Книга Страна восходящего солнца - Денис Журавлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Завершала церемонию прощания короткая напутственная речь командира, после чего под исполнение какой-нибудь старой военной или народной песни или гимна в исполнении товарищей камикадзэ занимали места в кабинах. После того, как пилоты махали по очереди рукой, самолеты взлетали. Бомбы редко сразу же ставились на боевой взвод, поскольку в случае неудачи миссии не было возможности вернуться, правда, в самом конце войны ввиду участившихся случаев отказа взрывателей (а возможно, юные летчики от волнения порой просто забывали ставить их на взвод) это начали делать еще на аэродроме. Затем самолеты (камикадзэ и немногочисленное сопровождение) отправлялись в указанный квадрат в поисках цели. При подлете главной задачей было избежать огня истребителей и зениток, а это удавалось нечасто. Поэтому камикадзэ были вынуждены пикировать либо с очень малой, либо с предельно большой для их машин высоты, что давало какой-то шанс проскочить к цели.
Предоставим слово неоднократно упоминавшемуся нами Кувахаре Ясуо, бывшему пилоту истребителя сопровождения, так и не дождавшемуся своего шанса стать камикадзэ:
«Уно [командир группы. – Д. Ж.] снова подал сигнал, и наши двенадцать камикадзэ ринулись вперед на большой скорости. Они шли в бой на высоте десять тысяч футов. Мы вчетвером, слегка поднявшись, последовали за ними. Неслись секунды, корабли росли… росли… росли… Они начали разворачиваться! Наконец ожидание закончилось. Я даже обрадовался нахлынувшему страху. Все произойдет теперь очень быстро. А потом мы сможем вернуться и доложить, как обычно, начальству о выполненной задаче. Сегодня будет не намного опаснее, чем обычно.
Тацуно [друг рассказчика. – Д. Ж.] шел лидером последнего клина на старом морском истребителе «Мицубиси-96».
Все двенадцать уже отбросили колпаки своих кабин. Их шелковые шарфы развевались на ветру. На вечном божественном ветру. Впереди и под ними начала стрелять первая зенитка. Трассирующие снаряды пронзили небеса красными полосами.
Вот сейчас… Кажется, мы летим прямо над ними! Я потею, следя за нашими камикадзэ. Первый смертник ныряет вниз и падает вертикально на заградительный огонь зенитки. Становится ясно, что он уже не доберется до транспортных кораблей. Вместо этого пилот нацеливается на крайний крейсер. В какое-то мгновение кажется, что это ему удастся. Но нет… он взрывается, и все кончено. Его самолет превращается в красную вспышку, которая постепенно затухает и исчезает.
Все вокруг расплывается в смеси звука и цвета. Еще два самолета отправляются вслед за первым и взрываются в воздухе. Четвертый более удачлив. Он с ревом проносится сквозь заградительный огонь, снижается к воде и вырывается из зоны обстрела зениток. Удар! Самолет врезается в эсминец прямо над ватерлинией. Страшный взрыв, затем еще один и еще. Здорово! Здорово! Эсминец поражает предсмертная судорога. Он не может оставаться на плаву. Вода хлещет через борт и заливает судно. Наконец эсминец переворачивается и тонет.
Я теряю из виду истребителей. Они разлетелись в разные стороны. На двух транспортных кораблях расцветают смертельные огненные цветы. Повсюду страшная суета и рев. Один из наших самолетов несется низко над водой. Вокруг него тысячи вспышек взрывов. Машина прорывается сквозь них и нацеливается прямо на транспорт. Прямо… Сейчас он нанесет прямой удар. Нет, нет, они достали его. Самолет падает на корму, причинив кораблю лишь незначительный урон.
Оборона практически непреодолима. Сейчас сквозь заградительный огонь может проскочить разве что комар. Еще два смертника устремляются на тот же транспортный корабль, но взрываются и рассыпаются обломками по воде. Другие падают в море, словно горящие головешки. За всеми уследить невозможно. Насколько я могу понять, мы потопили только один корабль.
А самолетов осталось уже совсем мало. Некоторые из них трудно разглядеть на фоне мрачного горизонта. Две машины – тренировочная и истребитель «Мицубиси» – возвращаются к нам. Мы кружим над ними и следим, как они выполняют маневр и снова устремляются на врага. Тот «Мицубиси»! Это же Тацуно! Да, я прав. Он был в составе последнего клина – единственный морской самолет! Две машины ныряют вниз, нацеливаясь в центр конвоя. Вдруг тренировочный самолет рядом с Тацуно подбивают, буквально срывая с неба. Его крыло и хвост отрываются, и он с бешеной скоростью куда-то уносится. Теперь Тацуно один. Его еще не подбили. Он идет в красивую атаку. Так нас не учили даже в летной школе. Тацуно! Тацуно! Пламя вырывается из хвостовой части его машины, но он продолжает лететь. Оранжевые пальцы зенитного огня достают Тацуно. Самолет движется в полосе сплошного огня, но американцы не могут остановить его. Тацуно! Танкер впереди рассекает свинцовые волны. Они сближаются! Удар! Страшный взрыв сотрясает воздух. Одно странное мгновение огоньки кружатся и танцуют. Теперь стаккато серии более тихих ударов и один могучий взрыв, от которого море морщится, словно одеяло. Танкер идет ко дну. Утонул. Ни следа, только расплывающееся масляное пятно. Это был мой друг».
Что еще осталось несказано и недосказано? Конечно, много. Например, что чувствовали камикадзэ, которые остались в живых, какова была их судьба. Можно выделить минимум три четкие категории выживших: те единицы, кто каким-то просто невероятным чудом уцелел после совершения атаки (!) и попал в плен, те, кто просто так и не дождался приказа на вылет, и те, кто вернулся, не найдя цели. Первых, естественно, было совсем немного. В мемуарах одного американского морского офицера речь идет о трех водителях торпед кайтэн, у которых во время битвы за Филиппины поломались моторы, и их вынесло течением к месту, где находился его эсминец. Американцы спустили шлюпку и подобрали японцев, долгое время пробывших в открытом море и ослабевших до такой степени, что не смогли совершить сэппуку (которое они попытались сделать при приближении врагов). Неудавшихся смертников подняли на борт корабля ВМФ США и выходили, дальнейшая их судьба неизвестна, видимо, они были отправлены в лагерь для военнопленных и впоследствии репатриированы.
Подобные неудачи случались и с летчиками, особенно с теми, кто в конце войны шел в атаку на старых, разболтанных самолетах. Иногда такие машины падали, не добравшись до цели, и летчики получали шанс выжить, которым некоторые пользовались. В мае 1945 года младший лейтенант Аоки Ясунори атаковал американский эсминец у берегов Окинавы и попал в плен, когда его самолет развалился, ударившись о воду рядом с целью. Когда его в полубессознательном состоянии вытащили из воды, летчик, по воспоминаниями американских моряков, отказывался от еды и сигарет и попытался покончить с собой, прокусив язык (кстати, старый способ ниндзя, требующий, однако, колоссальной силы воли). Излеченный корабельным доктором Аоки отказался от дальнейших попыток суицида. Известный мастер каратэ Одзава Осаму также прошел в молодости интенсивный курс обучения пилотажу на одной из многих секретных баз, готовясь умереть за родину и императора. Он вспоминал, что однажды их командир перед строем задал вопрос, есть ли среди присутствующих добровольцы. Одзава вместе с десятками других пилотов сделал шаг вперед. «Вернуться с этого задания вам не суждено», – сказал командир. «Для нас это была великая честь», – вспоминал впоследствии Одзава Осаму.