Книга Дикий фраер - Сергей Донской

Перед выездом она потребовала туалетную бумагу, косметичку и расческу, чтобы привести себя в порядок. В перечень затребованных ею предметов не входило ничего подозрительного или опасного, поэтому скромная Элькина просьба была удовлетворена в полном объеме. Запершись со всем этим добром в небольшой туалетной комнате для мамонтовской челяди, она действительно навела марафет, но потом клочок пупырчатой бумаги и косметический карандаш были использованы не совсем по назначению.

Теперь в левом переднем кармане Элькиных джинсов лежала лаконичная записка:

«Помогите! Я заложница.

Мои спутники собираются взорвать вокзал!»

В грозном свете бесконечных террористических актов, совершаемых по всей России то чеченскими боевиками, то душевнобольными, а то вообще непонятно кем, этот призыв не мог оставить равнодушным того человека, которому он попадет в руки. Если попадет… Вся загвоздка заключалась в том, что электрошокер, стерегущий каждое неверное движение Эльки, оказался для нее полным сюрпризом. Настолько неприятным, что в какой-то момент ей просто захотелось сесть прямо на мокрый асфальт привокзальной площади и заявить своим конвоирам: «Все, хватит! Никуда я дальше не пойду, делайте со мной, что хотите!»

Эльку останавливало лишь то, что подобное предложение полностью совпало бы с пожеланиями обоих враждебно настроенных мужчин. Уж их-то не пришлось бы упрашивать дважды! Они бы с радостью отвели душу. А ей совсем не хотелось выяснять, имеются ли в обширном автопарке Мамонтова только тракторы с бульдозерами или там также прописаны катки дорожные и какие-нибудь кошмарные бетономешалки.

Она покосилась на Черныша и сразу наткнулась на его настороженный взгляд. Наконечник шокера ни на миг не отрывался от Элькиного запястья.

В ранней молодости ее било током дважды, и оба раза Элька пережила клиническую смерть. Это были два самых кошмарных опыта в ее биографии. Никаких тоннелей, выводящих на свет, никаких сияющих провожатых, описываемых знатоками загробных странствий души. Лишь бесконечная боль, полный мрак и ужас предстоящего погребения заживо. Если это называлось загробной жизнью, то Элька предпочитала ограничиться одной-единственной, земной.

И за нее, бренную, все же стоило побороться!

О возвращении в особняк Мамонтова не могло быть и речи, ни с деньгами, ни без них. Это было все равно что опять сунуться в ту же самую мышеловку, из которой удалось чудом выбраться. Мамонтов с нетерпением ждал этого момента. Не случайно он снарядил Эльку в дорогу белой песцовой шубкой с барского плеча. Он не сомневался, что они вернутся к нему вновь: шубка вместе с Элькой. И последняя была нужна ему явно не для того, чтобы ласково уложить ее на пушистый мех и еще разок осчастливить оральным сексом.

Элька оглянулась по сторонам, пытаясь определить, неужто несчастней ее нет никого вокруг? Выходило, что так. Самыми горестными в людской круговерти выглядели физиономии непохмелившихся пьянчуг, однако в их глазах светилась твердая решимость принять свою ежедневную дозу, а там гори все синим пламенем. В этом они были близки по духу какому-то серийному французскому Людовику, которому принадлежала крылатая фраза: «После меня хоть потоп».

Никто никого никуда не конвоировал, не погонял электрическими погонялками. Свободные и гордые граждане, обладающие массой конституционных прав, перемещались в любых направлениях, сгибаясь под тяжестью своей клади или вышагивая налегке.

Любой мог самоутвердиться в этом скопище народа тем способом, который был ему понятен и близок.

Любители утренней неги запросто дрыхли на лавках, а кому приспичило подкрепиться, имел возможность слопать пирожок хоть с капустой, хоть с картошкой, хоть даже и с горохом.

К услугам всех этих счастливцев имелось великое множество ларьков, в которых было собрано все, в чем нуждается просвещенное человечество: от шоколадок и чипсов до презервативов и пива всех сортов. Жителей Курганска и его гостей радушно встречали платные туалеты, для них безостановочно вещали что-то громкоговорители, их любили таксисты и боялись тощие вокзальные псы. Одним словом, большая светлая жизнь простиралась перед ними, а Эльку впереди ожидала полная неизвестность.

Черныш направил ее к незакрывающимся двустворчатым дверям. В толчее можно было попытаться незаметно сунуть записку первому встречному, но вряд ли кто-нибудь из этих торопящихся людей обратил бы на нее внимание. Записка у Эльки была всего одна, значит, шансов на спасение ровно столько же, так что следовало действовать наверняка.

Высоченный вестибюль встретил вошедших гулом голосов, среди которых выделялись то нетрезвый мужской гогот, то визгливые бабские причитания, то звонкий детский плач. На этот шум накладывались громогласные объявления диспетчера.

В самом центре зала торчали три милицейских богатыря, выискивающие в толпе достойных кандидатов для своих молодецких забав, главными из которых являлись досмотр багажа и проверка документов. «А не установить ли вашу личность, любезные?» – вопрошали милицейские взгляды у всех проходящих мимо, и каждому хотелось поскорее отвести глаза и убраться от поста подальше. Поэтому вокруг милиционеров постоянно сохранялся пятачок абсолютно свободного пространства.

Поймав взгляд одного из стражей порядка, Элька красноречиво подмигнула ему, сообразив, что после такого неординарного знака он уже не выпустит ее из виду. При этом она шагала прямо на дозор, что очень не понравилось Чернышу.

– Куда прешь? – прошипел он, сжимая ее локоть и незаметно оттесняя в сторону. – Даже не надейся, что мусора тебе помогут. У меня денег откупиться от любого дяди Степы хватит, учти.

– Так вон же телефон-автомат! – ткнула Элька пальцем в противоположный конец зала. Разговаривала она излишне оживленно и громко, а в кулаке свободной руки сжимала записку, заранее извлеченную из кармана.

Теперь уже все три милицейские головы были повернуты в ее сторону. Стас за ее спиной занервничал.

– Заткнись, падла! – потребовал он, учащенно дыша мятой.

– Молчу-молчу, – согласилась Элька поспешно. – Ведите, куда хотите.

За время своей тирады она успела еще дважды подмигнуть наряду, и теперь маленький отряд неспешно направился в сторону странной компании.

– Присматривай за ней, Стас, – скомандовал Черныш вполголоса и, неожиданно оставив Элькину руку в покое, решительно зашагал навстречу милиционерам. На ходу он спрятал в один карман цилиндрик электрошокера, а из другого извлек какое-то удостоверение.

Элька увидела, как он поводил книжицей перед насторожившимися милицейскими носами, оглянулся, указал на нее и что-то загудел хорошо поставленным баритоном. Наверняка заливал байки про задержание опасной преступницы.

– Умылась? – злорадно хохотнул Стас. – У меня тоже корочка сотрудника ФСК имеется. Так что не дергайся, крыса!.. Эй, стой! – встревожился он, когда Элька, оставив в его пальцах клочья вырванного белого меха, неожиданно вырвалась и зашагала вперед, решительно стуча внушительными подошвами своих ботинок.