Книга Зейнсвилл - Крис Сэкнуссемм

Потом Юла показал ряд высоких, скрытых за занавесками лабораторных сосудов. Он нажал кнопку, и занавески раздвинулись, а над сосудами загорелись лампочки, высвечивая в каждом сосуде нагое тело неопределенного пола.

— Ух ты! — выдохнула Мэгги, присмотревшись внимательней.

— Это… просто тошнотворно! — поморщился Шериф.

— Да не будьте так зашорены! — пожурил его Юла. — В вас говорят предрассудки позвоночных и млекопитающих. Наши друзья моллюски и кольчатые черви, да и рыбы тоже, как никто понимают достоинства гермафродитов. Доселе люди были одержимы сексуальными предпочтениями и внешними призраками — дурацким засовыванием членов в отверстия или внутримышечными инъекциями прогестерона. Перед вами шанс изменить сексуальные возможности индивидуума. Креативная эндокринология.

— Но зачем вам это? — спросил Шериф, перебрасывая из руки в руку старинный винчестер.

— Многообразие, любопытство. Слышали про призывы к мужчинам проявлять свою женскую сущность? Разве мы не женщины? Ха! Мужчины лишь тогда понимают, что такое клитор, когда он у них самих появляется, вы уж мне поверьте.

— Ужас какой! — рявкнул Шериф.

— Кастрюля жалуется, что у нее есть ручки, — издевательски ответил Юла. — Я просто передвинул кое-какие внешние признаки или добавил новые. Но мне следовало бы подождать, пока вы отдохнете. Прошу меня простить. Душевые и чистую одежду вы найдете вон там. — Он указал на еще один занавес. — А потом будем праздновать. Все просто умирают от желания с вами познакомиться!

— Надеюсь, не в буквальном смысле? — поинтересовался Шериф.

Юла наградил его язвительной улыбкой и глянул на Мэгги, которая смотрела в окно, — ее лицо застыло, словно маска почти бесконечной тревоги.

— Витгенштейн! — взревел Юла. — Вот ты где!

Глава 8 Чаепитие в Бэд-Лендс

Витгенштейн показался бы самым обычным дикобразом, не будь он размером с рейсовый автобус. Еще долгое время после того, как дроиды вкатили твари транквилизатор и уволокли ее (этот подвиг потребовал совместных действий индрикотеров и роботизованного портального крана), Мэгги переживала то, что впоследствии назвала «безумной догадкой». Понадобилось немалое упорство Шерифа, чтобы заставить ее заняться такими формальностями, как душ и смена одежды, и из транса она вышла, лишь когда сообразила, что «старый греховодник» видел ее голой (и даже тер ей спину), а тогда принялась жаловаться, как ей и было свойственно.

Тем временем Чистотцу казалось, что все вернулось на круги своя и загадки начинаются, а не заканчиваются. Эта мысль лишь окрепла, когда, освежившись и надев приготовленную для них одежду (простые белые балахоны в духе Неру), они вышли с постоялого двора и обнаружили, что все дома тут тщательно отремонтированы и покрашены. (Гостиница «Красное облако» была сама роскошь и гостеприимство.) На улице под транспарантом «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ» появился стол, заставленный серебряными чайничками и тарелками со сладостями. К самому транспаранту-перетяжке присоединились две гирлянды ярких мешочков с подарками. Рядом со столом воздвигли затянутую красной тканью сцену, где поставили стульев столько, что хватило бы на большой оркестр, а также рояль. Место Мэгги было отмечено живыми деметродончиком и стегозавриком, которые поместились бы у нее на тарелке (хотя ни один не намеревался там оставаться: вегетарианец-стегозавр атаковал острые сырные палочки, а шипастый хищник предпочел сосиски в тесте). У места Шерифа красовался дилижанс размером с сахарницу. Место рядом с тарелкой Чистотца пустовало — пока он не обнаружил длинный, почти прозрачный предмет, похожий на тот, какой он нашел среди Святых Даров в Дастдевиле. Его чайная ложка оказалась от подарочного набора Панамериканской выставки в Буффало в 1901 году.

Юла предложил им чай и сладости, но, кажется, был слишком взволновал и даже крошки в рот взять не мог. А поскольку гостям, которых переполняли удивление и вопросы, тоже было не до еды, миниатюрные динозавры смогли беспрепятственно расправляться с миндальными пирожными.

Садясь, Чистотец прикидывал, какой бы вопрос задать первым, но вдруг заметил, что к ним присоединилось огроменное, похожее на медведя существо, одетое в воскресное платьице маленькой девочки. Впрочем, его (или ее) посадили за отдельный стол с собственными чашками и молочниками.

— Э… это Эс-Би-Джи… то есть Джейн… то есть Джейн Стихийное Бедствие[90].

— Что… — Мэгги с трудом сглотнула. — Что это такое?

— Она немного робеет, — пояснил Юла.

— Я не о том…

— Она мегатериум, гигантский земляной ленивец. Разумеется, уменьшенный. Знаете, как трудно выдрессировать ленивца?

— Что она делает? — спросил, понаблюдав немного за Джейн, Чистотец.

— У нее собственное чаепитие, — отозвался Юла. — Воображаемое чаепитие.

— Я тоже такие устраивала, — сказала Мэгги. — Пока не перешла на что покрепче.

— Если хотите, можете присоединиться к ней. Она будет рада подружке!

— Не стану я сидеть с волосатым чудищем, мистер! — задохнулась от возмущения Мэгги.

Джейн Стихийное Бедствие обиженно взвизгнула и смахнула свой сервиз на землю, где он разлетелся вдребезги.

— Миссис Кейн, — стараясь держать себя в руках, процедил Юла. — Я вполне сознаю, что расширение духовных горизонтов причиняет вам немалое беспокойство, но посмотрите, что вы наделали. Всего минуту назад моя Джейн счастливо играла, принимая участие в нашем празднике и одновременно воплощая собственную фантазию, что само по себе немалое достижение. Вы обидели ее, миссис Кейн. Вы были жестоки к ней. И не ради какой-то цели, а просто из черствости.

— Я… мне очень жаль, — шмыгнула носом Мэгги, присмирев при виде расстроенного животного и напуганная властным тоном Юлы.

— Так, значит, наша Мэгги жестока? Но если жестокость часть эксперимента, она допустима? — вмешался Шериф.

— Знание всегда имеет свою цену, — парировал Юла. — Убожество, которое вы видели раньше, открывает дорогу прогрессу. В том-то и суть прогресса: нищие трудятся, но воздаяние запаздывает.

— Не пожарить омлет, не разбив яиц, да?

— Я не собираюсь состязаться с вами в банальности, Шериф. Нет ничего проще, чем делать высокомерные выводы. А вот если вы готовы пересмотреть собственные взгляды, я с готовностью к вам присоединюсь.

— Как по-вашему, она еще захочет со мной играть? — захныкала Мэгги.

— Очень захочет, — уверенно сказал Юла. — Признаю, она немного избалована, но никогда не таит зла, и с ней очень весело. Но если будете играть в «классики», расчертите квадраты побольше, и вообще рекомендую дать ей выиграть. Если будете играть в куклы, не позволяйте ей отрывать им головы. Она их ест, и у нее засоряется желудок. Да, и она очень любит детективчики с Нэнси Дрю[91]. Почитайте ей вслух, если захотите. Но не уходите слишком надолго! Скоро начнется концерт!