Книга Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко

— Кличка. Володька Кочубчик.

— Род занятий?

— Вор, марвихер.

— Как давно промышляете воровством?

— С детства.

— На что тратите ворованные средства?

— Играю в карты. Имею к этому болезненную страсть.

Пристав посмотрел на полицмейстера Соболева.

— Знаете ли вы эту даму?

Володька поднял глаза:

— Кто ж ее не знает?

— Кто она?

Кочубчик молчал, у него на миг перехватило горло.

— Кто эта дама? — громче повторил пристав Трынько.

Сонька сидела с прямой спиной и не сводила с марвихера глаз.

— Воровка.

— Имя?

— Не могу знать.

— Кличка?

— Сонька Золотая Ручка, — пересохшими губами выговорил Володька.

Сонька по-прежнему в упор смотрела на Кочубчика.

— Давно ли вы ее знаете?

— Давно. Как только она появилась в Одессе.

— Где вы с ней познакомились?

— В ресторане. Я у нее своровал, она поймала.

— Участвовали ли вы с этой дамой в ограблениях?

— Несколько раз. К примеру, на балу у губернатора. Но больше воровала сама Сонька. — Кочубчик ухмыльнулся. — Она любила меня и не желала, чтобы я рисковал.

— То есть она вас содержала?

— Получается, что так.

Возникла пауза, все молчали.

— Готовы ли вы подтвердить, госпожа Сонька, что все сказанное вором Кочубчиком правда? — спросил наконец полицмейстер.

Она помолчала, потом спокойно ответила:

— Нет.

— Вы знаете этого господина?

— Нет.

— Действительно ли у вас были амурные отношения?

— Нет.

— Ваша воровская кличка — Сонька Золотая Ручка?

— Нет. Я не живу под кличками.

— Господин Вольф Бромберг утверждает, что вы любили его.

— Вранье. Данного господина я вижу впервые.

— Вы подтверждаете, что были обворованы Кочубчиком?

— Если полиция верит словам вора-марвихера, грош цена такой полиции.

— С какой целью вы посещали сегодня карточный дом?

— С целью поиграть в карты. Надеюсь, в Одессе это пока не запрещено?

Кочубчик расширенными от удивления глазами смотрел на бывшую подругу.

— Ваше подлинное имя? — вмешался пристав.

— Софья Сан-Донато.

Трынько обвел медленным взглядом присутствующих и заключил:

— Задержанную в изолятор. Главное полицейское управление требует этапирования госпожи Суры Шейндли Блювштейн в Первопрестольную.

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ

На перроне одесского вокзала бурлила толпа. Посмотреть, как будут сажать в арестантский вагон известную воровку Соньку Золотую Ручку, пришло довольно много зевак. Многочисленные полицейские пытались каким-то образом оттеснить людей, но они сопротивлялись, продолжая наседать. В толпе, прижатый к стенке вокзала, стоял пан Тобольский, как всегда элегантно и безукоризненно одетый.

Наконец на привокзальную площадь в сопровождении конной полиции прибыли три повозки. Из передней выскочили полицейские-конвоиры, — они окружили среднюю повозку и помогли спуститься на землю худенькой, хорошо одетой женщине в наручниках. Окружив плотным кольцом, повели ее к железнодорожному составу. Толпа задвигалась, подалась вперед — каждый стремился увидеть живую Соньку, о которой говорила вся Одесса.

Она посмотрела на собравшихся людей, приветливо улыбнулась. Затем подняла руку и изобразила нечто похожее на приветствие. Кто-то в толпе зааплодировал.

Пан Тобольский тянул вверх голову, стараясь разглядеть арестованную. Он видел, как полицейские торопливо довели Соньку до вагона с зарешеченными окнами, почему-то замешкались на входе, и в этот момент девушка снова оглянулась. Тобольскому показалось, что она увидела его, и он неуверенно махнул ей рукой.

* * *

Арестантский вагон был разделен на большие клети, боковые стены которых были сделаны из толстых, плотно подогнанных досок, не позволяющих арестантам общаться с соседями.

В коридоре расхаживали вооруженные конвоиры, внимательно следя за узниками. Соньку ввели в коридор, провели вдоль лиц, прижавшихся к щелям в досках, втолкнули в одну из клетей.

Оказавшись внутри, Сонька увидела, что клеть имела одно крохотное зарешеченное окно и по три боковые полки с обеих сторон. Здесь уже находилось не менее десяти особ женского пола разного возраста и разного сословия: от девочек-проституток до престарелых воровок, спокойных и уверенных в себе. Они по праву авторитета заняли боковые полки, остальные же либо нерешительно переминались посередине помещения, либо уже устроились на полу.

Появление Соньки арестантки встретили с некоторым удивлением, потому что по одежде она никак не вписывалась в общий рисунок. Они нехотя потеснились, и одна из пожилых арестанток, расположившаяся на нижней полке, позвала новенькую:

— Ну-ка, цыпа, двигай сюда!

Воровка послушно подошла.

— Сядь.

Сонька села. Тетка внимательно осмотрела новенькую, ее одежду, кольца на длинных изящных пальцах.

— Ты не спутала вагоны, матрена? Тебе бы лучше первым классом путешествовать.

В клети засмеялись. Сонька молчала. Арестантка взяла руку девушки, поизучала кольца и приказала:

— Снимай, графиня.

Воровка медлила.

— Не снимешь сама, помогут подруги, — предупредила арестантка. — Но можешь остаться без пальчиков.

В клетке повисла напряженная тишина. Сонька усмехнулась, обвела взглядом женщин, послушно сняла одно за другим все четыре кольца.

— Потом все вернешь.

Тетка расхохоталась:

— Умная такая? Или смелая?

— Умная, — ответила воровка, тяжело глядя на нее.

— Раз умная, то дай своего мозга задницу помазать! — Арестантка неожиданно сильно ногой ударила Соньку в живот, отчего та отлетела до самой двери и упала.

— Вот там твое место, — велела тетка и объяснила другим: — Хоть и наглая, но бзделоватая. — Она взяла украшения и сунула их в карман кофты.

Сонька осталась сидеть на полу, с ненавистью и презрением глядя на обидчицу. Рядом с ней оказалась молоденькая девушка с испуганными глазами, в которых читалось сострадание и понимание.

* * *

Наступила ночь. Поезд несся быстро, вагон скрипел и раскачивался. Арестантки спали вповалку. На полу не было ни пятнышка свободного места, и лишь авторитетные дамы вольготно храпели на своих полках.