Книга Клятва золотого дракона - Ирина Лазаренко

Палбр молча протянул ему большое яблоко из башенного сада и флягу с водой, а сам улегся на уступ и принялся разглядывать машины. Пока Илидор хрустел, булькал и ходил вокруг, разминая шею, плечи, ноги, Палбр с огромным интересом всматривался в копошение под уступом и бормотал:

– Вид: боевая; конструкция: переустройчивая… Тип: огневая; класс: самоходная… Управление: звуковое…

– Давай про управление еще раз, – велел Илидор, утирая с подбородка яблочный сок. – Сколько их там, звуковых?

Палбр засопел, дернул плечом, только что не лягнулся, выражая неодобрение дурным вопросам, и ответил:

– Беря в счёт машины со смешанным управлением… беря также в их счет скрещей с открытыми ушами и беря в счёт те машины, которые я узнаю… примерно половина. Остальные – световое, стадное, рычажное, преднастроенное…

– Половина, – пробормотал Илидор таким тоном, словно сам не понимал, рад ли он этому.

– Ты что, спеть им хочешь? – пошутил Босоног.

– Надеюсь, мне не придется, – без улыбки ответил дракон. – Их слишком много. В лучшем случае у меня ничего не получится, даже если голос не пропадет.

– В лучшем? – Палбр перевернулся и сел. – А в худшем?

– В худшем я надорвусь и сдохну, – Илидор механически вытер испачканные соком пальцы о рубашку, потом скривился и плеснул на них воды из фляги. – Ты видишь там что-нибудь, похожее на бегуна?

– Ну, ты спросишь! – в сердцах бросил Босоног, снова улегся на живот, свесился с уступа и уставился на машины. – Кто ж тебе ответит, что похоже на бегуна?

– Ты и ответишь, – отрезал Илидор.

Палбр понял, что шутки кончились, и смолчал. Вместе с ходовайкой он лежал и пялился вниз, пока все машины перед глазами не стали сливаться в одну копошливую массу, а потом – еще долго-долго после этого.

Так, сменяя друг друга, они наблюдали за машинами и скрещами весь день, и это был исключительно плохой для боевого духа день. Где-то там, за узким пещерным рукавом, остался их прежний спутник Эблон Пылюга, о котором не говорили, потому как что тут скажешь. Впереди простиралась бесконечная пещера с бесконечным количеством машин, среди которых могла быть та самая, единственная, а могла и не быть, да вдобавок никто точно не знал, как она выглядит. И еще впереди маячило нечто, очень похожее на поселение, а в поселении, видимо, живут а-рао, и при мысли об этом делается неуютно. Словом, весь мир Илидора и Палбра сейчас схлопнулся в этот уступ над гигантской пещерой, и с него всё казалось шатким и неправильным.

– Наверное, нужно полетать над ними.

Илидор сказал это, поскольку просто не умел подолгу сидеть и не знать, что делать дальше, ему непременно требовалось что-нибудь придумать. Да вдобавок у него уже в голове гудело от Палбровых «Вид – тип – класс – расход лавы», и дракон готов был броситься с уступа прямо в объятия скрещей, только чтобы этого не слышать.

– И тогда, если шагуны не станут в меня палить или если промажут… и если не спускаться очень низко, то я сумею хорошенько рассмотреть всё это стадо. Может быть, увижу там нечто похожее на бегуна и еще наверняка всех переполошу, тогда из домиков прибегут а-рао и заберут свои машины в домики… нет. Оттуда они будут бежать до послезавтра. Хм, а ведь сюда вообще нелегко добраться оттуда, едва ли гномы ходят дальше речки, им это зачем? Я даже не вижу там никаких мостов. Может быть, это и хорошая идея – полетать над стадом!.. Что?!

Палбр указывал на небольшую машину, как и прочие небоевые, бродившую в стороне. Она походила на лошадь, которую создал некто, встречавший лошадей лишь в виде куска мяса на своей тарелке. Шесть ног-шагалок, короткая вогнутая спина заканчивается с одной стороны головой, а с другой стороны – тоже головой, обе они круглые, как мячики, с парой выпуклых глаз на каждой, безухие, безротые. На одной из макушек торчит лавоприемник.

– Так. – В горле у Илидора пересохло, и он быстро, чтобы не дать себе времени передумать, заявил: – Я пошёл. Если что – пусть Эблон со своей башней выведет тебя ты знаешь куда.

Не давая Палбру и рта раскрыть, Илидор перекинулся в дракона и, ловко цепляясь за выступы, стал спускаться. Босоног, мотая головой и протирая ослепшие от яркого света глаза, причитал дракону вслед, но это уже ничего не меняло. Ходовайка, которая была совершенно не в силах отпустить Илидора одного, ловко обрушилась ему на шею, обхватила её ногами и вибриссами. «Чтоб из тебя суп сварили», – пожелал ей на это дракон, но сбрасывать не стал.

Он спускался, быстро перебирая лапами, похожий на золотой потёк лавы на стене, где не было лавопадов, совсем крошечный в этой гигантской пещере, совсем один перед гигантским скопищем машин. Он старался двигаться как можно быстрее и сосредоточиться на спуске как можно больше, чтобы не позволить панике охватить себя. И так уже слабели лапы при мысли о том, сколько же там машин, сколько там скрещей, нет, пропасть, просто сколько их там! Они раскатают его в золотистый блинчик, разорвут длинными руками, засверлят своими накладными лапами, зальют лавой из плеч шагунов, и он ничего не сможет сделать…

Но ему есть что искать там, внизу, и он видит перед собой свой самый страшный страх – значит, у него целых две причины, чтобы идти вперед. А если он сейчас пойдет назад, то больше никогда не сможет приблизиться ни к одной машине и даже ни к чему, отдалённо похожему на машину, даже к механическому подъемнику ворот. В кочергу такую жизнь, тем более что драконы живут очень, очень долго.

На самом деле, у машин и скрещей нет никаких причин атаковать его. Он спустится и примет образ человека: не чтобы обмануть машины – их не обманешь, а чтобы раздражать их поменьше. У них нет причин нападать на дракона, ведь это уже не те машины, которые когда-то воевали с его сородичами – теперь они напитаны лавой глубоких подземий, которая роднит их с Илидором больше, чем с создателями-механистами. Ходовайка вон вообще у него на шее висит, почему бы и шагуну, к примеру, не забыть, что они когда-то были врагами, не увидеть в драконе родственную душу?

Да, Илидор превратится в человека, в небольшого и незаметного человека, очень осторожно пройдет между гуляющими в сторонке небоевыми машинами и уведет за собой одну из них. Большинство машин и скрещей даже внимания на него не обратит, пока он не вернется сюда, под уступ, и снова не превратится в дракона.

Хороший план. Что может пойти не так?

– Дракон! – страшным голосом взывал сверху Палбр. – Дракон, возвращайся! Через реку идут прытки! И вырвиглаз! Вырвиглаз! Вид: служебная! Класс: поддержка! Управление: рычажное! На нем кто-то сидит! Илидор, твою кочергу, вернись!

Но дракон не слышал Палбра: он уже спустился до самого низа, здесь все звуки поглощало лязганье машин, голоса воды, руд и драгоценных камней, а еще – шепот Такарона, почти неразличимый в этой части подземий, похожий на едва трепещущее дыхание умирающего.

Глава 19

«А ведь невозможного в мире куда больше, чем всего остального»