припомнить, что же с ним приключилось на этой дороге. Воспоминания были смутными, словно терялись в зелёном водовороте, зацепиться за что-то не было никакой возможности. Откуда-то послышался девичий смех — словно звал кого-то простодушный детский голосок. Рэнтаро огляделся, но вокруг не было ни души.

— Эй, сюда! — остановившись на дороге, позвал его мужчина с корзиной за спиной.

— Иду, иду!

Рэнтаро в последний раз оглянулся на Дорогу-Мандала, чьи своды напоминали зелёную пещеру, и вслед за мужчиной направился к станции.

58

Рассвет окрасил небо киноварью. Умывшись, Сидзука проводила Исаму до ворот. Тот сказал, что вернётся в Осаку на первом утреннем экспрессе.

Вчера ночью после секса они уснули, обнявшись. Но, увидев Исаму в утреннем свете, Сидзука поняла, что после случившегося дистанция между ними не сократилась.