Книга Позолоченные латунные кости - Глен Кук

Дин завопил:

— Гаррет! — как раз когда я нагнулся к глазку.

Его воплю предшествовал нечеловеческий визг — такой неистовый, что дом затрясся до самого фундамента.

Что-то рухнуло в кабинете Синдж.

Я перестал подглядывать и ринулся на кухню.

Там тоже повсюду были разбросаны вещи, но я не стал проводить инвентаризацию.

Дин и Доллар Дэн глядели в заднее окно, на то бесплодное место, где некогда был садик с травами, когда Дин был еще достаточно молод, чтобы с ним управляться.

— Да ты, должно быть, меня дурачишь, — сказал я с совершенно непроницаемым лицом и таким же непроницаемым тоном.

Самый большой в мире и, наверное, единственный сухопутный кракен метался в этом садике, размахивая суперщупальцами и приводя все в чудовищный беспорядок, безумно поглядывая желтым глазом на закуску за стеклом.

Несколько щупалец недавно были обрублены, и из них сочился ихор, или как там называется невероятная кровь монстра? Чудовище дрожало всем телом, как собака с эпилепсией, страдающая от жутких судорог.

— Соль. Она поможет. Дин. Соль. Приготовься. Используй соль, если эта тварь сумеет просунуть внутрь какую-нибудь часть своего тела.

Я сотни раз видел старика во время стрессов. Я видел его вне себя от ярости и молча кипящим от гнева, видел надутым и сердитым. Каким я только его не видел, но никогда — открыто паникующим. Сейчас я тоже не видел, чтобы он паниковал. И Доллар Дэн не паниковал, хотя крысолюди пользуются дурной славой ненадежных созданий, когда дела принимают дурной оборот.

Дин вернулся с остатками соли. Он взял два маленьких горшка и начал распределять по ним соль.

— Что Синдж сделала с семейным арсеналом, когда ты начал вводить в дом молодняк, путающийся под ногами?

Наверху имелся чулан, который некогда мог похвастаться завидной коллекцией нелегального оружия. При последней проверке там имелись две запасные колотушки, заржавленный метательный нож, две потрепанные метлы и несколько дубинок, которые на самом деле были сувенирами. Их применяли против меня, прежде чем я их отобрал.

— Синдж ничего не сделала с арсеналом. Я сделал. Пенни очаровывают острые и режущие вещи. Опасное барахло в черном деревянном сундуке под моей кроватью.

Он хотел еще что-то сказать, но время поджимало. Еще три оглушительных удара обрушились на переднюю дверь, таких мощных, что рано или поздно дверь обещала сломаться.

А потом вспыхнет пожар.

Достать барахло из-под кровати Дина было не так-то просто. Приходилось маневрировать. Сундук был шести футов в длину, двух с половиной в ширину. И восьми дюймов в высоту. И чертовски тяжелым.

— Какого черта, старик? Ты что-то от меня скрыл? — прокряхтел я.

Он и вправду скрыл. Все мое незаконное оружие находилось в сундуке, но то была лишь меньшая часть хранящегося там смертельного оружия. Где, черт побери, Дин раздобыл легкие пилумы[9]пехотинца? В сундуке их было четыре. А еще — три классических дротика, две алебарды, набор мечей (некоторые из них — мои), два прекрасной работы длинных лука, рядом с которыми лежали связки стрел. Предположительно, там же должны были храниться и тетивы. А еще в сундуке были наконечники копий и множество ножей.

Мне хотелось стоять там, дивясь и недоумевая, отколе все взялось, но удары в дверь не прекращались, и я не слышал жестяных свистулек.

Что ж, тут имелось три арбалета, было с чего начать.

Я собрал стандартный тяжелый арбалет морской пехоты в считанные секунды. Я не потерял былых навыков.

Схватив магазин из двенадцати болтов с железными наконечниками, я добавил к этому набор других смертельных орудий. Затем, молодой и красивый, разместился у окна моей спальни — как раз вовремя, чтобы поприветствовать медленно движущегося сшитого человека, который взбирался наверх с намерением швырнуть в комнату зажигательную бомбу.

Кто-то внизу уже метнул одну, но недостаточно высоко. Злодей промахнулся. Бомба полетела вниз. Я услышал, как она взорвалась, услышал свист вспыхнувшего горючего.

Клубы огня и дыма взметнулись к небу.

Я пустил в ход старомодный пилум, чтобы изгнать тряпичного человека с моей крыши. Тот свалился в руки демона гравитации, пытаясь вытащить копье из своей холодной груди.

Я перестал наблюдать. Я посмотрел вниз вдоль приклада своего арбалета на женщину, рекламировавшую одежду из черной кожи. Нынче ночью она носила розовый парик; такая прическа называлась прической пажа. Глаза ее были громадными. Боги, она отлично выглядела!

Но я сейчас был военным.

Неважно, как она выглядела. Я нажал на спусковой крючок именно так, как меня учили. Болт полетел прямо в цель, но женщина передвинулась именно в то мгновение, когда мне было слишком поздно поправлять руку.

Болт не попал ей в сердце. Он прошел между ее левой рукой и плечом. Сила удара развернула ее. Она схватилась за ту малую часть болта, что торчала из раны. И упала, издав невнятный вопль изумления.

В людей не втыкают болты в том Танфере, каким его сделала в наши дни Гражданская Стража. Особенно если эти люди — злодеи.

К тому времени, как женщина ухитрилась посмотреть вверх, на меня, стоя на коленях и все еще падая вперед, я уже перезарядил арбалет, и в нем лежал следующий болт.

Может, я и утратил кое-какие умственные навыки, но практические операции относились к тем вещам, которые стали частью меня самого. Я все еще был способен натянуть тетиву, зарядить и выстрелить даже на смертном одре.

Женщина пыталась встать, когда в полет устремился мой второй болт. Он вонзился в левую половинку того, что, должно быть, было самой милой женской попкой, когда-либо выпущенной в свет.

Она завизжала, как свинья, которую режут. Попыталась бежать, но ее левая нога не желала заниматься подобными упражнениями.

Она визжала что-то пронзительное, нечленораздельное и отчаянное.

Громовой удар возвестил о еще одной попытке сломать мою переднюю дверь. Очевидно, я был достаточно умен, чтобы в стародавние времена сделать ее на совесть.

Неслыханное видение в черном не явилось всего лишь в компании сшитого человека и монстра. Ее вопли призвали запряженную козами тележку. А я думал, что она потеряла эту тележку у «Огня и льда». Только позже мне пришло в голову, что у злодеев могла быть не одна тележка.

Козы трусили вперед.

Я сделал худший из моих последних выстрелов. Болт полностью разминулся с женщиной, царапнув одно из животных. Обе козы сказали что-то непристойное на козьем языке и понеслись.

Затянутая в кожу, такая аппетитная красотка сделала прыжок, вцепилась в задок повозки, повисла и позволила уволочь себя из зоны обстрела.