Книга Безымянные культы. Мифы Ктулху и другие истории ужаса - Роберт Говард

Афганец молча покачал головой. Его глаза были полны мистического света, разум пытался истолковать смутные оккультные предостережения подсознания.

– Не знаю… Одно могу сказать: враг рядом. Он очень древний и жестокий. Наверное…

Он умолк и резко повернулся кругом, из глаз исчезло загадочное сияние, сменившись волчьим блеском тревоги и подозрительности.

– Внемли, сахиб! – рявкнул он. – По лестнице взбираются привидения или мертвецы.

Стив окоченел – его слух уловил крадущиеся шаги обутых в сандалии ног по пыльным ступеням.

– Будь я проклят! – воскликнул он. – Али, там кто-то есть…

Древние стены отразили его слова эхом, которому вторил дикий рев многочисленных глоток – и в зал хлынула свирепая орда. На миг охваченный паникой Стив поверил, что его атакуют воскресшие воины былой эпохи, но хлопнул выстрел, и возле уха свистнула пуля, излечив его от наваждения. Запахло пороховым дымом, а значит, это вполне материальные супостаты. Конечно же, арабы, те самые преследователи. Клэрни выругался: надо же было так опростоволоситься! Они с Яром Али уверовали в безопасность – и угодили, как крысы в ловушку.

Не успел американец вскинуть ружье, а уже грянула винтовка афганца. Яр Али стрелял от бедра, однако попал точно в цель. В следующий миг он швырнул разряженное оружие в толпу и ураганом ринулся вниз по ступенькам; в волосатой руке сверкал трехфутовый хайберский нож.

Будь перед афганцем не люди, а призраки, он бы не столь бесшабашно устремился в бой. Пуля сорвала с его головы тюрбан, но первый же рубящий удар горца раскроил арабу череп.

Высокий бедуин взял афганца на мушку, но не успел нажать на спуск – Клэрни пулей вышиб ему мозги. На афганца набросилось столько врагов, что они мешали друг другу. Вдобавок тот двигался с тигриной быстротой, пальнешь в него – уложишь кого-нибудь из своих. Толпа роилась вокруг Яра Али, каждый норовил достать его скимитаром или прикладом, а другая часть шайки хлынула по ступенькам к Стиву.

На такой дистанции промахнуться было невозможно. Американец просто ткнул стволом в бородатую башку и выстрелил; полетели кровавые брызги. Но остальные разбойники не устрашились, они напирали, завывая, как пантеры. Клэрни, у которого остался последний патрон, вдруг разом увидел две угрозы: бородатого, с занесенным скимитаром воина прямо перед собой и другого, опустившегося на колено, чтобы тщательно прицелиться в Яра Али. Стив моментально принял решение и выстрелил над плечом атакующего рубаки, уложив стрелка. Он добровольно жертвовал собой ради товарища. Араб уже крякнул, со всей силы нанося удар, но тот не достиг цели – нога в сандалии поскользнулась на мраморной ступеньке, и кривой клинок, резко отклонясь, лязгнул о винтовку. Стив мигом перехватил свое оружие и махнул, как дубиной, не жалея крепких мышц. Череп врага и винтовочное ложе дружно разлетелись на куски.

Но тут в плечо американцу ударила тяжелая круглая пуля, и он захлебнулся болью. Пока Стив шатался, силясь прийти в себя, бедуин обвил ему ноги размотанным тюрбаном и неистово рванул. Клэрни полетел со ступенек головой вперед, да так ударился, что едва не лишился чувств. Коричневая рука занесла приклад, чтобы выбить ему мозги, но вдруг раздалась команда:

– Не убивать! Связать по рукам и ногам.

В Стива вцепились со всех сторон, и он, слабо сопротивляясь, успел подумать, что этот властный голос кажется знакомым.

Через считаные секунды американец был повален. Когда грянул его второй выстрел, Яр Али рассек кочевнику руку, но и сам получил парализующий удар прикладом в левое плечо. Куртка из бараньей кожи, которую он носил в пустыне несмотря на жару, дюжину раз защитила его от клинков. Мушкет выстрелил перед самым лицом афганца, сильно опалив кожу; горец ответил на это бешеным ревом и замахнулся окровавленным ножом на стрелка. А тот, мигом побледнев от ужаса, вскинул над головой обеими руками ружье, чтобы защититься. Не тут-то было – афридий извернулся с проворством камышового кота и вонзил длинный клинок арабу в живот.

Однако тотчас на голову Яра Али обрушился приклад – со всей силой, какую только нашел в себе его озлобленный владелец, – и рассек кожу на темени, повергнув афганца на колени. Горец с молчаливым свирепым упорством своего племени кое-как поднялся и двинулся на врагов, слепо размахивая клинком – кровь из раны заливала ему глаза. И снова рухнул под градом ударов, который не прекратился, даже когда избиваемый лишился чувств.

Его бы мигом прикончили, если бы не новый властный окрик вождя. Тогда Яра Али подтащили и бросили на пол рядом со Стивом, который оставался в полном сознании и страдал от жгучей боли в простреленном плече.

Клэрни с ненавистью смотрел на высокого араба, который стоял поблизости и взирал сверху вниз на пленников.

– А скажи-ка, сахиб, – раздался голос, и Стив окончательно убедился, что он принадлежит не бедуину, – узнаешь ли ты меня?

Американец скривился. Пулевое ранение – не лучший помощник, когда надо сосредоточиться.

– Вроде где-то тебя видел… Будь я проклят! Это ты! Нуреддин аль-Мекру!

– Сахиб меня не забыл! Я глубоко польщен. – Нуреддин отвесил насмешливый поклон. – И ты, конечно же, не запамятовал, при каких обстоятельствах я получил от тебя вот этот подарок?

В смоляных глазах зажглась лютая ненависть, и шейх дотронулся до подбородка, на котором сбоку белел шрам.

– Я все помню, – прорычал Стив; боль и гнев не располагали к восточным церемониям. – Это было в Сомалиленде, несколько лет назад. Ты тогда промышлял работорговлей. От тебя сбежал доходяга ниггер, и я дал ему приют. Однажды вечером ты нагло заявился в мой лагерь, устроил склоку и получил мясницким ножом по морде. Жаль, что я тогда не рассек твою грязную глотку.

– У тебя был шанс, – кивнул араб. – А теперь кости легли в мою пользу.

– Мне казалось, твои угодья находятся к западу отсюда, – проворчал Клэрни. – В Йемене и Сомали.

– Я уже давно не торгую рабами, – ответил шейх. – Не столь уж и прибыльное занятие. В Йемене у меня была шайка грабителей, но и оттуда пришлось убраться. Я отправился сюда с горсткой верных людей, и клянусь Аллахом, эти дикари не хотели следовать за мной, они едва не перерезали мне горло. Но моя воля одержала верх над их предрассудками, и теперь у меня достаточно воинов – столько еще не бывало никогда. С несколькими ты дрался вчера, это была посланная вперед разведка. Я не охотился за тобой, наша встреча случайна. Много дней мы продвигались по пустыне к заброшенному городу, и когда разведчики вернулись и сообщили о двух чужаках, я решил не отклоняться от выбранного пути – сначала побываю в Белед-эль-Джинне и выполню задуманное. Мы въехали в город с запада и увидели на песке следы. А вы, как слепые и глухие буйволы, даже не заметили нашего появления.

– Черта с два ты одолел бы нас так легко, – прорычал Стив, – если бы мы допускали мысль, что бедуины решатся войти в Кара-Шехр.

– Но я-то не бедуин, – ухмыльнулся Нуреддин. – Я много путешествовал, повидал уйму стран и народов, прочитал тьму книг. Уж мне-то известно, что страх – это слабость, что мертвец – это мертвец, а джинны, призраки и проклятия – всего лишь дымки, которые унесет ветер. В эту дремучую глушь меня влекла легенда о красном камне. Не один месяц я склонял моих людей к этому походу. И вот я здесь! Ты тоже здесь – какой восхитительный сюрприз! Наверняка ты уже догадался, почему я решил взять тебя живым. Твою персону, как и этого пуштунского черта, ждет множество самых разнообразных развлечений. Сейчас заберу Пламя Ашшурбанипала, и мы тронемся в обратный путь.