Книга Запретная. Не остановить - Инна Стужева

больше не возвращается.

Когда он только подъехал, Марта Сергеевна как раз отходила из-за стола, а вернулась уже в тот момент, когда все его внимание было приковано к малышке.

И вот теперь…

— Хм… у нас тут еще гости, — бормочет Валерий Львович, а Ви предлагает ему присоединиться за столом.

— Спасибо. Добрый вечер.

Второе он посылает исключительно Марте Сергеевне.

— Добрый, — кивает Марта Сергеевна, и холодно, слегка насмешливо ему улыбается.

Улыбкой, способной заморозить по меньшей мере море, но не растопить и маленькой снежинки.

Я не понимаю, почему у нее такая странная реакция на отца Гордея и Демьяна, но знаю точно, это не спроста. Марта Сергеевна не из тех, кто будет плохо думать о человеке без всякой на то причины.

Но решаю, что взрослые, разберутся как-нибудь. Праздновать нам это точно совсем не помешает.

***

— Ты отлично выглядишь, Бельчонок, — отвешивает комплимент Демьян, и шуточно кружит меня вокруг своей оси. — Можно сказать, лучше, чем до родов.

— Да уж прям… Не думай, что теперь я поддамся на твои уговоры. Между мной и Гордеем ничего не изменилось, можешь не стараться.

Демьян смеется, а потом возвращает меня Гордею, и приглашает на танец свою жену. Искрами, что пролетают между ними во время их танца, можно было бы спалить небольшой стадион, но Ви говорит, между мной и Гордеем коротит не меньше.

— И если вы с ним не замечаете, то мы все очень даже, — говорит она с усмешкой. — Так что готовься, Арин. Пара месяцев, и он тебя просто не выпустит из спальни.

— Я надеюсь на это, — смеюсь я, а потом Гордей подходит и привычно обнимает меня со спины.

— На что ты надеешься Бельчонок? — спрашивает он, легонько, до мурашек, прикусывая мочку моего уха.

— Ви говорит, что через пару месяцев, ну, когда мне будет можно, ты не выпустишь меня из спальни.

— Так и есть, Арин. Она права.

Он привычно кладет мне руки на живот, все еще немного выступающий, но, конечно, уже не столь огромный, после чего замирает.

— Животика уже нет, даже не верится.

И он подталкивает меня к люльке.

— Теперь дочка с нами, просто, пиздец, как кроет от осознания.

— Да. Сама не до конца верю. Памперсы, пеленки, кормления и бессонные ночи. Это все теперь про нас с тобой. Еще и имя дочке надо придумать. Красивое, и нежное, но в то же время звучное…

— Я рад, что смог отследить весь процесс.

Не только отследить, но запечатлеть на камере. Он очень много фотографировал меня, нас, а теперь и нашу малышку.

— Боюсь, Гордей, — тихонько жалуюсь я.

— Чего?

— А вдруг… Вдруг мы не справимся…

— Я говорил тебе перед родами, и повторю сейчас. Мы справимся. Со всем, что ты перечислила, и даже больше. Потому что я люблю тебя, Арин. Мой нежный и самый лучший на свете Бельчонок. Моя любимая смелая девочка. А теперь вас, моих самых любимых, стало на одну больше.

— Я тоже люблю тебя, Гордей, — говорю я, и от переполняющих меня эмоций, на секунду зажмуриваюсь.

— Так сильно, что иногда бывает страшно. И да, ты прав, мы справимся. И будем вместе, что бы ни случилось.

— Конечно, вместе, Бельчонок. Что бы ни случилось, Арин. Я, ты, и наша маленькая Принцесса дочка…

Конец