Книга Запретная. Не остановить - Инна Стужева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во рту пересыхает, а еще мне кажется, или мы слегка сократили расстояние между нами.
— Демьян… ты… мы…
— Скоро мы будем видеться гораздо чаще, Бельчонок,…
Я зажмуриваюсь, и даже мотаю головой.
— Что скажешь?
— Скажу, что если бы ты был актером, я вручила бы тебе оскара, — нахожу силы произнести я, потому что это черте что, а не танец двух не слишком близких, и даже враждующих друг с другом людей.
— Думаешь, я играю? А что скажешь, если я действительно влюбился в тебя, Бельчонок?
— Не называй меня, пожалуйста, Бельчонком.
— Только он может?
— Да.
— А что, если я действительно влюбился в тебя?
— Скажу, что ты болван. Потому что я крепко и пожизненно люблю другого. Твоего брата, если ты не в курсе, и всегда буду любить только его. Да и ты… не хочется думать, что ты изменяешь Ви направо и налево.
— Не направо-налево, только с… тобой. Тебе понравится.
— Хотелось бы все же думать, что ты ее любишь. И сына… А не слушать этот бред… Еще слово, Демьян, и я залеплю тебе пощечину.
— Как мило, что предупреждаешь. А мой брат, походу, сейчас без всякого предупреждения, набьет мне морду.
Я дергаюсь, и поворачиваю голову.
Гордей идет к нам.
Взгляд исподлобья, направленный на нас, и крепко сжатые кулаки не предвещают абсолютно ничего хорошего.
Глава 56 Сбывается. Даже не верится, но…
Наконец, все то, о чем я так мечтала, боже…
Арина
Сердце разгоняется и колотится яростнее с каждым следующим ударом, потому что намерения Гордея видны любому даже с расстояния.
При одном взгляде на него становится понятно, что он ужасно зол. Нет, скорее даже взбешен. И если сейчас дойдет до драки, то ее за пять минут не остановить.
Но я не хочу.
Я… должна предотвратить эту глупость, сделать это во что бы то ни стало.
Отталкиваю Демьяна от себя, и сама несусь навстречу Гордею. Вцепляюсь, обнимаю и висну на нем, буквально загораживая проход.
— Стой, Гордей, стой, — восклицаю я задушено, — остановись.
— Арин, отойди, пожалуйста.
Его голос спокоен, но я прекрасно вижу, что внутри у него все кипит, меня не обмануть.
— Ты же не станешь драться с братом, ведь не станешь. Тем более, для этого нет никакого повода.
— Думаешь, нет?
— Мы разговаривали о Ви, и о том, как он ее любит…
— Мы разговаривали о вас, — встревает Демьян, подходя близко к нам, чуть ли не отпихивая меня и необдуманно подставляясь.
Вот дурак!
— И знаешь, походу тебе все же повезло. Она действительно любит. И… она права, здесь выяснять не стоит. Я курить. Если какие-то вопросы, жду тебя там.
Демьян хлопает Гордея по плечу, отворачивается, и неторопливо направляется в сторону балкона, на ходу доставая из кармана сигареты.
Я сильнее жмусь к Гордею, с удовольствием отмечая, как мои прикосновения влияют на него. Делают его тело более расслабленным и податливым.
— Гордей, пожалуйста, — снова прошу я. — Ты что, действительно решил, что я могла бы увлечься твоим братом? Мужем моей сестры? Отцом моего племянника? Даже не думай.
— Ладно, проехали.
Он обнимает, я чувствую его поцелуй в свои волосы.
Поднимаю лицо и целую его быстрым поцелуем в губы.
Мы идем обратно к столику, и Гордей усаживает меня на диваны.
Но сам отчего-то не спешит садиться.
— Арин, я сейчас подойду, — говорит он мне, и проезжается губами по скуле. — Посидишь здесь немного?
Выпрямляется, и делает шаг в сторону.
— Нет, — мотаю я головой, и решительно поднимаюсь. — Идем вместе.
Беру его за руку, и сама веду в том направлении, в котором скрылся Демьян. Раз уж без этого никак.
По пути мы сталкиваемся с вездесущей брюнеткой, что не сводила взгляда с нашей компании весь вечер.
Она вылетает с балкона с гневным выражением лица.
— Хам! — бормочет она, одаривая нас недовольным взглядом.
— Передайте вашему приятелю, что он настоящий хам, отвратительный выпендрежник! — визгливо выкрикивает, чуть притормозив, она, и быстро исчезает за поворотом.
Мы переглядываемся, выходим на балкон и наблюдаем за тем, как Демьян стоит с невозмутимым видом, прислонившись к поручню, и неторопливо выпускает в воздух кольца дыма.
— А Ви недавно хвалилась, что ты бросил, — не удерживаюсь я, и громко произношу прямо с порога.
От того, что он отшил девушку, по груди расходится невыразимо приятное тепло. Она ведь за ним сюда пошла, а он ее отшил. Я прямо физически чувствую, как тяжелый груз, что незримо сдавливал весь вечер, сваливается с моих плеч.
— Я бросил, — кивает Демьян, ничуть не смутившись моему вопросу, — или думаешь, я хочу, чтобы мой сын приучился, глядя на меня и считал это нормальным? Или, чтобы он с детства дышал сигаретным дымом? Просто… иногда накатывает.
Он спокойный и невозмутимый. Кажется, небо на землю упадет, а ему будет пофиг. Хотя Ви говорит, что он бывает неуправляемым. Да и я лично видела. Но только не сейчас.
— Но тебе, Бельчонок, нельзя даже иногда, — усмехается он. — Перед свадьбой я бы рекомендовал воздержаться. Кстати, пригласите?
— Пригласим, может быть, — говорит Гордей.
Подходит к Демьяну, и тоже закуривает.
— Пригласим, но только с Ви и сыном, — поспешно добавляю я.
— Само собой. Я всего сутки их не видел, а уже дико скучаю.
Он произносит это таким тоном…
Мне кажется, вот сейчас Демьян больше всего похож на себя настоящего, чем за весь вечер до этого.
— Правда? — ахаю я, не в силах скрыть радости, сквозящей в моем голосе.
Демьян ничего не отвечает. Просто несколько секунд пристально смотрит на меня, а потом переводит внимание на брата.
— Я как-то уже говорил тебе, что ни за что бы не стал мутить с девушкой брата, какой бы красоткой она ни была. Все в силе.
— Да неужто, — снова не удерживаюсь я.
— Представь себе, — хмыкает Демьян, затягиваясь.
Тогда что же это было?
Тем не менее, с каждым его словом градус моего настроения взлетает выше и выше.
Я подхожу к Гордею, обнимаю его за талию, жмусь к нему, и снова смотрю на Демьяна.
Да ничего не было, забудь, словно говорит его взгляд, а до меня постепенно начинает доходить.
Проверка? Это что, проверка? Чертов выпендрежник! Вот же черт. Как хорошо, что я не повелась.
— Ты начал перегибать, — отвечает Гордей, смотря в сторону.
Видимо он все же еще не до конца остыл.
— Все было под контролем. Почти… В любом случае, Бельчонок не даст соврать, все ее мысли были только о
