Книга Тайные раны - Вэл Макдермид

— Может, я и робот, но чувство юмора у меня есть.

Тони шутливо подмигнул ей:

— И что же вы изучаете?

— Финансовые данные.

— Ну и как?

— По большей части — страшная скука. Они покупают ткани у полудюжины различных поставщиков, а готовую продукцию продают одному-двум посредникам.

— Посредникам? Не понимаю.

Стейси оторвала руку от мыши.

— Фирме «Ковры-сто один». Конечный пользователь — розничный торговец. У них есть свои поставщики — то есть, по сути, оптовые торговцы. Розничный торговец сообщает оптовому, какие товары хочет купить и какую цену готов заплатить. Тогда оптовик обращается к посреднику и говорит ему, какой поступил заказ. Посредник передает заказ производителям. Те могут размещаться и за границей. Может, иногда это даже какие-то полулегальные цеха — тяжелый ручной труд несовершеннолетних за низкую плату и тому подобное. Законопослушные предприниматели вроде «Тканей номер один» тоже выпускают собственные образцы, передают по цепочке, чтобы их оценили и, возможно, оформили на них заказы.

— По-моему, это как-то слишком сложно.

— Можно так подумать, правда? Но, видимо, так у них устроен процесс. И на каждой стадии кто-то получает прибыль, свой процент. Вы покупаете в магазине рубашку за двадцать пять фунтов, при этом есть вероятность, что производитель не получит за нее больше пятидесяти пенсов. А значит, рабочие должны выпускать очень много рубашек, чтобы их боссы не прогорели.

— Вы рады, что ваша специальность позволяет вам заработать больше, чем шитье рубашек? — спросил Тони с улыбкой.

— Еще бы! В общем, этим и промышляют «Ткани номер один» — покупают ткань, производят из нее разные изделия, продают одежду какому-то из двух посредников-перекупщиков. Во всяком случае, этим они занимались полгода назад.

Тони удвоил внимание. Все, что имело отношение к жизни Юсефа Азиза полгода назад, интересовало его.

— А что произошло потом? — спросил он.

— В отчетах фирмы появилась одна новая компания. Называется «Би энд ар». За одно изделие они платят больше, чем эти посредники. Насколько я могу понять, цена, которую «Би энд ар» платила «Тканям номер один», — примерно посередине между тем, что заплатил бы им перекупщик, и тем, что перекупщику заплатил бы оптовик.

— И это началось шесть месяцев назад?

Стейси щелкнула мышью, открывая новое окно. Повернула монитор к Тони.

— Вот. — Она указала на строчку в каталоге. — Первый раз, когда они объявились.

— Кто же это — «Би энд ар»? — осведомился он.

Стейси хмыкнула:

— Прямого доступа к базе данных Регистрационной палаты у меня нет, а по воскресеньям они не выдают детальную информацию — например, о фамилиях руководителей компаний. У меня есть только адрес, под которым они зарегистрированы: какой-то бизнес-центр на севере Манчестера. И еще я узнала профиль их деятельности.

— Какой же?

— Оптовая продажа одежды.

— Значит, шесть месяцев назад «Ткани номер один» по какой-то причине вдруг открыли для себя возможность деятельности без посредников?

— Примерно так.

Он чувствовал, что ей не терпится вернуться к прерванной работе.

— Все это очень интересно, — заметил он. — А теперь мне нужно позвонить.

Оттолкнувшись здоровой ногой, он отъехал на несколько футов вместе с креслом. Развернувшись спиной к Стейси, он набрал номер, который дал ему Санджар Азиз. Трубку взяли на третьем гудке. Но не Санджар.

— Алло? — Низкий, настороженный голос, манчестерский акцент.

— Это номер Санджара Азиза? — столь же осторожно спросил Тони.

— Кто говорит?

— Это доктор Тони Хилл. С кем я разговариваю?

— Мистер Азиз сейчас не может подойти. Ему передать сообщение?

— Сообщения никакого нет, — ответил Тони и отсоединился. Он уже собирался спросить у Стейси, как выяснить, не арестовали ли Санджара Азиза, но тут в комнату вошел Кевин с кипой бумаг.

— Привет, Тони, — поздоровался он, явно радуясь встрече. Усевшись на стол напротив него, он задал обычные вопросы о психопате с топором и о колене. — Пришел нам помочь?

— Надеюсь, — отозвался Тони. — Мне надо поговорить с Кэрол. А ты как? Над чем работаешь?

— Да так, над всякой всячиной. Вот ездил беседовать с директором школы. Все три жертвы отравлений там учились, но директор заверяет, что никогда никого из них в глаза не видел и что он не расставлял ловушку, чтобы заманить Пучеглаза. И, судя по всему, он говорит правду.

— Подожди-ка. Что за ловушка?

Кевин кратко пересказал то, что вдова Тома Кросса сообщила Кэрол.

— Он не полагается на случай, верно? — спросил он.

— Да, — задумчиво ответил Тони. Мысли его неслись стремительно.

Усложненность, изощренность. Ты заранее все выстроил. Иногда ты идешь на риск, но всякий раз заранее его просчитываешь и делаешь все, чтобы свести его к минимуму. Тебе нравится налаживать связи с жертвой, но ты не испытываешь потребности смотреть, как она умирает. Думаю, ты всю эту кампанию спланировал загодя, от начала до конца, и методично продвигаешься вперед, шаг за шагом. А я не понимаю, что это тебе дает. Какая тебе от этого выгода?

Он вздохнул:

— Пока у нас нет ничего, что позволило бы нам продвинуться. А сейчас ты чем будешь заниматься?

— Мобильником Азиза. Сегодня утром мы получили распечатку его переговоров, и я корпел над тем, чтобы проверить все номера.

— Что-нибудь интересное нашел?

Кевин покачал головой:

— В основном работа и родственники. Несколько приятелей, но их имена мы и так уже знаем. Есть только одна немного сомнительная штука. — Он указал Тони на один из номеров телефона. — Бесконтрактный мобильник. Куплен на фальшивое имя, и адрес тоже фальшивый. Эти хреновы телефонные лавочки самому Усаме бен Ладену продадут трубку, если он к ним явится с наличными. Считается, что они должны требовать документ, удостоверяющий личность, но черта с два! Короче говоря, сам видишь, между этими двумя номерами проходило много звонков и СМС. К сожалению, все текстовые сообщения Азиз стер. Я пытался позвонить на этот номер, но трубку никто не берет.

— А когда начались эти звонки? — спросил Тони.

— Точно не знаю. У Азиза второй телефон появился всего шесть месяцев назад. И разговоры по нему велись с самого начала.

Снова эти загадочные шесть месяцев. Но не успел Тони сказать что-нибудь еще, как дверь распахнулась, и вошла Кэрол, через плечо обращаясь к кому-то в коридоре. Повернувшись и заметив его, она с явным огорчением покачала головой.

— Что ты тут делаешь? — спросила она. — Тебя что, уже выписали?