Книга Стеклянный меч - Виктория Авеярд

Поклонившись, он уступает. Один из бойцов, немолодая женщина с жесткой серебряной косой и квадратной челюстью, выходит вперед и кладет руку на железную дверь. Я бы без черно-серебристой нашивки у нее на плече догадалась, что она из Дома Самоса. Железо движется под рукой магнетрона, превращаясь в зазубренные фрагменты, которые резко раздвигаются. Нас охватывает порыв холодного воздуха, слабо пахнущего сыростью и какой-то кислятиной. «Кровь». Но коридор за дверью выложен чистой, ослепительно белой плиткой, на которой нет ни пятнышка. Бабуля заходит первой, а мы за ней.

Кэмерон дрожит, и я слегка подталкиваю ее. Я бы взяла девушку за руку, если бы могла. Даже не представляю, что она чувствует. Я предпочту смерть возвращению в Археон. А она ради меня вернулась в собственную тюрьму.

В вестибюле, как ни странно, пусто. Ни портретов Мэйвена, ни знамен. В Корросе некого впечатлять, и это место не нуждается в украшениях. Здесь только гудящие видеокамеры. Солдаты капитана Айрела быстро занимают привычные места, встав у каждой из четырех дверей. Та, что позади нас, черная, захлопывается с оглушительным скрежетом. Двери справа и слева выкрашены серебряной краской и блестят в резком свете ламп. Дверь впереди, та, через которую мы должны пройти, – тошнотворно красного цвета.

Но Айрел останавливается и указывает на одну из серебряных дверей.

– Я так понимаю, вы хотели бы повидать ее величество королеву?

Хорошо, что на нас шлемы, иначе капитан прочел бы ужас на всех лицах. «Элара здесь». В животе у меня что-то обрывается при мысли о встрече с ней, и я ощущаю дурноту. Даже Бабуля бледнеет и запинается, несмотря на всю свою выдержку. Я слышу за спиной, в нескольких сантиметрах от себя, дыхание Килорна. Он молчит, но я прекрасно понимаю, о чем он думает. «Бежать. Бежать. Бежать». Но бежать нельзя.

– Ее величество здесь? – подает голос Кэл.

На мгновение мне кажется, что он забылся.

– Все еще здесь? – поспешно оговаривается он.

Но в глазах капитана тем не менее вспыхивает подозрение. Оно сродни взрыву.

Бабуля, к счастью, громко смеется, и ее наигранный смешок звучит холодно и равнодушно.

– Матушка всегда делает то, что считает нужным, вы же знаете, – с упреком говорит она Кэлу. – Но я здесь по другому поводу, капитан. Не нужно ее беспокоить.

Капитан учтиво улыбается. Улыбка искажает его лицо, как злобная гримаса, изящные черты становятся уродливыми.

– Очень хорошо, сэр.

Килорн касается моей руки. Настойчиво. Он видит то же, что и я. «Капитан больше нам не верит». Повернувшись, я беру Кэмерон за локоть и сжимаю. Это сигнал. Под моими пальцами ее мышцы напрягаются. Она бросает все силы на то, чтобы заглушить Игри, помешать ему увидеть то, что вот-вот случится. На лице солдата возникает замешательство, но он стряхивает его и пытается сосредоточиться на нас. Он не понимает, что с ним происходит.

– И зачем же вы прилетели? – спрашивает Айрел, продолжая язвительно, демонически улыбаться.

Он плавно делает шаг к нам. Этот шаг будет последним.

– Снимите шлемы, пожалуйста.

– Нет, – отвечаю я.

А потом, легко вздохнув, овладеваю камерами, направленными на нас. Когда Айрел открывает рот, чтобы крикнуть, я выдыхаю, и камеры взрываются фонтаном искр, как фейерверки. Лампы начинают мигать, то погружая коридор в непроглядную тьму, то озаряя ослепительно ярким светом. Мы к этому готовы. А охрана нет.

По плитке бежит пламя, озаряя белый кафель странными танцующими отблесками. Оно преграждает двери и вздымается до потолка, заперев солдат в вестибюле с нами. Один из них, нимф Озанос, торопливо призывает влагу из воздуха, но ее недостаточно, чтобы бороться с жарким огнем Кэла. На меня бросается камнешкур – его кожа на глазах превращается в камень – однако врезается в стену по имени Никс Марстен. К нему присоединяется Дармиан, и двое неуязвимых новокровок разрывают Серебряного на части. Остальные справляются не хуже. Кета уничтожает тельки из Дома Провоса, заставив его сердце взорваться внутри тела. Женщина из Дома Хэйвена изо всех сил борется с темнотой, используя свою способность, чтобы превращать тени в черный туман, который внезапно взрывается ослепительно ярким светом. Даже шлемы не способны уберечь нас от этого сияния, и мне приходится зажмуриться. Открыв глаза, я вижу, что Хэйвен лежит на полу, с глубокой раной в шее. Изо рта у нее течет на кафель серебряная кровь, а над убитой стоит мой брат, с ножом в руке. Позади него Игри, упав на колени, хватается за голову и вопит.

– Я ничего не вижу! – рыдает он, раздирая себе лицо, и кровь смешивается со слезами. – Я ничего не вижу! Что случилось? Что это? Кто вы?!

Кэмерон первой сбрасывает шлем. Она еще никогда никого не убивала, даже во время побега. Об этом свидетельствует ужас, которым она охвачена. Но Кэмерон не сдается. Не знаю, что придает ей сил – отвага или злоба. Она усиливает нажим, пока человек на полу не перестает плакать, царапать себя ногтями, дышать. Он умирает с широко раскрытыми глазами, глядя в пустоту, ослепший и оглохший. Наверное, так чувствуют себя погребенные заживо.

Все заканчивается через несколько минут. Двенадцать солдат лежат мертвыми на полу – одни сгорели, других убило электричеством, третьи застрелены, у четвертых разбиты головы. Неопрятнее всего работает Кета. Вся стена забрызгана результатами ее трудов, и она шумно дышит, стараясь не смотреть на то, что наделала. Ее взрывная способность, мягко говоря, ужасает.

Пострадала только Лори, напавшая вместе с Гаретом на магнетрона. В руке у нее торчит кусок металла, но рана не особо серьезная. Фарли подбегает к ней первая, вытаскивает импровизированное лезвие и бросает его на пол. Лори лишь тихонько охает от боли.

– Мы забыли бинты, – говорит Фарли, зажимая одной рукой кровоточащий порез.

– Это ты забыла, – отвечает Ада, доставая из-под комбинезона белый сверток.

Она ловко перевязывает Лори. На ткани тут же расплывается красное пятно.

Килорн посмеивается – он единственный, кто в такую минуту способен радоваться шутке. К моему облегчению, он цел и невредим – и старательно перезаряжает ружье. Ствол дымится. Килорн подстрелил как минимум двоих. Кто-нибудь другой решил бы, что ему все равно, но я слишком хорошо его знаю. Как бы он ни смеялся, Килорн не получает удовольствия от бойни.

И Кэл тоже. Он склоняется над мертвым капитаном Айрелом, осторожно снимая ключ с его шеи. «Я не стану их убивать», – сказал он некогда, когда мы собирались штурмовать Центр безопасности в Причальной гавани. Кэл нарушил свое обещание, и для него это больнее любой раны.

– Бабуля, – негромко произносит он, не в силах отвести глаза от Айрела.

Дрожащей рукой Кэл закрывает капитану глаза навсегда. Стоя за ним, Бабуля сосредотачивается на лице Айрела. Мгновение – и ее черты меняются, а я облегченно выдыхаю. Даже поддельный Мэйвен для меня едва выносим.

На поясе у Айрела что-то потрескивает. Это рация – командный центр пытается с ним связаться.