Книга Гитлер_директория - Елена Съянова

— Объясните же им, объясните, они не понимают ценности… — кричал Хирт, пятясь от разъяренного Дица и хватая Гротмана за руку.

— Вы провоняли всю колонну вашими «ценностями», — огрызнулся Гротман. — Рейхсфюрер не давал мне поручения таскать за собой всякую тухлятину!

— Тухлятину?! — взвился Хирт, — Так рейхсфюрер вам не объяснил?! Вы ничего не знаете?! — Хирт полез в головную «пантеру» Гротмана; вскоре оттуда раздался его возбужденный голос: — Сюда, сюда! Взгляните же на это, взгляните сами!

Гротман нехотя полез, стараясь почти не дышать. Хирт уже вскрыл ящик и светил в него фонариком.

— Смотрите, да смотрите же! Вот какая! А эта?! А вот такая?! — он поочередно поднимал и бережно укладывал обратно три темных черепа, как будто в париках — на самом деле это были натуральные женские волосы, которые еще не отпали, — А это… это разве не чудо? Это не сокровище?!

Вытянув руки, Хирт совал в лицо Гротману облепленный опилками стеклянный шар, в котором колыхалось нечто с одним глазом посреди сморщенного лба. Гротман отпрянул. Руки с колбой опустились, и появилась другая колба — в ней маленькое, с кулачок, скорбное лицо покачивалось в спирту из стороны в сторону и словно дуло себе под нос.

— Видите, насколько выражена аномалия — почти полное срастание! Здесь у меня вся серия В, а за ней идут патологии конечностей, за ней…

Гротман, не дослушав, вылез из «пантеры». Его едва не вырвало. За ним вылез Хирт: его лицо сохраняло выражение счастья.

— В моей коллекции все антропологические типы нашей планеты, понимаете вы — все! Некоторые образцы свежие, оттого этот запах. Здесь у меня все врожденные патологии голов и конечностей! Понимаете?! На меня работали начальники всех концлагерей Европы! Я сделал то, чего никто уже не сможет повторить! Мне немного не хватило времени и кое-что пришлось уничтожить, но серии V, D и С я сохранил! Понимаете?! Я сохранил!

— Да, да… — пробормотал Гротман, — понимаю… А вы понимаете… если мы с вашими «сериями» попадем к американцам? Это же… это же… — он искал и не находил слово.

— Мне все равно, — отрезал Хирт, — лишь бы сохранить. Я ученый. Я работал.

«Все мы… работали», — подумал Гротман.

Он ничего не сказал. И отдал тайный приказ по колонне — по мере возможности избавляться от «сокровищ» доктора Хирта.

До Рондорфа добрались все двадцать танков СС. Гротман выполнил приказ. В Рондорфе, в бывшем санатории, сейчас работали пластические хирурги — переделывали лица чинам СС. Другие люди снабжали их документами…

Хирту тоже предложили изменить внешность и скрыться. Но узнав, что коллекция погибла, этот чудак пустил себе пулю в лоб.

Роль диктатора

В 1930 году на экраны вышел фильм «Голубой ангел», в котором дебютировала Марлен Дитрих. Существует довольно глупое мнение о том, что она в этом фильме «затмила» своего партнера, знаменитого немецкого актера Эмиля Яннингса. У экрана свои законы: молодость и талант не могут переиграть опыт и профессионализм, если последние того не желают. Яннингс, уже сыгравший на театральной сцене Мефистофеля, Отелло, Генриха Восьмого, Дантона, Петра Первого, в кинематографе обладатель «Оскара», привыкший и солировать, и работать на партнера, в «Голубом ангеле» дал неумехе-дебютантке возможность раскрыться; всем своим талантом и опытом он работал на индивидуальность своей партнерши. И естественно, успех Марлен Дитрих вызвал у него лишь чувство гордости и удовлетворения, хотя та же легенда пошла дальше и приписала Яннингсу зависть к успеху Марлен.

Подобные легенды — это отношение публики к дальнейшей судьбе обоих актеров: Дитрих, уехавшая из Германии в 1930 году, в 33-м туда не вернулась; Яннингс же разделил судьбу тех деятелей немецкой культуры, которые жили и работали в нацистской Германии.

Яннингс был членом Имперского сената культуры; заседал там вместе с Геббельсом, Гиммлером и другими фюрерами Третьего рейха. Причем на всех довольно редких заседаниях этого органа брал слово. Геббельс даже прозвал его Катоном; но Яннингс отнюдь не требовал разрушения своего «Карфагена» — старого немецкого кинематографа. У него была другая идея фикс: он настойчиво ставил вопрос о воплощении на экране образов «великих немцев». Наконец первый проект был запущен: в 1941 году Яннингс начал сниматься в фильме о Бисмарке.

Это было начало. Сам актер называл эту работу «мостиком к мечте». А мечтой его было сыграть роль Диктатора. Это должно было стать собирательным образом, своего рода воплощением диктаторов всех времен и народов. К 1943 году сценарий фильма был почти закончен, и Яннингс показал его Геббельсу.

Геббельс сценарий нашел интересным, но не доработанным. Возможно, он и сам никак не мог решить, должен ли зритель признать в экранном Диктаторе Гитлера или следует ставить какую-то иную задачу.

По дополнениям, которые Геббельс внес в сценарий, понять, что же он в конце концов решил, не представляется возможным.

Начались пробы, репетиции. Геббельс лично отсматривал рабочие материалы, где Яннингс пробовал себя в роли Диктатора. И вроде бы рейхсминистру все нравилось. Но внезапно, через два месяца после начала работы над фильмом, как гром среди ясного неба — на авторском экземпляре сценария появляется крупная надпись, сделанная рукой Геббельса: «Яннингс — Диктатор — никогда!».

Что произошло? Прикрыли проект? После Сталинграда прекратили финансировать многие кинопроекты, но едва ли не нашли бы денег на такой! Может быть, личный конфликт? Но 29 октября Яннингс — на дне рождения у Геббельса: беседуют, острят, смеются, как обычно все прежние годы. Что же все-таки случилось?

Рейхсфюрер Гиммлер иногда устраивал для высокопоставленных нацистов «ознакомительные» поездки по концентрационным лагерям. И вот осенью 43-го Гиммлер пригласил на такое «мероприятие» творческую интеллигенцию. Из актеров были Яннингс, Вернер Краус, Густав Грюндгенс (прототип Мефисто из романа Клауса Манна), актриса Пола Негри.

На участии Яннингса Гиммлер настаивал особо, поскольку знал о кинопроекте с условным названием «Диктатор» и искренне, видимо, полагал, что актеру для лучшего перевоплощения просто необходимы впечатления такого рода.

Поездка состоялась в начале ноября. Творческая интеллигенция вывезла из нее тяжелые впечатления. Кто-то поделился ими с коллегами и потом сильно пожалел; кто-то сидел дома, приходя в себя, кто-то запил.

Эмиль Яннингс был профессионалом до кончиков ногтей; он привык работать невзирая ни на какие обстоятельства. Ему понадобился минимальный срок: через два дня после возвращения он вышел на съемочную площадку.

С 10 ноября в Бабельсберге продолжается работа над «Диктатором». 12 ноября Геббельс отсматривает последние пробы. Любопытная деталь: по сценарию Диктатор имеет ребенка — дочь. Где-то в американских архивах должны сохраниться материалы: две или три кинопробы на роль дочери Диктатора старшей девочки Геббельсов Хельги.