Книга Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель

к себе на бёдра, медленно проникая внутрь и опускается вместе со мной на простыни. Но не позволяет мне сесть сверху, а кладёт на себя. — Сдвинь ножки, Эльф и расслабься как можно полнее.

Я уже не понимаю, зачем мне что-то делать, и сама двигаюсь на нём, не в силах отказаться от приятного трения. И, лишь почувствовав ещё одно проникновение, выныриваю из полного забытья. Это уже слишком!

Но Артур не даёт мне приподняться, проникает ещё глубже, заставляя меня полностью расслабиться и врывается языком в мой рот. Это меня полностью ошеломляет.

Он целует меня после того, как я…

Мысль прерывается. Я позволяю себя целовать, двигаться в себе и самой себе сходить с ума. Слишком… Всё слишком… Чем мне могло казаться.

— Всё хорошо, Эль? Не больно, — Марк оттягивает мою голову назад и тоже целует. — Скажи мне, что ты чувствуешь?

— Тебя и Артура и… Мне хорошо, Марк. Мне никогда не было так хорошо.

Наверное, я впервые вижу, как улыбаются его глаза. И плавлюсь уже от его нежности.

Артур снова тянет меня на себя. Я приникаю к его груди и больше не закрываю глаз. Они оба чувствуют мой оргазм и тут же награждают меня собственным. И я хнычу, не в силах вынести это тройное, слишком долгое и острое для меня наслаждение. Улетаю.

Но меня возвращают. Дают немного отдохнуть и всё повторяется сначала. Только теперь мы лежим на боку и сзади Артур. Он крупнее и старается не проникать глубоко, но я полностью расслабилась и ничто не может вырвать меня из крепких объятий эйфории. Я, конечно, знала, что есть такое понятие. Но то, что оно означает, узнала лишь этой ночью.

Меня не страшит наступающее утро. Но наступает оно неожиданно рано. Нас будит настойчивый звонок телефона Марека. Просыпаться совсем не хочется, и я зарываюсь лицом в грудь Артура. Он тоже делает недовольную рожицу и крепче прижимает меня к себе.

— Да, Стас? — отвечает Добровольский, и его телефон наконец-то замолкает. Я не слышу о чём они говорят. Вернее, говорит Молчанов, а Марк слушает. Садится на кровати и произносит лишь одну фразу: — Как это произошло?

— Что произошло? — тихо повторяю я и пытаюсь повернуться, чтобы увидеть лицо Марка. Я сразу всё пойму.

— Нет. Я сам скажу. Приедем, как только соберёмся, — добавляет мужчина и отключает телефон.

— Куда поедем? — паникую я от дурного предчувствия.

Артур прижимает меня к себе ещё крепче. Марк тоже обнимает, касаясь губами моих волос:

— Эля, я с тобой, чтобы не случилось. Помнишь?

— Марк, что, Костя обратно натворил? Он же в больнице должен лежать!

— Эля, Кости больше нет. Его убили.

Сегодня вечером, в 18.00 по Москве, ещё одна глава. И в субботу тоже. Заходите))

Глава 52. Артур. Городской сюрприз

Меня арестовывают этим же вечером. Одиннадцатого августа. Какое дурацкое совпадение чисел. Трагедия по вине Кости произошла первого числа, а его убили одиннадцатого. Задушили в одиночной палате повышенной комфортности городской больницы. Где — то в час ночи.

Мне не дают время, чтобы собрать вещи или кому-то позвонить. Даже не предлагают воспользоваться услугами адвоката и не зачитывают мои права и причину задержания. Ничего общего с просмотренными фильмами. Лишь камера оказывается общей и дышать в ней невозможно от вони остальных бомжей-сокамерников. Создаётся впечатление, что их специально собрали, чтобы составить мне компанию.

С фильмами ассоциируется лишь игра в «хорошего и плохого» полицейского. «Хорошим» на правах приятеля идёт Стас Молчанов. Советует мне сразу во всём признаться и написать явку с повинной. Сюда добавят состояние «аффекта» и больше пяти лет мне не дадут. Учитывая, что у Кости был статус мэра, скорее всего «впаяют» всё же пять. Но, когда город успокоится, он, Стас Молчанов, будет первым добиваться пересмотра дела и, скорее всего, я смогу выйти после трёх.

Через несколько дней терпение у Молчанова заканчивается и мне, наконец-то, озвучивают обвинение в умышленном убийстве. Статья начинается шестью годами и заканчивается пятнадцатью. Без смягчающих обстоятельств, с учётом статуса Кости, на полных четырнадцать рассчитывать приходится. Это подтверждает один из лучших и дорогих адвокатов страны, нанятый Мареком, Писанин Игорь Вячеславович. Он сразу признаётся мне, что мои шансы доказать невиновность очень малы. Всё указывает на меня. Начиная от мотива и заканчивая моими руками на шее Кости. Свидетелей хоть отбавляй. Камеры в больнице чётко фиксируют мужскую фигуру, как две капли воды похожую на меня. Лица не видно из-за медицинской маски. Но это уже мелочи.

Конечно, моё алиби проверяют. И Марк, и Элина подтверждают, что мы провели ночь в доме в районе Роз. Но их слова ничем мне не помогают. Сигнализация в доме в ту ночь была отключена. И даже тот факт, что моя машина не покидала территорию двора, также не о чём не говорит. Следователь выдвигает версию, что я мог перелезть через забор, сбегать в больницу, задушить Костю и вернуться обратно. По мне — очень глупая версия, если бы прокуратура не рассмотрела её вполне серьёзно и дело не передали в суд.

Мне по-прежнему не разрешают ни с кем общаться, но переводят из полицейского участка в так называемый следственный изолятор. Мне кажется, что там будет ещё хуже, но я впервые за последнюю неделю приятно удивлён. Новая камера рассчитана на двоих человек и вполне пригодна для жилья. Здесь даже есть телевизор и холодильник. Мне впервые за целую неделю разрешают принять душ. Я с удивлением вижу на кровати пакет с собственными чистыми вещами.

— Марк передал, — произносит зашедший следом за мной мужчина в форменной одежде. Но не конвойный. И смутно знакомый. Внимательно смотрю прямо на него.

— Антон Лапин, — представляется мужчина и первым протягивает мне руку для пожатия. — Начальник этого увеселительного заведения и одноклассник твоей сестры Евы. Мы с тобой встречались. Ева была очень светлым человеком. Мне очень жаль, что всё так произошло.

Теперь я его вспоминаю. Жму поданную руку. Антон делает приглашающий жест.

— Устраивайся. Ждали тебя, как самого дорогого гостя.

Открывает холодильник. Забит под завязку. Когда жил один, он у меня, чаще всего, стоял пустой.

— Не боишься своим «гостеприимством» по отношению ко мне, себе жизнь подпортить, — уточняю я. — Молчанов зубы сразу оскалил.

Антон жмёт плечами.

— Меня он не касается. Какого-то особого указа по тебе не было. Не хочу тебе это в сотый раз говорить, но решение по тебе уже принято. Улики веские. И Молчанов попу рвёт. Очередную звёздочку из-за тебя получит. Ладно, приводи себя