Книга 1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов

В тылу все больше обострялись экономические трудности. СМИ каждый день публиковали сводки, в которых, за неимением существенных побед, раздувались местечковые подробности.

«Западный фронт. Севернее д. Киселинь германцы, произведя газовую атаку, под прикрытием сильного артиллерийского атаковали наши окопы, но были отброшены, – писали 6 октября столичные газеты. – В районе восточнее Свинюхи ожесточенный бой продолжается. Все атаки противника отбиты. Севернее Куропаткина вчера взяты в плен 1 офицер, 35 нижних чинов и один бомбомет. В районе д. Потуторы опустился неприятельский аэроплан, подбитый нашей артиллерией. При спуске аппарат сгорел, а летчик взят в плен.

В Карпатах сильная снежная метель.

Кавказский фронт. В 20 верстах северо-западнее Кялькита, у Талме, пластуны (пешие казаки. – Авт.) лихим налетом атаковали турецкую заставу, почти всю ее уничтожив и взяв пленных. В 10 верстах юго-восточнее Муша, у Мариика, наша застава, окруженная превосходящими силами, отважно пробилась к окопам с ничтожными потерями… Черное море. Наша подводная лодка потопила в районе Босфор два турецких парохода».

В общем, все вроде бы складывалось неплохо, наши всюду били немца, австрияка и супостата турка. Правда, на общее положение это почему-то никак не влияло.

Между тем в тылу рабочие, как водится, ковали победу над империализмом. В том числе и на Сормовском машиностроительном заводе, выпускавшем для фронта орудия, снаряды и паровозы. «Когда же мы догоним Европу?» – таким риторическим и вечно актуальным вопросом задались журналисты в постоянной рубрике «Сормовская жизнь». Народ справедливо возмущало, почему после двух с лишним лет войны заводское начальство не удосужилось побеспокоиться о доставке огромной толпы трудящихся на работу. «В русских иллюстрированных журналах время от времени появляются фотографические снимки, изображающие условия работы на фабриках и заводах в союзных странах – в Англии и Франции, – писала газета. – На одном из таких снимков недавно было представлено взору русской публики, как рабочие перевозятся из прилегающих к заводу селений в автобусах на работу, чтобы не тратить время. Наши просвещенные союзники учитывают каждый момент времени рабочего, облегчают условия работы, считаясь при этом с психологией человека. Ведь чем лучше условия работы, чем больше внимания привлекается к рабочей силе, тем производительнее бывает труд, и это тем выгоднее для самого предпринимателя.

Посмотрите, что делается у нас в Сормове. Сормово давно уже стало крупным промышленным центром, количество рабочих на заводе возросло до 20 с лишним тысяч. Тысячи крестьян бросили свой сельскохозяйственный труд и пошли на завод мастеровыми… Крестьяне деревень Высоково, Копосово, даже Козино изо дня в день ходят на завод и изо дня в день возвращаются в свои деревни, чтобы переночевать. В самых лучших условиях пути затрачивается на это хождение два-три часа, а теперь, когда дороги стали непроходимыми, когда грязь до колена, – путь отнимает до четырех часов в день. Но помимо непроизводительной затраты времени, значительно понижается настроение рабочих, когда они, разбираясь в причинах своей усталости, видят, что единственно осталось наша повинность в этом. Перевозку рабочих из прилегающих к заводу местностей должно организовать заводоуправление. Оно могло бы приобрести два-три автомобиля для рейсирования в определенные часы по определенным направлениям».

В первую очередь автобусы были необходимы на маршруте Сормово – Козино. Также были мысли организовать и по самому селу несколько маршрутов, так как никакого общественного транспорта там не имелось. Однако в конце статьи авторы сами же отметили: «Правда, рейсирование автомобилей предполагает существование мостовой». А таковых в Сормове в 1916 году, естественно, не имелось! Заводское начальство и администрация Сормова обещали заняться мощением дорог, но только после «европейского мирного конгресса», иными словами, после окончания войны…

Между тем путь к станку и обратно был для рабочих и впрямь нелегок, некоторые из них вообще гибли. В одной из следующих заметок в рубрике «Сормовская жизнь» газета писала: «8 октября, идя на работу в завод, скоропостижно умер крестьянин Ляхов, 55 лет, упав около клуба… 14 октября на пути домой свалился в громадную лужу и захлебнулся водой крестьянин Сутырин, 42 лет, кой, по рассказу свидетелей находился в пьяном виде».

«Спи, наш дорогой аракчеевец»

Ну а в Нижнем Новгороде так называемый Аракчеевский комитет занялся сбором средств в помощь замерзавшим в окопах солдатам.

У людей, живших в СССР, это название непременно вызовет ассоциации с аракчеевщиной – «режимом „реакционного полицейского деспотизма и грубой военщины“» в трактовке советских историков. В действительности же генерал Алексей Аракчеев был выдающимся военным деятелем, который во время войны 1812 года, несмотря на тяжелейшие трудности, сумел блестяще организовать снабжение русской армии. По указу Николая I в 1834 году в память о нем был основан Новгородский кадетский корпус имени Аракчеева, позднее переехавший в Нижний Новгород. В 1882 году император Александр III переименовал его в Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус. Кстати, именно это знаменитое учебное заведение в 1904 году окончил прославленный русский летчик Петр Нестеров.

Так вот в годы Первой мировой войны по инициативе корпуса и был создан комитет помощи солдатам. Средства собирали самыми разными способами, в том числе открывали благотворительные заведения. «9 октября в здании Городской думы открылось кафе „Чашка чаю“, весь чистый доход с которой поступает чудо-богатырю русскому солдату и его доблестным союзникам на передовых позициях, – писал „Нижегородский листок“. – Кафе работает с 11 часов до 1 часа ночи, посетители могут купить там пирожки, чай, бутерброды, фрукты». В заведении постоянно играл военный оркестр, а цены на продукты были фиксированными. Уже в первый день работы заведения выручка составила 400 рублей.

Приметой времени стали пафосные статьи о гибели героев на фронте. Характерно, что чем хуже обстояли дела в стране и в армии, тем более художественно описывались подвиги чудо-богатырей. Видимо, таким способом власти пытались хоть как-то оживить пропавший интерес народа к войне и бороться с безразличием и апатией. Ну и поддержать пошатнувшийся после двух лет бессмысленного кровопролития патриотический дух среди населения.

«На Ветлуге стало известно, что пал смертью храбрых в бою с врагами прапорщик В. Ф. Соколенков, бывший народным учителем в с. Воскресенском, – сообщала заметка под названием „Памяти героя“. – Когда вспыхнула Великая война, В. Ф., не дождавшись очереди своего призыва, отправился на войну добровольцем. Покойный Соколенков В. Ф. еще молодой человек, на военную службу поступил, прослужив учителем всего один год. Покойный был честным и как человек и как учитель, таким же остался он и перед родиной».

21 августа 1916 года в районе Тернополя в бою с австрийцами геройски погиб поручик 38-го Сибирского полка Николай Михайлович фон Циглер. Эта личность была достаточно известной на его родине – в Нижнем Новгороде, поэтому Циглеру решили устроить пышные государственные похороны.