Книга На окраине Руси. Мифология и язычество балтов - Теобальд

accedens, turrim, in qua consistebat, incendit». Но тот же Длугош, как нам известно, с весьма характерным упорством повторяет два раза, что по всей Литве других строений, кроме им указанных, и относительно формы и относительно строительного материала, не существовало; и на этом-то также основании утверждаю, что в нашем месте turris не может значить туру, башню, а только хижину, не отличавшуюся от других обыкновенных жилищ. В крайности можно бы допустить, что она была, может быть, выше других, так как в ней горел неугасаемый огонь. Что касается формы, можно бы у Ласицкого допустить опечатку turres вм. turtes (n. plur. от turte)[136], но этому мешает Длугошево turris; поэтому предлагаю *ture (=turja), n. plur. tures, которое по звуку у незнающих легко могло слиться с лат. turris, башня.

Д. Бруин фон Браун в сочинении «Civitates Orbis Terrarum». Т. III, Colon., 1593, p. 59, вкратце описывает литовскую хижину и затем город Вильну. Не имея этой книги, выдержки из нее приведу по труду А. Бецценбергера: «Ueber das litauische Haus». A. P. M. Sch. Bd. XXIII, p. 34 (1886).

«Domus in universum sunt ligneae, depressae ac humiles, nec cubilibus, nec coquinis, imo nec stabulis, licet jumenta et bestias complures alant, distinctae» (p. 39).

О гороле Вильне же пишет: «Uno et perpetuo quodam suburbio septa et circumvallata Vilna conspicitur, ubi infinitus aediculorum numerus, nullo delectu, nullo platearum ordine, sed pro agresti barbarorum voluntate, prout sors et occasio tulit, quasi consitus videtur. Alibi namque casas hasce suas, ex pinorum aliquot trabibus, rudi structura compactas, hue deferunt et, quo libuerit, indiscriminatim collocant… in domibus suis, perpetuo fumo oppletis (non enim ulla fumibula habent)… videas parentes cum liberis, jumentis ac bestiis ad focum eodem in hypocausto foetido agere, ubi et hospitibus conjunx puerpera duro incumbat scamno» (p. 39).

Перемещение хижины с одного места на другое случалось, по свидетельству г-на Карловича, еще в половине нашего века. «Маленькая хижинка, – пишет он как очевидец, – бедного литовца, построенная из нетолстых бревен, разбирается на отдельные части, как балки, козлы, двери и пр., и все это вместе со всем движимым имуществом перевозится на вновь избранное для постройки место. Тут на фундаменте, устроенном из известного количества больших камней, строится новое жилище, в котором жилец проживает до тех пор, пока не пожелает вновь переменить место жительства».

Приведенные два свидетельства весьма полезны для объяснения Ласицкого, по которому жители Жмуди, как только у них родилось какое-нибудь слепое, изувеченное или слабое животное, сейчас переменяли место проживания, потому что они этот случай считали для себя несчастным предзнаменованием. Покровительница такого переселения называется Apideme[137]. Api-deti значит перекладывать, переносить кое-что с одного места на другое; apideme же – место перенесенного жилища, застенок. Местностей такого названия до сих пор множество в Литве, например Apideme в Поюрской волости Россиенского уезда, Apedemiszki – село и два застенка в Бахмацкой волости Новоалександрийского уезда. Спрогис в своем «Географическом словаре» насчитывает около 48 подобных названий местностей, полей, грунтов и нив, как, например, Apidemai, Apidemaite, Apideme, Apidemela (?), Apidemi, Apidemojte и т. п.

G. Эрхард Вагнер, живший в начале XVII века, сообщает нам следующие сведения о литовской хижине своего времени в труде: «Vita et mores Lithuanorum, in Borussia sub districtu Jnsterburgensi et Ragnitensi degentium, brevi delineatione adumbrata per Erhardum Wagner Jnsterburgensem». Regiomonti 1621, in 4°, typis Osterbergerianis. Этот труд перепечатан в «Acta Borussica» etc. Т. I, р. 531–550. Выноски, касающиеся литовской хижины, перепечатал A. Bezzenberger, «Ueber das litauische Ilaus». АРМ Sch. XXIII, 1886, p. 34 и след.

«Excitant autem illi domos suas terete saltern ligno, sibi pecorique communes, illasque stramento operiunt, fumo nullus nisi per fores datur exitus, cui longo usu ita assueti, ut ilium ne quidem sentient».

H. Немного раньше, именно в 1559 году, описал Геннебергер (Erklarung der pr. Landtaffel), также на основании собственных наблюдений, хижины в Инстербургском округе: «Дом, в котором они все едят, называется черным, в нем все черно от дыма. С другой стороны, у каждого из супругов есть свои заботы в так называемой kleidt[138], она круглая, похожа на маленький погреб без окон, с единственной низкой дверью…

Также у них есть домики намного меньшего размера… для разных дел, один для обработки и хранения зерна, один для приготовления еды, один для стирки одежды… все они обшиты досками. Сараев у них нет, а есть высокие rike[139] <…> без крыши. Мужчины делают полевую работу, женщины делают домашнюю работу. Старики готовят пищу, жены сыновей готовят, моют, красят, просеивают и пекут и т. д. <…>».

Сравнив это описание с краткой заметкой Вагнера, приходим к тому заключению, что в ХVІ веке в одной и той же земле строились в одной ее части общие для людей и животных жилища (Вагнер), а в другой существует уже много строений для помещения людей (кроме namus, еще kletis) и различного рода занятий.

I. Обычай строить отдельные помещения для всего того, что прежде находилось в одной хижине, так сказать, под одной крышей, обычай, существовавший, по свидетельству Геннебергера, уже во второй половине XVI века в некоторых странах прусской Литвы, быстро распространился по всем областям этой земли и стал господствующим в течение ХVІІ века. Об этом сообщает нам Матвей Преториус…

<…>

К. Благодаря усердию и преданности литовской старине, имеем от Дионисия Пашкевича, владельца имения Бордзе, довольно подробное описание жмудской хижины в начале второй четверти XIX века, напечатанное в журнале «Dziennik Warszawski», 1829 году, № 44, с. 39. Так как при описании литовской хижины вообще мы им уже воспользовались, то мы приведем его ввиду его важности:

«…ночью скот и человек нуждаются в отдыхе, поэтому для сохранения скота по ночам и для жилья они ставили хижины, которые называются номы или нумы, и они встречаются во всем Литовском и Жмудском краю. В Литве они, может быть, редкость, потому что вместо номов построены усадьбы, дворцы, фольварки, города. Но в княжестве Жмудском во всех сегодняшних уездах –