Книга Гиллеспи и я - Джейн Харрис

— И, вероятно, Белль слышала от Кристины о мисс Бакстер, подруге Гиллеспи, обеспеченной английской леди?

Нелли насторожилась.

— Не имею понятия.

— Правда? Весьма любопытно. Благодарю вас, миссис Смит.

Наконец Прингль вызвал последнего свидетеля — красноносого усатого Джема Райта. Во время перекрестного допроса мой адвокат искусно вывел его на чистую воду и показал истинную цену словам остальных «друзей».

— Как давно вы знаете обвиняемого? — спросил Макдональд.

— Около трех лет, сэр. Два-три года.

— И вы говорите, Ганс Шлуттерхозе трезвенник?

— Именно так, сэр.

— И у него добрый характер?

— Да, сэр, очень добрый — он и мухи не обидит.

— Где вы познакомились с мистером Шлуттерхозе? — небрежно спросил Макдональд.

— Гм… я точно не помню. Наверное, в «Генерале Вулфе», сэр, или в «Домовине», а может, в «Голове сарацина».

Зрители с трудом сдерживали смех. Макдональд как будто задумался.

— «Генерал Вулф», «Домовина», «Голова сарацина»… Это ведь трактиры в районе Гэллоугейт?

— Верно, сэр.

— Но, мистер Райт, вы же только что сказали, что обвиняемый не пьет.

— А, да. Конечно — он всегда трезв как стеклышко.

— В таком случае, позвольте спросить, что он делал в этих питейных заведениях?

— Нет, сэр, он не пил. Э-э… сэр, он просто… — Джем нахмурился, подыскивая слова, но тут его лицо просветлело: — Думаю, скорее всего, он хотел драки.

Зрители взорвались смехом, и, чтобы унять всеобщее веселье, судье пришлось снова пригрозить очистить зал.

Дождавшись своей очереди, довольный Макдональд первым делом пригласил Элспет Гиллеспи. Элспет! Как странно было слышать ее имя, видеть ее в зале суда. Идя к кафедре, она встретилась со мной взглядом и сочувственно кивнула. Я вздохнула с облегчением.

— Миссис Гиллеспи, — заговорил Макдональд. — Насколько хорошо вы знаете мисс Бакстер?

Элспет моргнула. Она сильно нервничала: все время теребила юбку и заламывала руки.

— Я считаю ее подругой. Собственно, Герриет Бекстер спасла мне жизнь.

— Спасла жизнь? Как это случилось?

Элспет обрадовалась вопросу — она всегда с удовольствием рассказывала эту историю.

— Это было около двух лет назад, — начала она, но тут вмешался Эйчисон:

— Ваша честь, я не вижу, чем нам поможет рассказ о столь давних событиях.

— В самом деле? — Кинберви почесал ухо. — Но, прокурор, вы сами предъявили нам множество фактов из глубокой древности.

— Ваша честь, позвольте продолжать, — произнес Макдональд. — Полагаю, рассказ миссис Гиллеспи самым прямым образом характеризует мою клиентку.

Кинберви вздохнул.

— Ну что ж, давайте выслушаем свидетельницу, а потом решим. — Он обернулся к Элспет. — Продолжайте, мэм.

— Благодарю, ваша честь.

Элспет Гиллеспи принялась описывать события жаркого дня поздней весной тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года, когда она потеряла сознание на Бьюкенен-стрит и проглотила вставную челюсть. Разумеется, зрители забавлялись, даже Кинберви негромко засмеялся себе под нос. Далее Элспет поведала суду, что, если бы не я, она погрязла бы в меланхолии в конце прошлого лета, после похищения ее внучки и отъезда преподобного Джонсона, который только притворялся пастором, а сам украл всю казну ее Фонда помощи сиротам. Она также перечислила мои прочие добрые дела, включая тот случай, когда я помогла деньгами ее горничной Джин, у которой заболел отец. В описании Элспет я выглядела настоящим образцом добродетели. Нет нужды приводить ее хвалебные речи дословно; ясно было одно — она безоговорочно доверяла мне и не сомневалась в моей невиновности. Милая искренняя Элспет! К концу ее выступления я чуть не расплакалась от благодарности и стыда: подумать только, я порой позволяла себе недобрые мысли в ее адрес!

— Миссис Гиллеспи, как бы вы в целом описали мисс Бакстер?

— Ах, она бесконечно щедра и добродетельна. Я всегда считала Герриет доброй самаритянкой или ангелом милосердия.

— Благодарю вас, миссис Гиллеспи.

Прингль встал для перекрестного допроса — он выглядел бодрее, чем все предыдущие дни: не то рассчитывал добиться успеха в последний момент, не то предвкушал завершение процесса.

— Вы кого-нибудь видели в означенный день? — спросил он. — Когда Роуз потерялась. Например, соседей на улице.

Элспет замялась.

— Вообще-то я видела Герриет.

Прингль выразил удивление.

— Вы видели обвиняемую, Гарриет Бакстер? И где же?

Элспет обернулась к скамье подсудимых, и на миг наши взгляды встретились. Ее лицо исказилось от напряжения. Наконец она повернулась к Принглю.

— На Стэнли-стрит. Я шла по Вудлендс-роуд на церковное собрание. Я только что купила булочки к чаю и возвращалась к остановке конки.

Ее слова были для меня полной неожиданностью.

— Позвольте уточнить, — сказал Прингль. — В означенный день вы не видели ни мистера Шлуттерхозе, ни его жену?

— Нет. До суда я их никогда не встречала.

— Но вы заметили на улице мисс Бакстер?

— Да, я подумала, что она идет к моему сыну, в дом номер одиннадцать.

— Но она могла направляться и в Квинс-Кресент, не так ли?

Судя по всему, Прингль подражал тактике Эйчисона, подразумевая, что я замышляла что-то недоброе — быть может, шла на встречу со Шлуттерхозе. Мне казалось, едва ли кто-то воспримет это предположение всерьез. Однако, обернувшись к присяжным, я обнаружила, что они слушают его с серьезными лицами.

— Возможно, — признала Элспет. — Герриет могла возвращаться домой. В конце концов, она живет в том районе. Но я решила, что она идет в дом номер одиннадцать.

— Благодарю вас, миссис Гиллеспи.

По пути к адвокатскому столу Прингль многозначительно посмотрел на присяжных, словно говорил: можете верить этой глупой женщине, но если у вас есть хоть капля здравого смысла, вы поймете, что она выжила из ума.

Не успел Прингль сесть, как к допросу приступил Эйчисон.

— Вернемся к тому случаю, когда вы потеряли сознание на Бьюкенен-стрит. Верно ли, миссис Гиллеспи, что в тот день вы впервые встретились с мисс Бакстер?

— Не знаю. Мне казалось, видела на предыдущей неделе, когда мы выходили с сыном из чайной и столкнулись с ней в дверях.

— Как странно, что мисс Бакстер постоянно возникает по соседству с вами и вашей семьей. Миссис Гиллеспи, позвольте прояснить еще один вопрос. Вы все время упоминаете «дом» сына, однако… — Он заглянул в свои заметки. — Насколько я понимаю, ваш сын живет в квартире на верхнем этаже, а не в доме.