Книга Может быть, найдется там десять? - Владимир Михайлов

Потому что изображение, которое она увидела, было ее собственным.

Нет, она не была изображена такой, какой выглядела в эту минуту, то есть это не было результатом работы следящей камеры, расположенной где-нибудь поблизости, то был снимок годичной давности, хорошо ей знакомый – официальное изображение, хранившееся, как и снимок любого другого жителя, в базе данных Державной полиции. Кому-то понадобилось вытащить изображение оттуда, скопировать и наклеить тут, в маленькой и не очень населенной улочке, неизвестно с какой целью. Было ли это одной из шуток старика или чем-то другим? На листке с изображением были напечатаны и какие-то слова, и пришлось подойти поближе, чтобы их прочитать:

«Разыскивается! Каждый располагающий сведениями о местонахождении изображенной здесь женщины обязан немедленно доложить об этом ближайшему полицейскому или иному представителю власти. Сведения оплачиваются согласно установленной таксе».

Вирга не сразу поверила глазам своим. Полиция разыскивает ее? Зачем? Что она такого сделала – или, наоборот, не сделала? Бред какой-то!

Тем не менее это не было бредом: сколько ни моргай глазами, изображение никуда не девалось, так что было оно, безусловно, реальным. И – сразу пришло ей в голову – наверняка не единственным. Она по опыту знала: раз уж такие листовки появлялись, то во множестве, в каждом квартале, каждом переулке и тупике, у подъездов больших домов, на стенках возков и повозок. Куда бы ты ни шел, изображение обязательно возникало на твоем пути. И если бы только на твоем, но ведь и любого прохожего, и первый же, кто заметит тебя, во всю прыть помчится к ближайшему патрульному, или регулировщику, или охраннику, в этом можно было не сомневаться, это давно уже стало нормой жизни. Что же делать? Куда ей деваться от неизбежного внимания всех и каждого?

Постой. Но, может быть, в этом нет и ничего плохого? Здесь ведь (пришло ей в голову) не сказано ни слова о том, что она – преступница. Ее просто ищут. В том числе и через полицию. Ну да! Это Гер – единственный, кого сейчас всерьез может интересовать она, ее судьба. Надежный и верный Гер. Наверное, он на самом деле не погиб, как ей тогда сказали, но выжил, пострадал не так уж тяжело, успел прийти в себя, вышел, наверное, из больницы, не нашел ее близ сгоревшего дома и воспользовался своими служебными возможностями, чтобы разыскать ее. Просто прекрасно было бы сейчас снова оказаться рядом с ним, не чувствовать более своей беззащитности, брошенности, одиночества. А значит – не надо никуда скрываться, наоборот, нужно самой сейчас же обратиться к первому же полицейскому, сказать: «Вот я, отведите меня, как тут сказано, я нашлась!» – и все будет прекрасно.

Вирга подошла вплотную к изображению. Как и обычно, оно было приклеено вечным клеем; она постаралась отлепить листок – медленно, аккуратно, чтобы не повредить, не надорвать: сейчас он становился как бы ее удостоверением личности, именно эту листовку она предъявит полицейскому, надеясь, что не изменилась настолько, чтобы ее нельзя было опознать. Отогнуть уголок, медленно, плавно оторвать от стены…

Вирга не успела закончить отклейку, когда на плечо ее опустилась рука. Тяжелая. Пальцы крепко сжали ее плечо. И незнакомый голос проговорил:

– Это ты напрасно. Твои портреты – на каждом углу. Верни на место, к чему тебе лишняя статья? Тебе, надо думать, и так хватит, а?

Она, не в силах ответить хоть что-нибудь, послушно прихлопнула листовку обратно. Полицейский снял с пояса наручники, поиграл ими; она умоляюще взглянула на него, и он, усмехнувшись, вернул браслеты на место:

– Ладно, ладно. Ты и так никуда не денешься…

И действительно, из-за угла уже показался полицейский агрик, и Вирга, вздохнув, послушно направилась к нему, не дожидаясь, когда подтолкнут в спину.

В агрике она откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Думать придется, понимала она, там, в участке, куда ее сейчас привезут. Там сразу станет ясно: Гер ли ее разыскивает таким способом или же тут что-то другое, а если другое – то выяснится наконец, чем же она так обеспокоила власти.

Где находится ближайший участок, она знала, как и всякий житель, но, глянув через минуту в окошко, убедилась, что внизу был совсем другой район, не на запад летели они, а на юг, то есть к центру. Больница, где мог находиться Гер, тоже была не в этой стороне. Куда же ее везут? Ого, они уже за пределами ее округа, где остался и окружной суд, значит, и не туда. Нет, не угадать, ясно было только, что жизнь ее продолжала развиваться каким-то неожиданным и нестандартным образом.

Вздохнув еще раз, она приняла самое верное решение: расслабиться и ожидать дальнейших событий. И только поняв, что к чему и отчего, напрячься, чтобы найти выход.

Так что Вирга не стала удивляться, когда агрик пошел наконец на посадку, приземлился в обширном и со всех сторон закрытом дворе; дверцу откинули, ей приказали выйти – она вышла. Повели – она пошла. Спросила только, не очень, правда, рассчитывая на ответ:

– Где это мы?

– В обители Моимеда, – был ответ.

Надо было, наверное, удивиться, но она ощутила вдруг такую усталость, что на удивление не хватило сил.

3

Осанистый мужчина с хорошей выправкой уверенными шагами приблизился к подъезду Державного секретариата покоя – не к главному, парадному, с колоннами, скульптурами и застывшими по обе стороны дверей часовыми, но к боковому, служебному, каким всегда пользовались люди, здесь служащие, а также те, кто к деятельности учреждения был причастен. Оказавшись в обширном вестибюле, стены которого были полностью завешаны зеркалами, визитер не замедлил шаг в растерянности, как это случалось с теми, кто приходил сюда впервые, но столь же уверенно подошел к сидевшему в центре помещения за маленьким столиком дежурному офицеру. Не дожидаясь вопроса, протянул руку, в которой держал уже раскрытый футлярчик, где находилось металлическое изображение символического кораблика, над которым скрещивались два меча, по-военному приветствовал сидевшего и проговорил негромко и спокойно:

– Легат его святейшества омниарха – к Державному секретарю лично. Заявлено заранее.

Угадав в пришедшем служивую косточку – такую же, какой был и сам дежурный, офицер проговорил вежливо, доброжелательно:

– Секунду, – и вытащил на монитор список посетителей. Кивнул: – Так точно, все в порядке. Прошу оружие оставить здесь, затем – под арку.

Аркой он назвал контрольный блок, реагировавший на наличие металла и почти всех пластиков, электронные и химические искатели. Посетитель ответил:

– Оружия в данный момент не ношу, имею при себе оружейный пластик – протез большой берцовой кости, правой. Хотите, чтобы я разделся? Или там проверят ручным прибором?

– Ручным. Не затрудняйтесь.

Снова обмен приветствиями – и легат прошел, куда было указано. При проверке не возникло никаких сомнений. Легат поднялся на третий этаж, для большинства посетителей всегда наглухо закрытый, прошел еще одну проверку и был впущен. В секретариате услышал: