Книга В будущем году - в Иерусалиме - Андре Камински

— Что случилось?

— Фройляйн Анка получила телеграмму.

— Хаим Левин, я сплю!

— Телеграмма из Цюриха.

— Я же предупреждал тебя, Хаим Левин!

— От вашего сына Хершеле!

— Во-первых, нет у меня никакого сына, ты, шмок…

— И во-вторых, пан Камински, он произвел на свет обрезанного еврея!

— Тоже мне искусство!

— Не просто искусство, пан Камински, это же рекорд! Мальчик весит четыре кило — целых восемь фунтов!

Скрывать дальше свое возбуждение Янкель был не в силах. Он вскочил с кровати, влез в пижаму и стал орать во все горло:

— Обрезанный еврей! Как можно родиться обрезанным? Человек рождается обыкновенным человеком, а потом его обрезают, и он становится евреем. Но сразу быть обрезанным — такого не бывает. Рахель, ты слышишь? Твой муж стал дедом. Семьдесят два года, а еще может иметь внуков…

Супруга Патриарха была известной актрисой. То, что произошло, было известно ей уже несколько часов. Но она изобразила искреннее потрясение от услышанного:

— У тебя появился внук, Янкель? В твоем возрасте? Вот уж настоящая сенсация! Твой любимый сын, которого у тебя нет, стал отцом, а ты — дедом. Теперь-то уж вам следует помириться. Самое время — или нет?

— Помириться? С ним? Ни за что! Я никогда не помирюсь с ним, даже если меня хватит удар!

— А как же иначе?

— В конце концов, отцом стал он. Вот он пусть и мирится, но не я. И почему я должен это делать?

— Кто-то должен быть умней, Янкель. И потом, как назовут ребенка?

— Откуда мне знать, как его назовут? Телеграмму получила Анка, а не я. Читал ее Левин, а не я. Старому Камински ничего не сообщают, потому что он — козье дерьмо в собственном доме. Хаим Левин, говори сейчас же, как назвали моего внука, иначе ты вылетишь в окно!

— Ребенка назвали… Я не могу в это поверить, пан Камински, — промямлил в ответ Левин, весь дрожа, как желе.

— Во что не можешь ты поверить, ты, поц! Говори слово за словом, как написано в телеграмме!

— В телеграмме написано, что…

— Так что же?!

— Что в честь пролетарской революции… Нет, я не могу этого выговорить…

— Можешь!

— Что в честь пролетарской революции ребенка зовут…

— Хаим Левин, продолжай!

— Владимир Ильич, как вождя международного движения.

Янкель захватил побольше воздуха грудью и прорычал:

— Это я расстрою!

— Что ты расстроишь, Янкель? — успокаивающим тоном спросила известная актриса, чувствуя, что сейчас может разразиться нечто неслыханное.

— Что мой сын, этот хюльтай, эта шельма, во второй раз меня губит. Вначале он собирался разорить меня. А теперь мой внук будет носить имя этого ганефа, этого разбойника? Владимир Ильич — как этот красный барабанщик, который весь свет на голову поставил. О, Хершеле, Хершеле! Я вырву твои яйца, свинья ты паршивая!

— Янкель, дорогой мой, ты сошел с ума?

— Да, Рахель, я сошел с ума!

Янкель решительно подошел к шкафу, распахнул дверцы и, тяжело сопя от злости, стал извлекать оттуда зимнее пальто, меховую шапку, достал святая святых — чековую книжку.

— Через месяц вернусь, — буркнул он, — может, даже раньше. Он может называть моего внука, как ему хочется. Хоть Иисусом Христом, если ему так по душе. Но уж никак не Владимир Ильич! А если понадобится, то я…

— Пан Камински!

— А тебе следует молчать, Хаим Левин. В мое отсутствие заменишь меня. И помни о прибыли, иначе…

* * *

Процедура обрезания проводится у евреев на восьмой день после рождения и имеет целью отличать сыновей Израиля от филистеров, а также неверующих. Ритуалом удаления крайней плоти новоявленный житель земли приобщается к Иегове: самым чувствительным местом своим он должен ощутить, что с этого момента он стал другим, избранным, не тем, что появился на этом свете, он должен выдержать это испытание Иеговы.

Поскольку же сын Мальвы и Хенрика появился на свет уже обрезанным, таинственная процедура эта не могла состояться по причинам чисто техническим, что создало ситуацию двоякого толкования. С одной стороны, этот факт мог означать, что новорожденный не годится для приобщения его к союзу с Всевышним. С другой — напротив: Провидению было угодно, чтобы младенец появился среди людей, с самого первого мгновенья его земной жизни, будучи особо отмеченным Богом.

Ребенку, таким образом, суждено было либо остаться язычником, поскольку не по своей воле вынужден был он избежать ритуала обрезания, либо, напротив, — стать Мессией, помазанником Божьим, ибо эта избранность, как говорится, дарована ему самим Всевышним. И с такой неоднозначностью ребенок вступил в жизнь. Это был глас самой Судьбы.

Но с процедурой обрезания связано еще и получение ребенком имени, а это, как известно, также составляет важную миссию. Ибо через имя ребенка выражают родители свои чаяния и надежды, их воспитательные намерения. Скажем, называя дочь Евой, родители хотят видеть в ней нечто от первой женщины на земле — неотступную соблазнительницу и княгиню любви. Называя сына Беньямином, что означает в переводе «сын правой руки» или — в переносном смысле — «баловень судьбы», родители как бы желают ему иметь неизменный успех у женщин, удачу в играх, в делах, в поединках и победы над всеми противниками.

Хенрик и Мальва избрали имя Владимир — «властелин мира», и при этом они, конечно же, имели в виду Владимира Ильича Ленина, который всего за одну революционную ночь завладел огромной Русью, стал диктатором на одной шестой части Земли, могучим Цезарем от Балтики до Японского моря.

Поскольку же, как было сказано, о ритуале обрезания не могло быть и речи, было решено устроить скромный праздник, посвященный присвоению новорожденному его имени. Разумеется, для столь важного праздника недоставало помещения и средств, и потому родители решили обратить нужду в достоинство и устроить торжество прямо в своей квартире с мансардой, которую они снимали в районе Старого города.

В приглашении значилось, что в честь пролетарского наследника, в связи с присвоением ему имени состоится прием с вином и закуской и что принято решение назвать его «Владимир Ильич».

В торжестве по этому случаю должны были участвовать около тридцати человек: пять сестер из Варшавы, десять братьев из Нью-Йорка, а также бабушка Мальвы, конечно же, Яна и еще кузины из Вены. А кроме того, несколько задиристых интеллектуалов из разных мест, которых легко распознать по их небритым подбородкам и очкам на шнурках — свидетельствам их принадлежности к той же когорте, что и сам хозяин мероприятия.

И только Патриарх не был удостоен приглашения. Когда подали угощение и в честь новорожденного подняли бокалы, были оглашены имена всех присутствующих, но имя Янкеля при этом упомянуто не было. Наконец Хенрик открыл церемонию и произнес краткую речь, однако и он не упомянул имени деда новорожденного младенца.