Книга Побочный эффект - Дмитрий Янковский

– Я помню, благодяря чему выжил, – Олег обнял девушку и поцеловал ее в губы.

– У меня рыба сгорит, – с улыбкой отстранилась Шерстка. – А в твоих рисунках не хватает аккуратности. Попробуй вычертить начисто, а не делать мазню. Сам увидишь, что приблизился к цели.

– Ладно, попробую, – пообещал Олег.

– Надо не пробовать, а делать. Только после обеда, пожалуйста.

Они вернулись на кухню, Олег поставил вариться картошку и сел на стул, задумчиво глядя в окно.

– Мне с той ночи одна вещь до сих пор не дает покоя, – сказал он. – Меня с детства учили, что за жизнь необходимо бороться до конца. Сказку рассказывали про лягушек в крынке с молоком. Но если бы я так поступил, то погиб бы в лесу. Меня спасло только то, что я решил умереть спокойно, зарылся в снег и уснул.

– Ты постоянно ищешь универсальный метод, – отмахнулась Шерстка. – А его не существует в природе. Есть время для борьбы, а есть время для осмысления.

– А как определить, когда что нужно делать?

– Только доверяя собственным ощущениям. Другого способа нет. Когда ты открыт миру, ощущения обмануть не могут. Глупо, к примеру, до одури трясти яблоню, пытаясь сбить с нее зеленые яблоки, если можно подождать, и собрать их спелыми. Некоторые дела склонны улаживаться сами собой, а решение некоторых невозможно без усилий. Не ищи ни в чем универсальности, вот что я тебе скажу.

Олег снова вздохнул.

– А где оно, четрвертое измерение? – неожиданно спросила девушка.

– Ну, это просто объяснить и довольно сложно понять. Возьмем для примера второе измерение. Что это?

– Две координаты, «икс» и «игрек», распололоженные под девяносто градусов одна к другой.

– Верно, – кивнул Олег. – А третье?

– Добавляем еще одну координату «зед», под девяносто градусов ко всем имеющимся.

– Вот ты сама и ответила на свой вопрос. Значит четвертое измерение, это еще одна коордната, например «гамма», направленная под девяносто градусов ко всем трем.

– Вроде некуда, – улыбнулась Шерстка.

– Это только так кажется. Люди привыкли мыслить тремя измерениями. Но если оперировать категориями двумерного пространства, то внутри плоскости тоже некуда провести третью координату.

– Ты прав, – кивнула девушка. – Принеси-ка мне бумагу и роллер. Появилась у меня парочка соображений.

Треск телефонного звонка прозвучал неожиданно.

– Межгород, – нахмурилась Шерстка. – Я бы на твоем месте взяла трубку и разобралась с Крысей. Нельзя же до бесконечности тянуть с объяснениями! Ты для себя-то решил, с кем хочешь жить, с ней или со мной?

– Дурочка, – насупился Олег. – Можно подумать ты не знаешь из-за чего я с ней жил.

– Знаю. Из-за жадности. Боялся потерять синицу в руках, ради журавля в небе.

– Шерстка! – возмутился Олег.

– Что, правда глаза колет?

Телефон настойчиво трещал надломленным звонком.

– Я всю жизнь любил только тебя, – Олег опустил взгляд.

– Но смелости признать в этом не хватало.

– При чем тут смелость?

– При всем. Сейчас вот ты боишься подойти к телефону и рассказать своей грымзе, что ты решил считать фиктивный развод настоящим.

– Ты не представляешь, какая будет истерика!

– Трус. Вся твоя любовь на словах.

– Прекрати играть на моих лабостях! – нахмурился Олег.

Шерстка показала ему язык.

– Черт меня задери! – выдохнул Олег, и подошел к телефону.

Генерал Стежнев сидел в кресле посреди холла, глядя на языки пламени в камине. В его руке вяло дымилась трубка, вокруг ходили незнакомые парни в синих робах, складывая в коробки вазы, часы, книги, шкатулки. Некоторые орудовали отвертками, разбирая мебель. Из операторской комнаты вышел Вадим, забрал стул из рук одного из рабочих и сел напротив камина.

– Вирус в Сети не обнаружен, – уверенно отрапортовал он Стежневу. – За прошедшее время он бы обязательно себя проявил. Скорее всего сигнал действует только на существ с самостоятельной волей.

– Значит гибель командующего ПВО случайность?

– Бывает, – пожал плечами Вадим. – Если бы по тем же причинам разбился другой самолет, мало бы кто обратил на это внимание.

– Пожалуй, – устало кивнул генерал. – Тогда операцию «Шум» можно считать завершенной, а дело сдавать в архив.

– Жаль, что с нулевым результатом.

– Ну, благодаря Алексу результат вовсе не нулевой, – возразил Стежнев, раскуривая почти погасшую трубку. – Теперь мы знаем, что в десятке световых лет от нас живет настоящее зло. Это важно. И к следующему посеву вируса мы будем готовы.

Вадим помолчал, глядя сквозь суетящихся рабочих.

– До чего же странно все получилось… – задумчиво сказал он. – Мы думали получить сигнал от братьев по разуму. Весточку. Потом мы заподозрили яд в письме. Но в оконцовке получилось, что сам сигнал оказался тем самым «братом по разуму». Жизнь в виде излучения. Надо же…

– Только разума в ней ноль, – невесело усмехнулся Виталий Кузьмич. – Обычный вирус, единственной целью которого является размножение.

– Очень удачное сравнение, – кивнул Вадим. – Вирус ведь сам размножаться не может, он лишь программирует живую клетку своей ДНК, заставляя ее выпускать вирусы. Судя по донесению Алекса, здесь тот же принцип.

– Да, только неясно, откуда первоначально взялся сигнал.

– А откуда взялись вирусы? – пожал плечами Вадим.

– Жутковато подумать, что несколько раз человечество уже было на грани гибели. Каждая мировая религия, судя по всему, является неудачной попыткой заражения. Были бы получше условия приема и мы бы получили не недоделанного пророка, умеющего творить пару чудес, а полноценного монстра, вроде Стивена. Такой бы запросто поставил на колени все человечество, заставив формировать сигнал под видом молитвы.

– Кстати, наши эксперты подтвердили догадку Алекса о том, что гиперэмоциональные всплески мозговой активности человека формируют гравитационные изменения в пространстве.

– Я уже читал отчет, – кивнул генерал. – Видимо Стивен собирался заставить огромные массы людей молиться на Знак Бога, модулируя им возникающий гравитационный сигнал.

– Да. В отчете Алекса это сказано напрямую. После его донесения наша группа задержала троих «апостолов», уверенных, что они находятся за глухой стеной в пригородном доме некоего Фрэнка, служившего секретарем в мэрии. Их допрос многое поставил на свои места. Кстати, Алекс просил у нас разрешения на эвакуацию из Америки.

– Я поговрю с начальством, – кивнул Стежнев. – Скорее всего получим добро. Можно и медаль какую-нибудь состряпать.