Книга Ледяное Пламя - Дин Кунц

Джим покачал головой:

- Не знаю.

Вспомнив разговор с Корбетом Хандалом, Холли положила руку на колено Джима и осторожно, но настойчиво сказала:

- Вспомни, малыш. Это случилось во время гастрольной поездки?

Он нахмурился, пытаясь вспомнить, и неуверенно произнес:

- Да... Во время гастрольной поездки.

- Ты ездил вместе с ними, так?

Он кивнул.

Вспомнив фотографию, изображавшую его мать в вечернем платье и Джима с отцом во фраках, Холли уверенно сказала:

- Ты участвовал в представлении. Она наблюдала на его лице неподдельное волнение: воспоминания, точно круги света в пруду, поднимались на поверхность сознания. Он шел к ней из мира вечной тьмы.

Холли и сама испытывала страшное волнение.

- Что ты делал во время сеанса? - задала она новый вопрос.

- Я был.., на сцене. Мама собирала у зрителей личные вещи. Отец подходил ко мне, и мы... Я притворялся, что по этим предметам рассказываю об их хозяевах то, чего я просто не мог знать.

- Притворялся?

Он растерянно заморгал.

- Может быть, и нет. Странно... Но я почти ничего не помню.

- Твое ясновидение не было трюком. Все происходило по-настоящему. Твои родители вообще решили заняться этим делом только потому, что открыли в тебе удивительные способности.

Пальцы Джима прикоснулись к обложке "Черной мельницы".

- Но...

- Что - но?

- Во всей этой истории есть столько неприятного...

- Само собой. Но я рада, что мы наконец приближаемся к разгадке.

На лице Джима снова появилась тень.

- Пойдем, Холли.

Не желая видеть, как он опять соскальзывает в пропасть черной меланхолии, Холли порывисто встала и, взяв книгу, направилась к столу библиотекаря.

Веселая миссис Глинн склонилась над большим листом ватмана. Перед ней россыпью лежали цветные карандаши и фломастеры. Библиотекарша рисовала симпатичных мальчишек и девчонок, одетых астронавтами, моряками, акробатами и путешественниками. Поверх листа тянулась сделанная карандашом и еще не раскрашенная надпись: "Ребята и приключения, добро пожаловать в библиотеку. Посторонним вход воспрещен".

- Замечательно, - искренне сказала Холли, указывая на красочный плакат. - Вы настоящая художница.

- Все какая-то отдушина, а то постоянно тянет в бар. - Лицо женщины озарилось улыбкой, которая сразу сказала Холли, почему дети в восторге от Элоизы Глинн.

- Мой жених столько о вас рассказывал. Прошло двадцать пять лет, вы, наверное, его не вспомните.

Миссис Глинн с любопытством посмотрела на Джима.

- Я - Джим Айренхарт, миссис Глинн, - не выдержал он.

- Ну конечно же, конечно, помню! - Она быстро поднялась со своего места и обняла Джима. Затем, отстранившись, обернулась к Холли:

- Значит, вы выходите замуж за нашего Джима? Я так за вас рада! С тех пор как я сюда пришла, много воды утекло и, хотя городок наш небольшой, не стану сочинять, что помню всех мальчишек, которые здесь побывали. Но Джима помню очень хорошо. Он был у нас особенный, не такой, как все.

Холли снова выслушала историю об увлечении Джима фантастикой, о том, каким тихим он был, когда впервые приехал в город, и как совершенно ушел в себя после внезапной смерти бабушки.

Холли сразу ухватилась за последнюю фразу.

- Видите ли, миссис Глинн, Джим привез меня сюда, чтобы показать ферму. Возможно, мы решим остаться, по крайней мере на какое-то время...

- Наш городок гораздо лучше, чем можно подумать, - убежденно сказала миссис Глинн. - Уверена, вам у нас понравится. Знаете что, давайте я вам выпишу читательские билеты! - Она села за стол и открыла ящик с чистыми бланками.

Видя, что библиотекарша достала два билета и приготовилась писать, Холли осторожно сказала:

- Понимаете, дело в том, что.., с этим местом связано столько тяжелых воспоминаний.., и прежде всего смерть Лены...

- Когда она умерла, мне было всего десять, может, около одиннадцати, и я как бы заставил себя забыть о том, что случилось. Так вышло, что я совсем не помню подробностей ее смерти. Может быть, вы сумели бы - Холли подумала, что, пожалуй, недооценила способности Джима и из него еще может выйти вполне приличный репортер.

- Ну, насчет подробностей я и сама мало что могу добавить. Думаю, одному Богу известно, что она делала ночью на старой мельнице. Твой дед говорил, Лена любила там отдыхать. Место тихое, прохладное, есть где повязать, подумать. В то время мельница еще не превратилась в такую развалину, как сегодня. Однако, конечно, странно, что она вздумала вязать в два часа ночи.

Слова библиотекарши полностью подтверждали предположения Холли: ее сон действительно проекция воспоминаний Джима. Она поежилась и, почувствовав, как к горлу подкатывает тошнота, сглотнула слюну. Элоиза Глинн не знает, что на мельнице Лена была не одна.

Там находился Джим.

Холли обернулась и поразилась происшедшей в нем перемене: лицо Джима превратилось в безжизненную маску. Его даже нельзя было назвать бледным, оно стало серым, как небо на улице.

Миссис Глинн попросила у Холли водительское удостоверение, чтобы заполнить карточку читателя, и та, сама не зная зачем, протянула ей права.

- Я думаю, именно книги помогли тебе пережить самое трудное время, Джим. Ты читал их запоем. Глотал одну за другой, точно таблетки от головной боли. - Она вернула Холли права и читательский билет. - Джим был удивительным ребенком. Он полностью погружался в мир фантазий, и вымысел становился для него реальностью.

Чистая правда, подумала Холли.

- Когда он впервые приехал в наш город и я услышала, что Джим никогда не учился в настоящей школе, то подумала: "Бедный ребенок! Чему его могли научить родители, если они только и делали, что ездили по свету да выступали в ночных клубах..."

Холли вспомнила галерею фотографий в Лагуна-Нигель: Майами, Атлантик-Сити, Нью-Йорк, Лондон, Чикаго, Лас-Вегас...

- Но оказалось, дела гораздо лучше, чем я думала. Главное, они привили ему любовь к книгам, и потом это сослужило Джиму хорошую службу. - Библиотекарша повернулась к Джиму:

- Наверное, ты не захотел расспрашивать деда, потому что побоялся его расстроить, но, мне кажется, он крепче, чем ты думаешь, и знает о смерти Лены больше других.

- Что с вами, дорогая? - обратилась она к Холли.

Холли сознавала, что похожа на статую с голубым читательским билетом в руке, которая, подобно фигурам заколдованных людей из сказки, дожидается, когда ее разбудят. Однако она продолжала неподвижно стоять и молчала.