Книга В погоне за миражом - Дэвис Линда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только предположения.
— Считаешь, что это сделала я?
— Во всяком случае, ты исчезла.
— А теперь ты горишь желанием узнать правду.
— Да.
Хелен рассмеялась:
— Ты либо не поверишь мне, либо попытаешься сделать меня соучастницей.
— Прежде всего я хочу выслушать тебя.
— Ты не услышишь той правды, которую ждешь. К тому, что я могу рассказать, твой разум просто не готов.
— Испытай меня.
— Боюсь, ты пожалеешь о своей просьбе.
Говорила Хелен не менее получаса. Саваж слушал, упершись локтями в колени и потирая пальцами виски. Когда она закончила рассказ, исполнительный директор с шумом выдохнул.
— Значит, двадцать пять миллионов находятся сейчас в АЗС, что-то около пяти — у Рэнкина с Уоллесом, а оставшиеся двадцать — в руках высокого покровителя перуанской наркомафии.
— Примерно так, — подтвердила Хелен. — И если из твоих уст услышат подобную историю, все решат, что ты сошел с ума. Имей в виду, я не стану подтверждать ни единого слова.
— О Боже! А что стало с полутора миллионами, которые лежали в Альпийском банке?
— При чем здесь Альпийский банк?
Саваж изучающе посмотрел на Хелен, в глазах ее светилось искреннее недоумение.
— М-да. Абсурд какой-то.
— Я предупреждала, что ты пожалеешь. Мои приключения в Перу — вопрос отдельный, а вот скандал в секторе трейдеров не должен вызывать у тебя никакого удивления. Чего ты ждал, Джеймс? На этаже собрались люди с исключительными мозгами и непомерным честолюбием. Ты выпускаешь их на рынок с одной целью: обострить конкурентную борьбу. Их задача — самыми изобретательными и беспощадными способами зарабатывать для банка деньги. Когда им это удается, то руководство превозносит их таланты и гений до небес, они начинают считать себя богами. Ничего удивительного в том, что однажды кому-то в голову приходит мысль обратить свои способности не на пользу Голдстайна, а на свою собственную. Но у тебя есть возможность спасти репутацию банка и собственную карьеру.
— И между прочим, твою голову.
— Ты думаешь, после всего случившегося меня волнует моя голова? Я не боюсь ни комиссии по злоупотреблениям, ни прессы. Я ни в чем не виновна, а писаки трепали мое доброе имя, так чего мне бояться сейчас, когда я стала виноватой? — Хелен заглянула Джеймсу в глаза. — Виноватой в чем? В том, что украла у воров, чтобы спасти отца…
Саваж поднялся.
— Надеюсь, у нас все получится.
В свой кабинет Джеймс Саваж вернулся в шесть вечера. Фрейн уже ждал его.
— Что она вам сказала?
— Вопрос исчерпан, раз и навсегда. Хелен Дженкс больше у нас не работает. Энди Рэнкин станет ассистентом Хью Уоллеса. В течение полугода эта парочка тихо и спокойно покинет наш банк и никогда больше не появится в Сити. Я поговорю с нужными людьми, и через три месяца с АЗС не будет иметь дел ни одна порядочная контора.
— А Замаро? Судя по всему, она тоже причастна к этому скандалу?
— Пусть так, но Хелен, по ей одной известным причинам, решила отпустить ее с миром. Заха остается.
— А что вы скажете крючкотворам?
— Это уже моя личная головная боль.
— Почему бы не открыть им правду? Расскажите то, что сообщила вам Хелен Дженкс.
Саваж горько усмехнулся:
— Не думаю, чтобы они были к такому готовы. Да и не будут — никогда. Дело закрыто. Все возвратилось на круги своя. Ты понял меня, Майкл?
— Да. Понял.
Щурясь от низко висевшего солнца, Хелен гнала отцовский «БМВ» в Уилтшир. На то, чтобы выбраться из Лондона на автостраду М4, у нее ушел примерно час. Она давила на педаль газа до тех пор, пока стрелка спидометра не перевалила за цифру с двумя нолями. Сидевшему за рулем старый автомобиль повиновался беспрекословно.
Когда Хелен прибыла к Даю, было уже восемь вечера. У дома стояла громада сорокатонного трейлера. В отличие от других встречавшихся на дороге этот был на редкость ухожен, на ярко-красной кабине кокетливо сверкали хромовые накладки. По дверце водителя шла надпись: «Монстр». Хелен знала, что если откроет ее, то в вечернем воздухе поплывет тонкий аромат «Шанель № 5». Поднявшись по ступеням, она нажала кнопку звонка. За толстой дубовой дверью слышались голоса.
— Ага, вот и наша дама беж.
Створка распахнулась. На пороге стояла Джойс.
— Я не верю своим глазам!
Подруги обнялись.
— Увидев это чудовище, я сразу поняла, что ты здесь. Кто еще может сидеть за рулем такого исполина!
— Чем тебе не по нраву мой «Монстр»? — Джойс внимательно всматривалась в лицо Хелен.
— Выглядит он неплохо!
— Как и ты. Что-то хуже, что-то лучше.
— На большее я и не рассчитываю.
Из-за спины Джойс появился Дай.
— Какие-нибудь новости, Кэриад?
— Никаких.
— Пройдем в дом.
Все трое двинулись в гостиную.
— Джойс развлекала меня дорожными историями, — сказал Дай, опускаясь в кресло. — Такое впечатление, что руль из рук она не выпускала месяца два.
— О'кей, Хел, я хочу понять, что тут происходит. Рассказывай! — приказала Джойс.
— За ужином, — вмешался Дай. — Давайте-ка посидим и просто часок поболтаем — так, как в прошлом.
Хелен улыбнулась. Она уже привыкала к тому, что какая-то часть ее души поет и ликует от радости, в то время как другую терзает непреходящая боль. Мысль о судьбе отца жгла огнем, невозможность видеться с Ивэном бесила, но окружающие должны на ее лице видеть если не счастливую, то хотя бы оптимистическую улыбку.
На ужин Дерек приготовил мясо ягненка — с розмарином, чесноком и ломтиками восхитительно хрустевшего картофеля.
— С такой едой и месяца будет мало, чтобы рассказать вам мою историю, — смеясь, объявила Хелен. — Похоже, она никогда не закончится.
Вдвоем с Джойс они засиделись допоздна. От бренди Хелен опьянела. Отец, Ивэн, любовь, радость и скорбь — все ушло куда-то, стерлось.
Наутро Джойс быстро позавтракала и уселась за руль. Собаки с радостным лаем провожали трейлер почти до автострады. Когда Хелен и Дай поднимались по ступеням лестницы, послышалась трель телефонного звонка. Трубку снял Дерек.
— Подождите минуту, мистер Саваж, она как раз подходит. — Он направился к двери. — Хел, звонит Саваж. Ты будешь с ним говорить?
— Да. — Она прошла в библиотеку, — Джеймс? Слушаю тебя.
