Книга Ворлок из Гардарики - Владислав Русанов

Злато благ

Влаге чаек,

Где конь Реккви

Гривой реет…[152]

Хрюнхент – восьмисложный и четырехтактный размер, аналогичный дротткветту. Ударные и безударные слоги обычно располагаются по схеме хорея.

Слушай, Магнус, песню славну.

Слова я не вем иного.

Я твою, владыка даков,

Доблесть славлю речью доброй.[153]

Как ясно из вышеприведенной висы, этим размером чаще сочиняли хвалебные песни.

Рунхент – единственный размер с конечной рифмой. Не исключает он и внутренних рифм и аллитераций.

Рысь звона серег

Вышла на берег,

А там к ней сом,

Да сам с усом.

Съела старуха

Серое брюхо.

Вдоволь в волнах

Дряни в морях.[154]

Квиндухатт – самый простой размер. В нем нет ни внутренних, ни конечных рифм, а расстановка аллитерирующих слогов весьма свободная.

Идет слух,

Что Ингвара

Эсты-де зарезали.

В стане вражьем

Эстов рать

Муже-де

Замучила.[155]

Скальдическая фразеология

Богатство словаря скальдов не имеет себе равных в древней поэзии. В целом скальдическая лексика заметно выделяется на фоне древнеисландской прозы своей архаичностью: это и неудивительно, если мы примем во внимание, что благодаря жесткой стихотворной форме язык скальдических стихов почти не повергался изменениям в устной передаче. Среди архаизмов в словаре скальдов есть вместе с тем и такие, которые, по всей вероятности, вышли из повседневного употребления задолго до эпохи викингов и сохранялись только в языке поэзии. «Но скальд черпает отовсюду: владея словами глубочайшей древности, он не гнушается и самой обыденной лексикой».[156]

В скальдической поэзии, так же как и в эддической, основные стилистические элементы – хейти и кеннинги.

Хейти – замена одного названия или имени собственного другим названием или именем собственным. Простейший пример из «Старшей Эдды»: имя Одина меняется на Высокий, Вещий, Отец Дружин, Хрофт либо на любое из других его имен, каждое из которых и является хейти Одина.

Неисчислимое (ибо пополняемое каждым скальдом) множество поэтических синонимов («хейти») служило здесь для обозначения всего двух-трех десятков переходящих из висы в вису понятий, таких, как мужчина, женщина, корабль, море, битва, меч и им подобных.

Поэтому в висах наименования «жена, дева, девушка, невеста» и даже «сноха» и «вдовица» совершенно равноправны и все служат просто обозначением женщины. Пример: «Глядят вслед лососю рвов из града вдовы = Женщины смотрят из города вслед кораблю».[157]

Кеннинг – это замена существительного обычной речи двумя существительными, из которых второе определяет первое (не путать с меню в столовой). Например: подруга рун – поэтесса; посмертие ясеня – бумага и т. д. Но чаще кеннинги были более традиционными – конь моря, древо битвы, холм шлема.

Кеннинги – это поистине венец скальдического стиля. Но именно поэтому они с наибольшим трудом воспринимаются современным читателем. Самое трудное здесь состоит не в их расшифровке: почти все кеннинги настолько трафаретны, что расшифровка даже хитроумнейших из них требует только некоторого навыка. Но трудно отказаться от воспитанной всем нашим поэтическим опытом потребности видеть в них образ – в одних случаях традиционно поэтический («конь моря», «спор клинков»), в других как бы нарочито сниженный («колода ожерелий» = женщина, «лыжи жижи» = корабль). Между тем скальдические кеннинги, как правило, совершенно условны, и даже в тех из них, которые восходят к традиционной поэтической метафоре, образ низведен до шаблона, в соответствии с которым «порождаются» новые кеннинги.

Так, упомянутый кеннинг «конь моря» может рассматриваться как начальное звено в бесконечной цепочке преобразований. В нем могут быть заменены оба компонента. Ближайшим источником для замен служат, конечно, все синонимы коня и моря. Иначе говоря, любое из слов ряда «лошадь, скакун, жеребенок, рысак, одер» и т. п. сочетается с любым из слов ряда «океан, пучина, глубь, зыбь, хлябь» и т. п. Но это дает хотя и очень большое, но все-таки конечное число сочетаний.

Подобным же образом кеннинг женщины типа «береза нарядов» может быть преобразован в такие кеннинги, как «колода полотенец» или «подставка драгоценностей», лишь бы составляющие их основу существительные принадлежали женскому роду, то есть формально не противоречили обозначению женщины (напротив, кеннинги с основой типа «шест, столб, дуб, пень» и т. п. широко употребительны в качестве обозначений мужчины).

Кеннинги могут быть многочленными (огонь треска стрел – меч, так как треск стрел – битва, огонь битвы – меч). И так до десятка вложенных циклов. Эдакая словесная матрешка. Вот хороший пример: «вяз лязга солнц зверя моря». Этот пятичленный кеннинг при известном навыке без труда расшифровывается. Итак, корабль – «зверь моря», щиты – «солнца корабля», битва – «лязг щитов», муж – «вяз битвы».

Метафорические и мифологические кеннинги не исчерпывают всего их многообразия; общим для всех кеннингов является лишь их условная схема, то, что «основа в них – название любого объекта того же класса, что и описываемое целое, а определение – название любого конкретного предмета из сферы целого».[158]

Скальдические жанры

Основной жанр скальдической поэзии – хвалебная песнь. Этим она перекликается с поэзией социалистического реализма. В исландских сагах часто упоминается, как за сочиненную хвалебную песнь скальд получал кольца, браслеты, дорогое оружие и даже корабль.

Основная форма скальдической хвалебной песни – драпа. Это название, по всей видимости, означает – «песнь, разбитая на части». В средней части драпы всегда находился так называемый стев (припев, разбивающий драпу на несколько кусков). Таким образом, драпа представляет собой чередование вис и стевов, которые могут быть прозаическими, а могут – стихотворными.