Книга Настоящий полковник - Андрей Ильин

Через час генерал написал рапорт об увольнении из рядов Вооруженных Сил по собственному желанию, в связи с резким ухудшением состояния здоровья.

Через три часа рапорт был подписан и был согласован. Хотя обычно на это уходят недели.

Еще через сутки генерал сдал дела, пропуска и числившееся за ним казенное имущество. Дал подписки о неразглашении. Получил выходное пособие. И… И стал сугубо штатским человеком.

За неполные двое суток!

Видно, кому-то очень надо было… Кому-то…

Утром первого своего штатского дня генерал-отставник Федоров спал дольше, чем обычно. На пятнадцать минут. Потом, подчиняясь выработанной за много лет службы привычке, встал. И долго слонялся по квартире. Потому что идти ему было некуда.

Решительно некуда.

Он включил телевизор. И тут же выключил.

Сел в кресло. И сразу же встал.

Позвонил на службу своему заму.

— Слушай, Коля. У меня в столе, в нижнем ящике, папка. Убери ее в сейф…

Зам был немногословен. И был неразговорчив. С лишенным допусков к военным секретам гражданским генералом Федоровым.

Черт! Что же теперь делать?

Федоров снова набрал телефон. Рабочий телефон жены.

— Не знаешь, что делать? — спросила жена. — В магазин сходи. Купи подсолнечного масла, капусты, хлеба… Деньги на холодильнике в вазе.

— Зачем в вазе?

— Затем, что всегда там были…

Федоров нашел пакет, нашел деньги и пошел в магазин.

Дожил, генерал! С авоськой ходит! Вместо «кедра» или «узи». Как какая-нибудь домохозяйка…

Генерал вышел во двор. Секунду постоял, вспоминая, где находится магазин, и повернул направо. В булочную.

В булочной, стоя в очереди в кассу, он от нечего делать смотрел в витрину. Где за хлебом и булочками просматривалась улица.

Странно, вон того мужчину он уже видел. Сегодня или вчера… Точно. Вчера. Вечером. Возле дома.

Генерал расплатился и вышел из булочной. Мужчина пошел за ним. Не сразу. Выждав минуты полторы. Если бы сразу, было бы понятно. Но он пошел не сразу.

Что за ерунда?

Генерал остановился, вытащил кошелек, пересчитал деньги и, резко развернувшись, побежал назад в булочную.

— Вы мне сдачу неправильно сдали! — возмутился генерал, не отрывая глаз от витрины.

Мужчина, шедший за ним, остановился. Постоял в нерешительности несколько секунд и, изменив направление, пошел в сторону.

— Да как же неправильно, когда правильно! — возмутилась кассирша. — Булка серого. Плюс батон. Плюс.

Ушел. Совсем ушел. Значит, случайность. Помноженная на издержки профессии. Если бы это была слежка, на место ушедшего шпика пришел бы другой.

— Ну, значит, я ошибся, — извинился генерал. — Везде ошибся.

— Смотреть надо! — заорала вдогонку возмущенная до глубины души кассирша.

«Смотреть надо, — повторил про себя генерал. — Смотреть никогда не вредно. Даже на пенсии».

На улице было пусто.

Но генерал решил провериться. Просто так, на всякий случай. В качестве тренинга былых навыков. В качестве игры. И пошел не к дому. Пошел совсем в другую сторону.

Если кто-то следит за ним, то следить издалека они не смогут.

Генерал свернул к гаражам, где заметил узкий, на одного человека, проход, ведущий в соседний двор.

Если они ведут его, то им придется повторить его путь через эту щель. Или потерять его.

Сзади затопали быстрые шаги. Молодой человек стремглав бежал к проходу в гаражах. Он очень спешил. Он почему-то очень спешил.

Молодой человек, обогнав генерала, проскочил в соседний двор.

Похоже. Очень похоже… Пробежать вперед, заскочить в какой-нибудь подъезд и наблюдать за ним из окна, пока основные силы найдут способ легально проникнуть во двор.

Так?

Или это бред мании преследования на почве приближающегося постпенсионного маразма?

Во двор, со стороны улицы, въехала легковая машина. И остановилась у одного из дальних подъездов.

«Жигули»-«шестерка», красный цвет, номер… — на всякий случай запомнил Федоров.

И, развернувшись, пошел обратно к гаражам, краем глаза заметив тронувшуюся с места машину.

Нет, не бред. Похоже, не бред…

В течение двух последующих суток генерал Федоров гулял по улицам. Гулял долго и много. И чем больше гулял, тем более увлекался этим занятием.

Топтун сзади. Уже хорошо знакомый топтун. Поменявший пиджак, но не поменявший лицо…

Еще один. Кажется, уже тоже мелькавший. Позавчера…

А вот и красные «Жигули» шестой модели, номерной знак… Правда, номерной знак другой, но «Жигули» те же. Те же, что стояли во дворе…

Слабая слежка. Организованная абы как.

Но все-таки слежка!

Зачем?

Зачем за ним, пенсионером, следить? Причем следить так небрежно? Экономя на личном составе и машинах.

Он же свой. Он же в доску свой! А они с ним как с каким-нибудь шпионом…

Или, может быть, именно потому, что он свой? Хоть и бывший — но свой.

Но тогда…

Тогда вопрос «зачем» не стоит. Тогда становится понятно зачем! И понятно, почему они так небрежны…

Через два дня все стало очевидно, потому что генерала в отставке Федорова сбила машина. Сбила удачно, в смысле не до смерти. Потому что пострадавший был готов к наездам автотранспорта. Равно как к падающим на голову кирпичам, взрывам бытовых газовых баллонов и нападению пьяных хулиганов. Отчего вовремя сориентировался, когда грузовой «ЗИЛ» въехал правым колесом на тротуар.

Он услышал рев приближающегося двигателя и, даже не оглядываясь назад, прыгнул к стене дома. Машина задела его вскользь, отбросив вперед и в сторону. Федоров машинально сунул руку под мышку и… нащупал провисшую резину подтяжки. Пистолета не было. Пистолет был сдан при уходе в отставку.

Генерал встал на ноги, раскланялся со сбежавшимися со всех сторон прохожими и быстро исчез с места происшествия.

«Сволочи! — думал он про себя. — Хороша благодарность за двадцать пять лет беспорочной службы…»

Домой он не вернулся. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что теперь, после неудачного покушения, на него откроют настоящую охоту.

Генерал сел на электричку и вышел на неприметной, но с залом ожидания станции. Выбрал себе место понеприметней и стал думать.

О «ЗИЛах», заезжающих на пешеходные тротуары.

Интересно знать, за что на него ополчились? За что чистят?