Книга Гиллеспи и я - Джейн Харрис

Мисс Селия Стюарт, холеная миниатюрная дама лет шестидесяти, с белоснежно-седыми волосами, держалась сухо и сдержанно.

— Подсудимый был в состоянии опьянения, — сообщила она суду. — Он шагнул на трамвайные линии, не проверяя, свободен ли путь, как все привыкли делать в наши дни.

— И… э-э… где находилась конка в этот момент? — спросил Прингль.

— Лошади были примерно в восьми футах от него и приближались — заметьте, не быстро, с обычной скоростью. Через миг они столкнулись. Мужчина упал и выпустил девочку из рук.

— А он выпустил… э-э… девочку, чтобы спастись самому?

Мисс Стюарт покачала головой.

— Нет, это было неизбежно, мужчина не мог ее удержать. Когда он отлетел в сторону, малышка выскользнула у него из рук и упала неподалеку.

— Вы говорите, что он не мог ее удержать?

— Нет, у него не было времени — хотя разумнее было не бросаться под конку.

— Итак, по-вашему, это был несчастный случай?

— Вне всякого сомнения.

Во время перекрестного допроса Эйчисон стремился опровергнуть все доводы в пользу того, что Роуз погибла в результате вышеупомянутого столкновения. Несмотря на отсутствие доказательств, он пытался убедить нас, будто с Роуз «разделались» на Коулхилл-стрит. Да, вероятно, в Вудсайде в тот день произошел несчастный случай, однако прокурор сомневался, что в него попали именно Ганс и Роуз, равно как и в том, что девочка серьезно пострадала при падении. Со всеми свидетелями Эйчисон был высокомерен, а с мисс Стюарт даже насмешлив. Казалось, его оскорбляла необходимость допрашивать пожилую «сплетницу», чьим мнением вполне можно было бы пренебречь. Свидетельница, в свою очередь, успешно давала ему отпор.

— Мисс Стюарт, вы сказали, что находились примерно в сорока футах от места происшествия. И мы должны поверить, будто вы узнаете подсудимого, которого видели лишь издали?

— О, я была далеко только в момент столкновения. Потом я поспешила к пострадавшим, и, когда мужчина поднялся, он был от меня лишь в нескольких футах, как вы сейчас. Подсудимый — определенно тот самый человек.

Прокурору хватило здравого смысла не спорить.

— А что произошло с девочкой, когда она упала?

— Она ударилась о землю, причем головой — я сразу это отметила.

— С расстояния в сорок футов? Вы уверены?

— Да, уверена. Хорошо помню, как я тогда испугалась. Если бы она упала, например, на спину, последствия были бы не так тяжелы. Но, увы, удар пришелся на голову. Там булыжная мостовая, а булыжники крайне опасны. Я тогда подумала: будет чудо, если девочка избежит перелома черепа, не говоря уж о травме мозга.

Прокурор округлил глаза и вполоборота развернулся к присяжным, демонстрируя им свою насмешливую улыбку.

— Верно ли я понимаю, что вы специалист по переломам черепа и травмам мозга?

— Не совсем, — ответила мисс Стюарт. — По профессии я акушерка и всю жизнь работаю в этой области, однако в молодости я изучала медицину в Пенсильвании, когда жила в Америке.

Эйчисон порозовел и вытаращил глаза.

— Ах вот как, ну надо же, — пробормотал он и стал торопливо перелистывать свои записи. Подобный промах был не в характере прокурора. Неизвестно, забыл ли он о медицинском образовании мисс Стюарт, или о нем не упоминалось во время предварительного допроса; в любом случае, Эйчисон попал впросак — вероятно, был раздосадован вчерашним отсутствием Кристины Смит.

После мисс Стюарт суд заслушал трех врачей, приглашенных Принглем: Герона Уотсона, Чарльза Макгилливри и Алексиса Томсона — признанных светил медицины и хирургии. Проведя ряд жестоких опытов на животных и черепах, доктора подтвердили, что череп девочки был проломлен в результате случайного падения на твердую, возможно, каменную поверхность.

Все трое сошлись во мнении, что камень, найденный под окнами у Шлуттерхозе, слишком легкий и не мог быть причиной ранения Роуз. Мистер Прингль обратился к доктору Герону Уотсону по поводу темно-красного пятна на камне.

— А эти следы… э-э… разве они не похожи на кровь?

— На этом камне нет крови, — сказал Уотсон. — Я лично проверил.

— Вот как? — изумился Прингль. — Что же это, если не кровь?

— Ржавчина, сэр. Обычная ржавчина. Вероятно, камень долгое время соприкасался с чем-то металлическим — цепью, гвоздем или старой пряжкой. Добавьте к этому шотландский климат, сэр, и вы получите ржавчину.

Для нас все складывалось как нельзя лучше: предполагаемое «орудие убийства» оказалось ни при чем. Осознав очередной промах, Эйчисон изменил тактику перекрестного допроса. Теперь он пытался убедить каждого из врачей, что девочке могли нанести фатальную травму, намеренно швырнув ее об пол или о камин или ударив по голове твердым предметом.

Я содрогалась от мысли, что Нед вынужден выслушивать все эти жуткие подробности, тем более что уловки Эйчисона были пустой тратой времени, как для обвинения, так и для защиты: ни один эксперт не мог с уверенностью исключить такое развитие событий.

Далее Прингль вызвал друзей и соседей обвиняемой пары. Вопреки всему, что мы выслушали за предыдущие два дня, эти свидетели показали, что Ганс и Белль — простые безобидные люди, ведущие тихую и скромную жизнь в бедном, но уважаемом районе Камлахи. Я невольно задумалась, откуда Прингль привел весь этот сброд — из ближайшего паба, не иначе! На кафедру по очереди поднимались дружки Шлуттерхозе, и я изнемогала от нетерпения. Утро почти закончилось, а Прингль тратил драгоценные минуты на пустую болтовню. Я с трудом держала себя в руках, ожидая допроса Сибил. Стрелки часов неумолимо двигались вперед.

Наконец Прингль вызвал Нелли Смит, мать Белль. Она заверила адвоката, что в означенный день Белль и Ганс с утра до вечера были у нее. Хотя Прингль бросал многозначительные взгляды на присяжных, сомневаюсь, что ее показания воспринимали всерьез: миссис Смит совершенно не умела лгать, и ни для кого не секрет, что любая мать будет защищать своих отпрысков. Кроме того, ее слова противоречили заявлению Шлуттерхозе.

Макдональд выделил из ее показаний единственный правдивый факт.

— Миссис Смит, у вас есть еще одна дочь, не так ли?

— Да, Кристина.

— Кристина Смит. Скажите, пожалуйста, где Кристина — сестра Белль — работала с февраля по октябрь тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года.

— В Вудсайде, сэр, у мистера и миссис Гиллеспи.

Зрители негромко загудели.

— Ваша дочь Кристина, сестра Белль, несколько месяцев работала у Гиллеспи, родителей Роуз — той самой пропавшей девочки?

— Да.

— Вероятно, Белль знала, где работает Кристина, и слышала о Гиллеспи?

— Может быть.

— Так знала или нет?

— Знала.