Книга Ветер Севера. Риверстейн - Марина Суржевская

Арххаррион мрачно посмотрел на лорда Даррелла, еще мрачнее – на нас, так что мы предпочли не задерживаться и споро потрусили к покоям леди Селении.

* * *

Если в кабинете матушки и я, и Ксеня хоть раз да побывали, то в личных покоях не был никто из послушниц. Кроме Рогнеды, верно.

И сейчас мы стояли на пороге с легкой опаской. Так и казалось, что стоит войти – раздастся надменный голос и обожгут льдом глаза леди Селении.

Но за дверью было пусто. И роскошно. Настолько, что мы застыли открыв рты подобно деревенским дурочкам на ярмарке. Даже предположить не могли, что в Риверстейне есть подобные комнаты!

Четыре просторных покоя, соединенные между собой и уставленные с мрачной варварской роскошью, поражали воображение. Черный бархат на стенах, тяжелая мебель темного дерева, багряные портьеры. Камины, отделанные мрамором, и золотые канделябры. Огромная кровать укрыта красным шелковым покрывалом, словно залита кровью.

– Брр, – намеренно громко высказалась подруга, – ну и вкус у матушки! А еще леди! Никакой утонченности!

Я фыркнула от смеха, и наваждение прошло. И мы с энтузиазмом кинулись к сундукам рассматривать наряды леди Аралтис.

К обеду мы были готовы тронуться в путь. Ксеня облачилась в темно-зеленое дорожное платье и высокие сапоги, я выбрала серое и тоже сапоги. В комплект к платьям – зимние плащи с капюшонами, рукавицы и несколько нижних рубашек на смену. Что не надели, свернули в седельную сумку и спустились во двор.

Там уже седлали лошадей мужчины. Оба в темных брюках, рубашках и сапогах, длинные плащи переброшены через седла. У лорда Даррелла на боку ножны, у Арххарриона за спиной скрещенные рукоятки клинков.

– Хорошую защиту поставила, – произнес Шайдер, увидев меня.

Я улыбнулась.

– А где Кайрос? Разве вы не на нем поедете? – спросила я, разглядывая приплясывающего возле лорда жеребца.

– Нет, Кайрос не любит… хм, – он покосился на Арххарриона, – не любит темных. Так что я попросил Данилу присмотреть за ним, пока я в отъезде.

Он похлопал по крупу своего коня, а я пошла знакомиться с каурой лошадкой, доставшейся мне. И потом обернулась на Риверстейн. Темный замок смотрел исподлобья, но я больше не боялась его. И знала, что он будет меня ждать.

Я прислушалась к голосу земли и леса, к печальной песне расставания, провожающей меня, и поежилась от нахлынувшей тоски.

– Я вернусь, – пообещала я.

Арххаррион подал мне руку, помогая сесть в седло. Ксеня уже устроилась и, лихо хлопнув по крупу свою лошадку, помчалась к воротам, не оглядываясь.

Я чуть помедлила, кивнула Арххарриону, приподнявшему вопросительно бровь, и тронула поводья.

* * *

Святые старцы, если бы я знала, как тяжела доля путников! Уже через пару часов в седле у меня стал нещадно болеть хребет, руки дрожали, ноги тряслись, а о том, что между ног, – и говорить стыдно. И если первый час путешествие меня захватывало, я с удовольствием поглядывала по сторонам, радуясь спокойной лошадке и морозному воздуху, то вскоре уже начинала с тоской поглядывать вперед в надежде увидеть харчевню или постоялый двор.

Вересковую Пустошь мы проехали без остановки, я лишь успела подумать, что не зашла попрощаться с Даниной, и почувствовать себя за это виноватой. И понадеяться, что наше путешествие не затянется и довольно скоро мы снова увидимся.

А потом потянулись бесконечные поля и леса… Одинаковые, заснеженные, присыпанные ледяной крошкой, от которых рябило в глазах и клонило в сон. До основного тракта нужно было проехать немало верст, а на этой заснеженной колее, которую и дорогой назвать можно с трудом, кроме нас, путников почти не было. Только раз прошуршал мимо обоз с провиантом да промчались вестники.

Арххаррион сказал, что к вечерней заре мы будем в Белом Стане, переночуем в местной харчевне, а оттуда уже двинемся в сторону Трехзубых скал. И только раз мы остановились перекусить, расположившись под развалинами разрушенной сторожевой башни. Пожевали походный провиант: хлеб, сыр и холодное мясо, запили студеной водой из фляги. И снова в путь.

Теперь я понимала, почему были так редки в Риверстейне гости, даже вестники. В нашем суровом краю огромные расстояния, версты и версты заснеженной земли, озер, топей… И нет ни путей, ни дорог.

Честно говоря, я даже не понимала, как мужчины еще не заблудились.

Ксеня дорогу переносила лучше меня, сидела в седле ровно и сверкала глазами из-под капюшона. Мужчины, кажется, тоже особо не страдали, так что я терпела молча. К тому же и выбора не было, потому как не было раньше Белого Стана никаких поселений.

Зато как радовался простору мой воздушный зверь! Словно глупый щенок, носился по полям, взметая кучи снега, гонял по тропкам пугливых русаков и смахивал с веток деревьев нахохлившихся галок. И я не могла не улыбаться, наблюдая его забавы.

К воротам Стана мы подъехали, когда уже опускалась на землю ранняя зимняя ночь и первые звезды зажигались на небосводе. Это было маленькое приграничное поселение, в котором, как и в Пустоши, была всего одна харчевня с парой комнат для путников. Туда-то мы и направились.

Хозяин харчевни быстро оценил добротную одежду путников и лишних вопросов задавать не стал. Показал нам комнаты и сноровисто накрыл на стол. Поужинали мы быстро, почти не разговаривая. Арххаррион размышлял о чем-то своем и в диалог вступать откровенно не хотел. Отголосками я чувствовала его злость, но лишь тенью… Словно демон очень старался спрятать свои эмоции даже от слияния крови. Мрачный его взгляд так испугал хозяина харчевни, что тот предпочел держаться от нас подальше и за ужин ни разу не подошел. И излишек с серебрушки принес без напоминаний, что и вовсе неслыханно. Лорд Даррелл тоже был не в духе или просто устал, а нас с Ксеней так уморила дорога, что все мечты были только об узкой койке наверху. Так что впечатления о первом увиденном мною поселении оказались смазанными и сильно испорченными.

Уснули мы мгновенно.

Утром меня разбудил заливистый крик петуха, и пару мгновений я лежала, уставившись в потолок и соображая, где нахожусь.

Ах да, Белый Стан, харчевня…

Ксеня все еще спала, натянув тонкое суконное одеяло до самого носа и поджав ноги. Тесная комнатушка отапливалась плохо, основное тепло шло снизу, из харчевни, и за ночь успело выветриться.

Я поманила воздушного зверя, приказала обогреть Ксеню. Тот поворочался недовольно, забился у ладони, но послушался. Улегся теплой волной, и подруга вздохнула, согреваясь.

Утренняя зорька только-только загоралась на востоке, лучи света еще едва скользили по земле, не освещая и не грея, а лишь даря обещание…

Я торопливо оделась, переплела растрепавшиеся косы и спустилась вниз. Решила попросить у подавальщицы травяной чай или просто горячей воды, чтобы согреться. Полутемный зал был пуст, только за угловым столом расположился Арххаррион, бездумно покачивая в ладонях кружку. Я поколебалась на лестнице, не зная, спускаться мне или лучше вернуться в комнату. Но принять решение не успела: Арххаррион поднял голову, и его темный взгляд обжег меня.