Книга Проклятая - Татьяна Серганова

Потом слово взял мой адвокат, и потекла слезливая история о юной девочке Тане, которую в младенчестве проклял лучший друг отца, о том, как тяжело жилось ей, неинициированной ведьме, после смерти родителей… как воспитывала она, не жалея живота своего, младших сестру и брата… как семь лет боролась с чудовищным проклятием, угнездившимся в ней. Поведал об эйфории вседозволенности, что накрыла меня с головой, когда от проклятия удалось избавиться… как сразу после инициации, не изучив свои способности до конца, не осознавая, какой силой обладаю, сотворила охранные щиты своим брату и сестре. Как щиты оказались нестабильными и совершенно неожиданно сработали без веских на то причин.

Хорошо рассказал, проникновенно, даже охочие до сенсаций хроникеры дыхание затаили — жалко им стало ведьму-сиротку.

После его эффектного и весьма эмоционального выступления дали слово и мне. Заламывать руки и пускать слезу на публике не стала, наблюдала за недовольным выражением лица адвоката, который изначально требовал от меня такого лицедейства. Решила, что гордый орел никоим образом не должен чирикать, как маленький воробей, даже если он попал в силки. Спокойно и честно признала свою вину в использовании силы, сослалась на неопытность, неосторожность и необдуманность.

Что примечательно, о гипнозе, примененном к Дорофеевой, так никто и не упомянул. Видимо, еще одно негласное соглашение между нами и Вознесенским, который, как ни странно, чересчур воинственным не выглядел.

Лидер движения «Люди — наше все» около десяти минут красиво рассказывал о всепрощении, о любви к ближнему, о свободе, о равноправии, о мирном сосуществовании людей и магов. Добавил в конце, что ввиду моего полного раскаяния и отсутствия злого умысла не будет требовать полного лишения магии, но настоятельно рекомендует провести серьезную работу по обучению и обузданию силы, сокрытой во мне, чтобы в дальнейшем подобных инцидентов не происходило.

Члены Совета рекомендацию услышали и приговорили меня к годовому лечению-обучению под присмотром одного из сильнейших Стражей, кандидатуру которого определят позже тайным голосованием.

Следом должно было проводиться слушание о передаче опеки над Денисом Максиму Леонидовичу. Ввиду отсутствия истца заседание хотели перенести, но кареглазый Гордеев, который меня допрашивал, предложил временно передать опеку над мальчиком одному из Стражей — для стабилизации и реабилитации его психики после случившегося и дальнейшего развития способностей. А как только Разин будет в состоянии прибыть в суд, дело по вопросу об опекунстве можно поднять снова. На этом и остановились.

Ко мне подошел все тот же Страж-конвоир и взял меня за руку.

— Я должен перенести вас к месту отбывания наказания.

— Подождите. Но разве мне не дадут попрощаться с родными?

— Они навестят вас, когда будет время, — сухо отрезал он и повел меня из зала заседаний.

Я бросила взгляд на Сергея, который о чем-то разговаривал с одним из членов Совета. Словно почувствовав мой взгляд, мужчина обернулся и едва заметно кивнул.

Грозный на вид Страж отвел меня в какую-то каморку размером два на два и велел закрыть глаза. Страх перед неизвестностью сковал тело, началась паника. Мне даже не озвучили, где именно будут принудительно усмирять мою силу. Только бы не закинули на Север! И только бы моим надзирателем не стал какой-нибудь Страж-фанатик, коих в их рядах большое количество.

Теперь, когда приговор огласили, когда право опеки над Денисом у меня все-таки забрали и передали какому-то Стражу, я чувствовала только опустошение и апатию, которые постепенно завладевали сознанием. Успокаивало только одно — Сережка своим кивком дал понять, чтобы я доверилась тому, кто будет сопровождать меня к месту заточения.

Яркая вспышка и слабые, едва различимые крики чаек.

Распахнула глаза, все еще не веря, что органы чувств меня не обманывают. Я действительно услышала шум прибоя, чувствовала соленый запах моря… увидела до боли знакомую гостиную и Игорька, который опрометью кинулся ко мне.

— Ну, наконец-то, я уже волноваться начал. Привет, Макс!

— Привет, — Страж кивнул и почти сразу исчез, бросив на ходу: — Позаботься о ней.

— Игорь? Но как? — Я, находясь в крайней степени изумления, позволила усадить себя на диван и получила стакан с какой-то мутной жидкостью, которая остро пахла разнотравьем. Но какими травами, разбираться не хотелось.

— Выпейте.

Послушно сделала несколько глотков, краем сознания отметила нотки шалфея, валерьяны, мелиссы и пустырника. Он мне что, успокоительное вручил? Возмущаться не было сил. Успокоительное так успокоительное.

— Вот и хорошо, а то совсем как привидение — бледная, глаза пустые. — Игорек забрал у меня стакан и сел передо мной на корточки, встревоженно глядя в глаза. — Вы как?

— В шоке. Почему я здесь? Меня же должны были доставить к месту лечения.

Нет, я подозревала, что в клинике долго не задержусь. Может, неделю, может, две. Но чтобы так сразу…

— Ага. Добро пожаловать в частную клинику Сергея Туманова, — задорно улыбнулся паренек. — Отец сейчас вернется и все расскажет. Вам надо в душ, я там кое-что из своих вещей приготовил переодеться.

— Спасибо.

Пошла в душ.

Как сомнамбула, медленно разделась и стала под теплые ручейки воды.

Судорожно вздрогнула от первых ударов капель о кожу и только потом осознала, что меня нещадно трясет, бьет такой дрожью, что даже зубы клацают. Напряжение наконец нашло выход.

Пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть.

Из горла, из самого сердца, рвался наружу крик. Как же мне хотелось сейчас завопить, пробить кулаками стену… или наоборот — забиться в дальний уголок душевой, обнять себя крепко-крепко и нарыдаться. Сделать хоть что-нибудь, чтобы унять боль и злость, которые разрывали меня на части.

Медленно сползла по стеночке на поддон и подставила лицо под струи воды, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок… и смыть льющиеся из глаз слезы. Понимала, что это еще не конец, что еще неизвестно, чего ждать от судьбы.

Вот тебе и хваленая независимая решительная ведьма. Как показали последние события, все свое надуманное всесилие я должна была отправить в утиль. Я не смогла противостоять своре политиканов, не будь рядом Сергея и Димы, просто лишилась бы всего — семьи, работы, магии и сущности. Как? Вот как я могла допустить это? Почему сама сразу не позвонила этой Нике? Почему позволила Денису уйти из дома?

И все эти чертовы самоуверенность и вера в собственную исключительность. А ведь скольких бы проблем можно было избежать… и брата у меня не отняли бы.

При мысли о Денисе меня начало колотить с новой силой. Зажала рот руками и слегка ударилась затылком о стенку, чтобы хоть как-то привести себя в чувство.

Одно радовало: Саид все-таки добрался до Разина, раз его не было на суде, заседание которого он никогда не пропустил бы по собственной воле. Ведь это такая возможность порадоваться моему краху! Не знаю, что оборотень с ним сделает, но надеюсь, этот колдун сейчас корчится в муках… и угрызений совести по этому поводу я не испытывала совершенно. Заслужил. После того, что сотворила эта мразь, она заслужила все муки ада, вместе взятые.