Книга Танец паука - Кэрол Нелсон Дуглас

– В док и на склад неподалеку от порта.

– Хотите кофе, мистер Холмс? – спросила я исключительно ради того, чтобы как-то сгладить невыносимое напряжение внутри каждого из них и между ними.

– Обычно не пью, но сейчас буду.

Он подошел и стал подле меня, пока я наливала кофе. Я размышляла, как обратить энергию двух этих целеустремленных, но усталых людей на пользу дела, чтобы это перестало быть просто соревнованием.

Холмс залпом проглотил горячий кофе, словно я плеснула в него холодного молока. Годфри наблюдал за ним. Тот человек, что убеждал меня в высокой квалификации Холмса, уступил место суровому надсмотрщику.

– Вы, – сказал Годфри, и его серебристо-серые глаза стали холодными, как сталь, – втянули ее в эту дурацкую авантюру. Вы обратили ее внимание на Лолу Монтес и несете ответственность за ее исчезновение.

Холмс пожал плечами. Теперь-то я знала: этот жест означает, что он отмахивается от доводов, которые считает нелогичными. Он жил и дышал логикой. Эмоциональные посылы лишь затуманивали его разум и зря отнимали время.

– Я сказал только то, что было очевидно, – ответил Холмс. – Это моя профессия.

– А моя профессия – закон, – парировал Годфри, – и лично мне очевидно, что ваша «очевидность» подвергла мою жену опасности. Почему вы ее не нашли?

– Потому что она не хочет, чтобы ее находили, сударь. – Шерлок Холмс проглотил остатки кофе. – Вы недооцениваете свою супругу. Она может идти по следу как ищейка. Жаль тех троих, кто решил ее удерживать. Уверен, вы понимаете всё их бедственное положение.

Годфри громко выдохнул:

– То есть вы утверждаете, что она контролирует свои действия и перемещения?

– Я утверждаю, что она, возможно, контролирует много чего, просто я пока не в курсе, что конкретно и где.

– Я не для того проделал весь путь от Баварии до Штатов, чтобы получать неопределенные ответы.

– Из Баварии? – Холмс сделал заметный вдох, словно это слово напоминало ему о каком-то аромате, и с интересом посмотрел на Годфри. – Разумеется. Вы же недавно были в Баварии, я чувствую это.

– И как вы это чувствуете? – спросила я. – Вы же уже слышали, откуда приехал Годфри.

– Боюсь, я отнесся к нему как к чему-то само собой разумеющемуся, а когда привык к его внезапному присутствию, не стал пристально рассматривать. – Он оглядывал Годфри и всю гостиную умными и зоркими, как у птицы, глазами. – Совершенно очевидно, что мистер Нортон провел несколько недель в сельской местности. Шляпа на столике у двери говорит в пользу Тироля. Я заметил также цепочку на часах немецкого производства. Она куда более затейливая, чем цепочки английские или французские, какие мог бы носить мистер Нортон. Личные вещи иностранного производства говорят, что вы пробыли за границей довольно долго. Кроме того, на вас ботинки куда крепче, чем обувь, которую носят на Крайнем Западе.

Годфри покачал головой:

– Слушая ваши рассуждения и выводы, я не уверен, что вы детектив, а не галантерейщик.

Я задержала дыхание. Я уже достаточно хорошо знала Шерлока Холмса, чтобы понимать, что он не потерпит никаких сомнений в собственной наблюдательности.

Но он внезапно улыбнулся, словно рад был такой возможности.

– Секция галантереи – первое прибежище талантливого сыщика. Возможно, по одежке не судят, но именно по одежде можно многое с легкостью узнать о человеке. Я вижу, что вы достаточно проницательны, чтобы появиться здесь в самый необходимый момент, при этом достаточно незаметно. Доказательство тому не ваша одежда, а тот факт, что вы предвидели опасность. А теперь, мисс Хаксли, – обратился он ко мне, – уверен, вы усердно помогали миссис Нортон вникать в перипетии жизни покойной Лолы Монтес. Вы должны рассказать мне все. Мистер Нортон знает Баварию, где началась эта история. Мисс Хаксли знает все о Лоле Монтес, даже больше, чем ей хотелось бы, как я полагаю. Мне понятна связь с делом Вандербильтов. Мы можем объединить усилия для решения этой опасной загадки.

Я заметила, что в присутствии Годфри мистер Холмс использовал более вежливый вариант «миссис Нортон», тогда как обычно он зовет ее более интимно или уничижительно – мадам Ирен.

– Расскажите мне о вашем баварском деле, – добавил Холмс.

– Вряд ли оно относится к нынешнему расследованию. Кроме того, оно конфиденциально, – с неохотой ответил Годфри.

– Ну, местонахождение вашей супруги в данную минуту тоже очень конфиденциально. Предлагаю забыть о секретности. Уверяю, я не собираюсь причинять своему брату Майкрофту никаких проблем. Все, что вы расскажете, останется в стенах этой комнаты.

– Тогда нам всем лучше поберечь силы и присесть.

– Боже, Годфри, – заметила я, когда мистер Холмс согласился присесть, – Бавария определенно не такая огромная, чтобы торчать там целую вечность.

– Бавария – нет. – Тут Годфри пустился в объяснения в духе адвокатов: насыщенные сведениями, подробные и ужасно скучные. – Бавария меньше Богемии и кажется не такой уж важной на мировой сцене. Она занимает красивый горный регион на юге Германии, и столицей ее является город Мюнхен. Все мы знаем по нашим прошлым приключениям в Богемии и Трансильвании о борьбе, которую два этих крошечных королевства ведут с агрессором в лице Австро-Венгрии. Как и в случае с Богемией, граница между государством и Церковью весьма размыта, и право на окончательные решения оспаривается обеими сторонами. В Баварии нет еврейского вопроса, зато испокон веков протестанты борются с католиками, хотя в середине века господствовал католицизм.

– Поэтому Лола всегда говорила о том, что ее преследуют враги-иезуиты?

– Именно так, Нелл. Иезуиты окопались в правящем кабинете Людвига Первого и во всех баварских ведомствах… пока не появилась Лола и не сместила их.

– Но, – возразила я, – она же ирландка по национальности, а притворялась испанкой. Определенно она и сама была католичкой?

– Судя по тому, что я обнаружил, у Лолы не было никаких идолов, помимо тех, которые она создавала себе сама.

Холмс поерзал на стуле:

– То есть она действовала исключительно в политических интересах?

– Она разделяла, чтобы объединять, а это делает ее важной политической фигурой. Вы должны понимать, что король Людвиг был шестидесятилетним мечтателем и идеалистом. Писал стихи. Был женат на ужасно скучной королеве, да и с наследниками все уже было решено. У него была галерея, где висели портреты самых красивых женщин. Когда Лола появилась в его городе, при его дворе, то показалась ему красивее, чем любой из портретов в его коллекции, это была женщина из крови и плоти, а не написанная маслом. Она к тому моменту уже взяла штурмом все крупные города Европы вплоть до границ с Россией.