Книга В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Анна Уайтлок

Памфлет Аллена напечатали; его готовили к отправке в Англию после того, как Армада завершит вторжение. Сесил немедленно приказал конфисковать «Предупреждение» как изменнический памфлет. 1 июля 1588 г. выпустили королевскую прокламацию, в которой призывали судить по законам военного времени «перевозку и перевод» «Предупреждения», а также «распространение и обладание» «ложными, клеветническими и изменническими трактатами, книгами и памфлетами… скрытым и тайным образом провозимыми в нашу страну, где они не только занимаются самыми ложными и чудовищными измышлениями, клевещущими на ее величество и порочащими ее… но также действуют исподволь, заражая подданных ее величества, уводя их от должного повиновения, волнуя и возбуждая народ, призывая его вооружиться против Бога и их законной правительницы и примкнуть к иноземным врагам…»[1013]

Всю весну и начало лета, по мере того как рос страх перед неминуемым испанским вторжением, Англия крепила оборону. В июне королева написала письмо маркизу Винчестерскому и графу Суссексу, комендантам округа Саутгемптон, в котором сообщала о «великих приготовлениях иностранных сил, совершаемых с намерением вторгнуться в нашу страну и другие наши владения». Елизавета приказывала им позаботиться о том, чтобы ее подданные, находящиеся на вверенной им территории, были «готовы защищаться при любой попытке напасть на нас и нашу державу». Во всех городах надлежало выставлять ночную стражу, всех подозрительных немедленно задерживали. Усилились гонения на католических священников и всех, кто их укрывал. Чтобы заблокировать проход вражеских кораблей в Темзу, соорудили передвижной барьер из огромных тяжелых цепей и корабельных канатов, которые связали вместе и протянули через реку от Грейвсенда до Тилбери. Их удерживал кордон из небольших судов, стоявших на якоре, и мачты свыше сотни больших кораблей, стоящих непрерывной цепью.[1014]

В то время как командование армией поручили лорду Хансдону, лорда Томаса Говарда назначили командующим флотом, а Роберта Дадли, которому перевалило за пятьдесят, – командующим гарнизоном в Тилбери, где ожидали высадки испанцев.[1015]Граф Лестер снова был в фаворе после своего позорного возвращения из Нидерландов, когда он столкнулся с отчуждением Елизаветы.[1016]Хотя в Англии активно велись приготовления к обороне, посол во Франции сэр Эдвард Стаффорд продолжал обманывать свое правительство, неоднократно посылая заверения в том, что испанская Армада расформирована и угроза Англии ослаблена. Копию одного письма, написанного в январе 1588 г., передали командующему английским флотом адмиралу Томасу Говарду. К словам Стаффорда он отнесся недоверчиво: «Не знаю, что и думать о заявлении моего брата [шурина] Стаффорда; будь правдой то, что силы короля Испании рассеяны, я бы не желал ее королевскому величеству нести такие издержки, какие она несет сейчас; но, если это уловка, направленная на то, чтобы ослабить нашу бдительность, я даже не знаю, что из этого может получиться».[1017]

Если Стаффорд и сделал пометку на полях, демонстрируя, что намеренно шлет ложные сведения, значит, правительство забыло о ее значении; в противном случае сообщения о том, что Испания больше не намеревается осуществить вторжение в то время, когда Армаду всеми силами готовились спустить на воду, явно указывали на измену.

3 мая 1588 г. Стаффорд высказал предположение, что Армада отправится в Алжир. Когда на следующий день он наконец сообщил, что видел в кабинете Мендосы, испанского посла в Париже, письмо, в котором содержались намеки на кампанию против Англии, Стаффорд высказал предположение, что письмо оставили намеренно, чтобы обмануть его, как и дальнейшие доказательства того, что Армада вооружается с другой целью и направляется в другое место. В своих последующих депешах Стаффорд также дезинформировал правительство. 16 июня он сообщил Уолсингему, что, по его мнению, Армада отправится в Индию; 8 июля утверждал, что вспышка чумы вернулась в Испанию, а 13 июля уверял, что в Париже ставят шесть к одному против того, что Армада доберется до Ла-Манша.[1018]Елизаветинское правительство явно не полагалось только на сведения, полученные от сэра Эдварда. У Уолсингема и Сесила имелись другие, более надежные источники. И все же удивительно, что против посла не предпринимали никаких действий. Может быть, Елизавета обходилась со Стаффордом мягко благодаря заступничеству его матери, леди Дороти Стаффорд.

* * *

В пятницу 19 июля, через несколько месяцев слухов и ложных тревог испанская Армада вошла в Ла-Манш вблизи архипелага Силли. По всему побережью Англии зажигали маяки, чтобы распространить весть о вторжении. На следующий день английские и испанские корабли сходились в стычках по всему Ла-Маншу. В ночь на 28 июля, когда испанский флот стал на якорь в виду Кале, англичане, воспользовавшись попутным ветром, послали брандеры, вынудив испанский флот рассредоточиться.[1019]Однако Англия была еще не готова к открытому противостоянию, полную мобилизацию можно было провести лишь через несколько недель.

8 августа, презрев личную безопасность, Елизавета с приливом отплыла от Сент-Джеймсского дворца, дабы провести смотр войскам Дадли. Королевскую барку окружала целая флотилия, на которой плыли джентльмены-пенсионеры и йомены, охранявшие Елизавету. В Тилбери королеву встретили фанфарами. Верхом на огромной белой лошади она провела смотр пехоты. Ее сопровождали Дадли и командующий лагерем лорд Грей. Королеву окружали восемь джентльменов-пенсионеров, за ними следовали королевские статс-дамы. В арьергарде скакал отряд гвардейцев. Все падали на колени, когда королева проезжала мимо, и молили Бога сохранить ее.[1020]