Книга Серая гора - Джон Гришэм

— Пойдем, посидим у нас на террасе, выпьем по бокалу вина, — предложила Мэтги. — Нам надо поговорить.

— А Честер что-то готовит, да?

— Чтобы мы остались без ужина? Да никогда! Они дошли пешком до дома Мэтти и еще по дороге решили, что сегодня слишком холодно, чтобы сидеть на террасе. Честер хлопотал на кухне, они остались вдвоем. Устроились в гостиной, выпили по глотку, а потом Мэтти сказала:

— А ну, давай, расскажи-ка мне все.

— Ладно.

Глава 36

Примерно в то же время Бадци Райзер остановил свой пикап в живописном месте, у самого обрыва, и прошел ярдов двести по тропинке до площадки, где в летнее время устраивали пикники. Он сел на стол, сунул ствол в рот и спустил курок. Двое туристов нашли его тело в понедельник, поздно вечером, и позвонили в службу «911». Мэйвис висела на телефоне несколько часов, пытаясь разыскать мужа, и вдруг в дверь к ней постучали. Прибежали взволнованные соседи, в доме начался сущий кошмар. Саманта крепко спала, когда у нее завибрировал мобильный. Она его не услышала. Да и кто станет названивать адвокату в понедельник в двенадцать ночи? Такое возможно разве что в случае ареста. Она проверила входящие звонки лишь в полшестого утра, после того как очнулась от дурного сна — в нем агенты ФБР снова обыскивали ее офис. Она насчитала три пропущенных звонка от Мэйвис Райзер, последний — в 12.40. А потом открылось голосовое сообщение, и Саманта узнала ужасную новость, которая немедленно заставила ее позабыть о ФБР. Она уже начала уставать от всех этих смертей. Донован не выходил из головы. Фрэнсин Крамп не была ей настолько близка, но и ее смерть вызвала нешуточные проблемы. Всего два дня тому назад на Серой горе Саманта снова видела белый крест, отмечавший то место, где покончила с собой мать Донована и Джеффа. Она ни разу не видела маленьких братьев Тейт, но очень остро переживала эту трагедию. Часто думала об отце Мэтти и о том, что болезнь черных легких убила его. Жизнь в этих горах была трудна и сурова к людям, и на мгновение она снова затосковала по оживленным улицам большого города. И вот теперь ее любимый клиент мертв, и ей предстоит посетить еще одни похороны. Саманта надела джинсы и парку и вышла прогуляться. Небо начало светлеть, она продрогла на холоде и в очередной раз задалась вопросом: что именно она делает здесь, в Брэйди, штат Виргиния? Почему оплакивает шахтера, с которым познакомилась всего три месяца назад? Почему бы ей не уехать отсюда прямо сейчас? И, как всегда, простых ответов на эти вопросы не было. Она увидела свет в окне на кухне у Мэтги и тихо постучала в стекло. Честер стоял в халате и варил кофе. Он впустил ее и пошел за Мэтги, которая к этому времени тоже, наверное, проснулась. Та тоже крайне тяжело восприняла эти новости, и довольно долго две женщины сидели на кухне и пытались найти хоть какой-то смысл в этой на первый взгляд бессмысленной трагедии. А потом Саманта вдруг вспомнила, что где-то в кипе документов Райзера видела платежку с указанием того, что он застраховал свою жизнь на 50 ООО долларов.

— Может, из-за этого он и покончил с собой? — спросила она, сжимая кружку в ладонях.

— Вообще-то похоже, но обычно люди поступают так в первый же год после того, как застраховались. Если нет, тогда человек может постепенно продлять полис, довести страховую сумму до максимума и прыгнуть с моста. Если полис у Бадди был просрочен, тогда, возможно, его могут признать недействительным.

— И все равно, похоже, он сделал это из-за денег.

— Как знать? Ведь человек, собравшийся покончить с собой, не способен мыслить рационально. Но думаю, одним из факторов был все-таки этот полис. Работы у Бадди не было, пособий — тоже, все небольшие накопления давно растаяли. Плюс к тому трое детишек дома, и жена не работает. Здоровье только ухудшалось, никаких перспектив на улучшение. И смерть его ждала мучительная. Да каждый шахтер знает, каково это — быть жертвой пневмокониоза.

— И страдания только усугублялись.

— Да. Может, позавтракаешь? Приготовить тебе тосты?

— Нет, спасибо. Такое ощущение, словно я сама только что оттуда. — Пока Мэтти хлопотала над кофе, Саманта задумалась, а потом вдруг спросила: — А хочешь чисто гипотетическое предположение? Но предупреждаю, неприятное. Если бы десять лет тому назад у Бадди был адвокат, как бы обернулось его дело? Мэтти, хмурясь, размешивала сахар в чашке.

— Как знать. Хотя, если б этот адвокат был крутой и нашел бы те же медицинские заключения, что и ты, разоблачил бы махинации «Каспер, Слейт» и то, как они скрывали улики от суда, то, по всей очевидности, Бадди получил бы пособие. Это всего лишь предположения, но есть у меня подозрение, что «Каспер, Слейт» пришлось действовать быстро, чтобы скрыть свои преступные деяния от суда. Они должны были признать иск обоснованным и, фигурально выражаясь, свернуть шатры или пойти на попятную. И тогда Бадди получил бы пособие.

— И не вдыхал бы угольную пыль на протяжении последних десяти лет.

— Вполне возможно. Тем более что требовал он не так уж и много, они вполне пережили бы. Какое-то время они сидели в полном молчании, двигаться и говорить не хотелось. В дверях возник Честер с пустой чашкой в руках, увидел, что женщины погружены в глубокие размышления, и так же бесшумно скрылся из вида. И вот наконец Мэтги тряхнула головой и встала. Потянулась за хлебом, вставила два ломтика в тостер. Потом достала из холодильника масло и джем. Откусив пару раз, Саманта сказала:

— Знаешь, мне что-то не хочется идти на работу сегодня. Я чувствую себя обворованной, понимаешь? Компьютер вчера забрали, и еще они рылись во всех моих файлах. И Джефф, и Донован считали, что у нас там понаставили «жучков». Мне нужен перерыв.

— Ну, возьми день или два. Ты же знаешь, мы не против.

— Спасибо. Тогда я уезжаю из города. Увидимся завтра. Она выехала из Брэйди и ехала еще примерно час, прежде чем позволила себе взглянуть в зеркало заднего вида. Ничего подозрительного. Джефф звонил дважды, но она решила не отвечать. После Роаноке она свернула на восток, подальше от долины Шенандоа и плотного движения на автомагистрали. Чтобы убить время, взялась за телефон, дозванивалась людям, уточняла кое-какие детали и ехала все дальше через центральную часть Виргинии. В Шарлотсвилле сделала остановку, сходила на ленч с одним другом, знакомым еще по Джорджтауну. И без десяти шесть вечера вошла в бар в гостинице «Хэй-Адамс», всего в одном квартале от Белого дома, и заняла там угловой столик. Ей требовалась нейтральная территория. Маршал Кофер прибыл первым, ровно в 6:00, и, как всегда, был одет щеголевато. Он охотно согласился на эту встречу; Кэтрин пришлось уговаривать куда как дольше. Но в конце концов Саманте это все же удалось. Она напирала на тот факт, что ее дочери нужна помощь. На самом деле дочери нужно было одно: чтобы родители внимательно выслушали ее и дали дельные советы. Кэтрин опоздала всего на пять минут. Она обняла Саманту, подчеркнуто нежно чмокнула ее в щеку и уселась. Подошел официант и принял заказ. Столик находился достаточно далеко от бара, а потому пока им никто не мешал. Вела разговор Саманта — это было целиком ее шоу, и она не могла позволить себе неловких пауз и недомолвок, ведь ее родители сидели рядом впервые за одиннадцать лет. По телефону она предупредила их, что это не будет каким-то светским мероприятием и уж определенно не усилием с ее стороны загладить прошлые недоразумения. Есть на свете куда более важные вещи, которые следует обсудить. Принесли напитки, и каждый потянулся за своим бокалом. Саманта поблагодарила родителей за то, что нашли время встретиться с ней, извинилась, что не предупредила заранее, а затем начала свое повествование. Она рассказала о судебных тяжбах по долине Хаммер и с «Крулл майнинг», о Доноване Грее и его исковых заявлениях. Маршалу уже были известны эти факты, Карен узнала о некоторых из них сразу после Рождества. Но ни один из них не знал об украденных документах, и тут Саманта особенно в детали не вдавалась. Просто сказала, что видела их и предполагает, что они хранятся где-то глубоко под Серой горой. Ну, или, по крайней мере, большая их часть. И за этими документами охотится «Крулл майнинг», а теперь они подключили еще и агентов ФБР — делать за них черную работу. Она призналась, что встречается с Джеффом, но заверила, что между ними ничего серьезного. Да и вообще, она не обязана им что-то объяснять на эту тему. К тому же и Маршал, и Карен сделали вид, что их совершенно не интересуют эти новые взаимоотношения дочери с молодым человеком. Снова подошел официант. Они заказали напитки по второму кругу и попросили принести какую-нибудь легкую закуску. Саманта описала свою встречу с Джареттом Ландоном в Нью-Йорке, рассказала о том, как он настойчиво уговаривал ее и Джеффа доставить документы как можно скорее. В тот момент у нее было такое ощущение, словно ее вовлекают если не в криминальную, то в какую-то весьма сомнительную историю. И вот теперь она стала жертвой фэбээровцев — ведь они явились с обыском именно к ней и пусть ничего не нашли, но все это было крайне неприятно. Насколько ей было известно, данное расследование возглавляет прокурор штата Западная Виргиния, очевидно, он убежден, что компания «Крулл майнинг» стала жертвой ограбления и заговора. Хотя на самом деле все обстоит с точностью до наоборот, добавила она. Потому как виновной стороной является «Крулл майнинг», и ее следует отдать под суд. Маршал был целиком и полностью с ней согласен и задал несколько вопросов. Все они касались прокурора штата и генерального прокурора. Карен была осторожна в своих комментариях и расспросах. А Маршал меж тем думал, но не высказывал этого вслух, что именно Карен использовала все свое немалое влияние, чтобы десять лет тому назад припереть его к стенке и засадить в тюрьму. Так неужели женщине с такими возможностями трудно помочь сейчас собственной дочери? Им принесли тарелку с сыром, но до закусок они не дотронулись. Родители сошлись во мнении, что Саманте не следует даже прикасаться к этим документам. Пусть Джефф возьмет на себя все риски, раз уж ему так хочется, но не впутывает ее в это дело. У Джаретта Ландона и его банды юристов хватит денег и ума, чтобы провернуть самую грязную работенку, и если документы эти действительно настолько важные и ценные, то они сами найдут способ прижать «Крулл майнинг». А нельзя ли как-нибудь сделать так, чтобы фэбээровцы от нее отстали, спросила у матери Саманта. Карен ответила, что немедленно займется этим вопросом, но предупредила, что вряд ли сможет сильно повлиять на этих людей. «Черта с два ты не сможешь», — подумал Маршал. Он просидел в тюрьме три года, и все это время придумывал разнообразные способы отплатить своей бывшей и ее коллегам. Но со временем все же пришел к выводу, что сам накликал на себя беду своей алчностью. — А ты не думала просто уехать оттуда? — спросила Саманту мать. — Просто собрать вещи и свалить? Назвать все это занятным приключением и вернуться в город? Ты старалась, из шкуры лезла вон, пахала как проклятая, и вместо благодарности теперь тебе в затылок дышат фэбээровцы. Так что тебе там делать? В этом вопросе Маршал был солидарен со своей бывшей. Какое-то время ему довелось провести в компании белых воротничков, которые с чисто технической точки зрения не нарушали никаких законов. Но если уж ФБР вознамерилось тебя достать, способ они всегда найдут. Интриги и подставы — это их стихия. А Саманта все говорила и никак не могла выговориться. Она не помнила, когда в последний раз оба родителя уделяли ей такое внимание. Даже была уверена, что такого никогда не случалось. Ну, разве что когда она была еще малышкой, но что толку вспоминать об этом теперь? Слушая о ее тревогах и проблемах, родители, похоже, позабыли все свои распри и были готовы поддержать ее. Все плохое осталось в прошлом, хотя бы на время. Но тогда почему она считала, что должна, даже обязана остаться «там»? Саманта ответила на этот вопрос, поведав им историю Бадди Райзера и его попыток получить законную субсидию по болезни. Сердце у нее сжалось, когда она рассказала им, что примерно сутки назад этот несчастный покончил с собой. Скоро придется ехать на похороны, которые состоятся в сельской местности, в красивой церквушке, и с расстояния наблюдать за тем, как убиваются бедняжка Мэйвис и трое ребятишек Бадди. Если бы у них был адвокат, все могло сложиться иначе. А когда он, то есть она появилась, на нее стали оказывать давление, и поэтому она никак не может теперь отступить и уехать. И еще у нее были другие клиенты, другие люди, голосов которых никто не хочет слышать, и она нужна им, а потому должна продержаться еще несколько месяцев, чтобы хоть чем-то помочь, добиться хоть какого-то правосудия. Она рассказала и о предложении Энди Грабмана. Маршалу, что было предсказуемо, эта идея не понравилась, он назвал ее «приукрашенным вариантом все той же старой корпоративной конторы». Что хорошего в том, чтобы сидеть и перекладывать бумаги на столе, то и дело поглядывая на часы? И еще он предупредил, что такая фирма будет непременно разрастаться, и не успеешь оглянуться, как она превратится в «Скалли энд Першинг». Карен же сочла, что это куда лучше, чем остаться в Брэйди, штат Виргиния. Саманта созналась, что испытывает смешанные чувства по поводу этого предложения, но в последнее время ей все больше хочется ответить согласием. Они пообедали в ресторане того же отеля — салаты, рыба и вино, затем десерт и кофе. Саманта так долго говорила, что совершенно выдохлась. Но ей очень хотелось поделиться своими страхами с родителями. Никаких сколько-нибудь определенных решений принято не было. Ни к каким толковым выводам они не пришли. Их советы были вполне предсказуемы, но сам разговор оказал на нее благоприятное, почти лечебное воздействие. Она сняла номер наверху. Маршал приехал на машине с водителем и предложил подвезти Карен до дома. Когда они прощались в фойе, в глазах Саманты стояли слезы радости при виде того, как ее родители выходят на улицу вместе.