Книга Змея за терновым троном - Мари Конва

этом саду в окружении многоголосой природы ветер нашёптывает лишь ему свои секреты. Словно нет больше ничего: трона, короны и слуг, мельтешащих в коридорах огромного муравейника.

Когда я подхожу ближе, то замечаю на его побледневшем лице следы испарины. Одежда слегка помята, впрочем, как и всегда.

— Любуешься своим отражением?

Он смеётся и хватается за бок рукой. Я тут же жалею о сказанном.

— Прости. Никаких шуток.

Я облокачиваюсь о каменные перила в метре от него и бросаю взгляд на гигантские белые кувшинки, плавно скользящие по воде туда-сюда.

— Теофета Ларенгоя, — кивает принц в их сторону. — Способна выживать в самых тяжёлых условиях. Её корни достигают илистого дна и закрепляются в нём. При летнем зное способна опускаться под воду, а в застывшем льде — сохранять жизнеспособность долгие годы. Иногда обитатели озера прячутся в ней от хищников, создавая видимость движения цветка по поверхности глади. — Мимолётная улыбка исчезает с его губ:

— Моя мать любила эти растения. Когда-то. Так сильно, что назвала в их честь и меня. Вероятно, в надежде, что я стану таким же сильным, буду защищать брата и свой народ и никогда — никогда! — не покину семью. Она обожала метафоры и символизм. Брат перенял это от неё. Чудак. — Тео прокручивает свой перстень и проводит подушечкой пальца по надписи:

— Увы, я вырос непутёвым сыном, хотя в чём-то желание матери и осуществилось. Я умею приспосабливаться и защищать тех, кто мне дорог. Признаться честно, — он улыбается мне и, готова поклясться, даже смущённо, — сам факт того, что меня назвали в честь цветка, не особо льстит моему мужскому эго.

Я улыбаюсь в ответ, но забываю вложить в улыбку хоть горсть радости:

— Ты не виноват в том, что она охладела к тебе и брату. То, как жестоко она с тобой поступила во младенчестве…

— Да, она ужасная мать. Спору нет. И несмотря на это, во мне всё равно тлела надежда, что я смогу получить хоть каплю любви, угодив её представлениям о правильном сыне.

Решаю отвлечь нас от тоски и спрашиваю:

— Что будет с Далилой?

Тео отводит глаза вдаль — туда, где лес настолько плотный, что вряд ли пропускает свет.

— Для начала её нужно найти.

— Зачем ей это? — гипнотизирую я бинты, выглядывающие из расстёгнутой на несколько пуговиц рубашки. — Ради чего? У неё была жизнь, о которой мечтают сотни девушек при Дворе.

— Кто знает… Быть может, из мести.

— Мести?

— Из-за моего народа погиб её лес и сёстры. Избавиться от меня — равносильно плюнуть королю в лицо. К тому же… — Тео потирает место ранения. — Нападение на территории Светлого Двора неплохо всех запутало.

— Далила показалась мне весьма сообразительной. Думаешь, она подставила Зельфейна из страха быть пойманной? Но до принца у неё должен был быть иной план. Так ведь? Неужели он и правда заключался в том, чтобы стравить дворцы? Тогда чему мы помешали…

— Возможно, она решила, что избавиться от Зельфейна — это шанс родить королю Фахрону наследника. Сам же он наложил на себя обет безбрачия после ухода королевы Нэд. И здоровье его подкосилось по той же причине.

— Не могу отделаться от мысли, что Далила хотела чего-то больше, чем месть. — Я прокручиваю кольца на руке в пытке распутать свои мысли. — «И что он нашёл в тебе? Ты слаб. Слаб, как и все вы». Так она сказала перед тем, как скрыться в Тропе. О чём эти слова?

Тео клонит голову к плечу и постукивает костяшками пальцев о ограждение.

— О моём отце? Не знаю.

Я набираю полную грудь воздуха и выдуваю свою тревогу:

— Не к добру это всё.

— Так как она совершила преступление в обоих мирах… — Тео растягивает слова, точно пробуя на вкус мою реакцию, — то и судить её должны по законам каждого. Это серьёзное бюрократическое дело, требующее обсуждений и компромиссов. На днях состоится собрание, где будут присутствовать обе стороны. Эмир и Мера. И… И есть кое-что ещё, чего я не рассказал.

— В чём дело? — еле сдерживаясь от колкости я.

Ветер усиливается, принося с собой запах листвы и чего-то более тяжёлого. Так обычно пахнет перед грозой.

— Со стороны нашего Двора будет мой брат и Калипсо, а со стороны Своры… — Тео замолкает и уже тише произносит: — Буду я.

Доходит, признаться, до меня не сразу. Буква за буквой.

«Со стороны Своры буду я».

В голове нарастает гул. Он такой всепоглощающий, что я не слышу собственных мыслей. Обзор зрения сужается до лица принца. Его губы двигаются, но я не слышу. Кажется, даже кувшинки замерли в ожидании.

— Фэй, — доносится уже отчётливее.

Я выхожу из шокового состояния, пытаясь найти опору, если не в себе, то в чём-то поблизости. Рука нащупывает холодный камень Ротонды, и я хватаюсь за него как за последний шанс устоять.

— Свора закрыла расследование дела моей мамы.

— Фэй.

— Свора закрыла расследование дела моей мамы, — повторяю я уже громче.

— Фэй.

— Зевс тебя дери, Тео! — выкрикиваю я, сама не ожидая от себя такого всплеска эмоций. — Почему ты говоришь об этом только сейчас?

— Фэй, — пытается он перебить, но дамба прорвана.

— Почему ты обратился в агентство моего отца, а не побежал к своим псам?

Он отталкивается от колонны и начитает бродить туда-сюда.

— Я попросил, чтобы они позволили нам расследовать! — Его голос звучит на несколько децибел выше. — Потому что чувствовал вину! Я тот, кто поставил печать о закрытии на деле об убийстве твоей мамы. Я тот, кто это сделал! Я!

Моя грудная клетка вздымается и опускается. Кровь словно закипает и бурлит, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Прости, Фэй, — шепчет он, и этот шёпот становится последней каплей в чаше терпения. Ноги подгибаются, и я заторможенно пытаюсь удержаться. Принц подхватывает меня за талию, давая моему телу плавно опуститься.

Расследование мамы было прекращено из-за его решения.

Мой папа страдал долгие годы от неизвестности из-за его решения.

Мне приходилось жить за нас обоих из-за его решения.

Я качаю головой из стороны в сторону.

Нет-нет, это неправильно. Не Тео убил мою мать. Далила. И если дело не свернули бы сразу, то к этому всё пришло бы при любом раскладе. Он не виноват. Не виноват.

— Фэй.

— А ты ведь всегда зовёшь меня по имени, когда волнуешься, — нервно смеюсь я.

— Тут ты права.

Какое-то время мы просто молчим, и я чувствую тепло его ладони на своём плече, что ещё поддерживает.

— Тео, почему ты закрыл дело?

Он задумывается и предложение за предложением подбирается к ответу:

— Потому