Книга Ворлок из Гардарики - Владислав Русанов

Следовательно, главное отличие скальдической поэзии от любой другой – гипертрофия формы. Культ формы имел в ту эпоху глубокий смысл. Одна из погребальных рунических надписей IX в. заканчивается угрозой: «А тот, кто испортит эти знаки, да будет отверженцем, погрязшим в извращениях, известным всем и каждому»…[141]

Не приходится удивляться тому, что скальдические висы имеют мало читателей в неблагоприятном для них веке, ибо слишком резко с ним контрастируют. Век, культивирующий и возводящий в ранг идеала порой бессмысленные, зато «простые и понятные» стихотворные тексты. Ведь умение понимать висы взращивалось в древности той же многовековой традицией, что и умение сочинять их. Не подлежит сомнению: всякий памятник иной культуры нуждается в разнообразном комментарии. Но скальдическая поэзия принадлежит к тем из них, чтение которых должно начинаться с комментария. Скальдическая поэзия должна быть сначала постигнута умом. И лишь тогда, когда должным образом подготовленное восприятие научится различать ее условности и уловки, в искусственности ее построений может проступить та красота, которая дает ей право называться подлинным искусством.[142]

Скальдическое стихосложение

Как эддическое, так и скальдическое стихосложение восходит в своей основе к древнегерманскому аллитерационному стиху.

Истинно! исстари

слово мы слышим

о доблести данов

о конунгах датских,

чья слава в битвах

была добыта![143]

Однако в то время как эддический стих – форма максимально простая, то скальдический стих – форма максимально усложненная. Усложнение стиха есть проявление той гипертрофии формы, о которой говорилось выше. В скальдическом стихотворении строго регламентировано:

– количество слогов в строке;

– наличие и положение внутренних рифм;

– количество строк в строфе.

Каковая регламентация отсутствует в стихе эддическом.

Самый распространенный скальдический размер – дротткветт. «Им сочинено пять шестых всей скальдической поэзии».[144]Виса, т. е. строфа дротткветта, состоит из восьми строк, образующих два четверостишия или четыре двустишия. В нечетных строках дротткветтной висы всегда два аллитерирующих слога, в четных – один, и это всегда первый слог. Позволю в целях оригинальности в качестве примера строчки из собственной висы:

Рады братья стали

Рати в поле плеска.

Здесь аллитерация идет на слог «ра».

Аллитерацией в германском стихе называется созвучие предударных согласных, которые в древнескандинавском почти всегда бывают одновременно начальными в слове и принадлежат корню. Аллитерация традиционна для германского стиха, скрепляя, по словам Олава Тордарссона Белого Скальда (племянника Снорри Стурлусона), строки в двустишии, подобно тому «как гвозди скрепляют корабль».[145]

Дротткветт напоминает по первому впечатлению трехстопный хорей с безударными («женскими») окончаниями. Действительно, в его строках также шесть слогов, «три из которых занимают метрически ударные, а три – метрически безударные позиции, причем первый слог в строке чаще ударный, а последний всегда безударный».[146]

Однако дротткветт не обладает мерностью хорея, поскольку распределение ударных и безударных слогов в строке все же может в нем варьироваться.

Кроме того, в каждой строке должны присутствовать внутренние рифмы (хендинги), которые, по мнению скальдов, и создавали красоту дротткветта. «Хендинг может слагаться из согласной с предшествующей ей гласной (полная рифма) и из согласного без предшествующего ему гласного (неполная рифма)».[147]Если сразу не понятно, рекомендую прочесть предыдущее предложение еще раз. Сам я не с первого раза осознал, что рифма может быть из одного согласного звука. Правда, все это достаточно сложно изобразить в русском языке (да и, пожалуй, в любом из славянских языков), сказывается фонетическая разница со скандинавскими. Большинство переводчиков используют все-таки полные в нашем понимании рифмы. В следующем примере я выделяю аллитерирующие слоги жирным шрифтом, а рифмы – курсивом.

Шипшипов, шипитон,

Шипомвесь пропитан,

Ран-де браги рога

Рабьего-де рода.[148]

В каждой строке дротткветта должно быть шесть слогов, из которых три несут метрических ударения. Предпоследний слог в строке всегда должен был нести метрическое ударение, а также его должен нести первый слог четной строки, поскольку на него всегда падала «главная аллитерация».[149]

Зрю: здесь дым вздымают

Избы рыбогрызов.

Скальд в пещере скальной

В сетях на рассвете.[150]

Самая главная, на мой взгляд, сложность, практически не передаваемая современным языком, – переплетение предложений дротткветта. Они могут втискиваться друг в друга кусочками. Например:

Верно я – а ворог —

Лишь видел плоть девичью,

– Врать горазд – устами

Тронул губы любы.[151]

Есть разные объяснения этому обычаю. Наиболее вероятным мне представляется предположение, что висы исполнялись двумя певцами (на два голоса, дуэтом). Хорошо, что не хором.

Гораздо менее употребительны были другие скальдические размеры – тёглаг, хрюнхент, рунхент и квидухатт.

Тёглаг (или тоглаг) – четырехсложный и двухтактный размер с тем же расположением аллитераций и хендингов, что и в дротткветте: