Книга Клуб "Калифорния" - Белинда Джонс

— В Швейцарии слово «кэрин» используется для выражения нежности, — объяснила мне Элен. Я открыла дверь.

Если в «Амуничнике» вас со всех сторон атаковал красный цвет, то ночевать здесь — все равно что спать в жевательной резинке. Никогда не видела столько розового сразу. Я посмотрела наверх, на сводчатый потолок, где из центра расходились деревянные балки, наподобие шатра, и обнаружила, что на латунной цепи болтается здоровенный, отполированный до блеска Купидон с канделябром для семи лампочек.

— Прикинь, если крюк не выдержит, тебя раздавят в твоей собственной постели. — Зои содрогнулась.

— Зато какая отличная работа!

Я провела рукой по покрывалу. Слой за слоем прекрасные розы. Пройдя по брусничного цвета ковру, я устроилась в одном из кресел с высокой спинкой цвета засахаренного миндаля, чтобы посмотреть на комнату с другой точки. Всюду, куда я смотрела, были зеркала, окруженные вихреобразным рисунком, в котором цвет из темно-золотого становился все более и более розовым. Розовые бархатные занавески, слегка выгоревшие в некоторых местах на солнце, и даже розовое кожаное ведерко со льдом. Эх!

— Шампанское! — вспомнила Саша. Раздался хлопок, когда она открыла бутылку.

— А лед-то весь растаял.

— Мне плевать! — Я уже стояла рядом с ней, держа наготове стакан.

— Я пойду и принесу еще!

— Давайте это разопьем сначала! Элен налила доверху четыре бокала.

— За Лару! За ее день рождения! Может быть, это начало года, который будет полон всяких чудес!

— За Лару! — воскликнули они хором.

Мы глотнули и поморщились от тепловатого вкуса.

— Я пойду принесу еще льда! — Саша направилась к двери.

— Я с тобой, мне нужно забрать кока-колу из машины. — Элен присоединилась к ней.

— Ну, тебе правда нравится комната? — Зои закружилась по комнате, как маленькая девочка, на которую надели самое красивое платьице.

— Я в восхищении!

Это правда. Единственное мое неудовольствие было вызвано тем, что в комплект не был включен Ромео в бархате и парче, чтобы декламировать мне стихи.

— Мы все проголосовали и решили, что она подойдет тебе лучше всего. Тебе ведь нравятся всякие причудливые вещицы, но здесь еще и безумно романтично.

Я подняла брови. Едва ли я могу назвать мое теперешнее положение романтичным. У меня ощущение, что я вновь потеряла Элиота. И если моя жалость к себе раздражает слезные протоки, то инстинкт самосохранения советует: «Не стой под Купидоном!»

— А там еще один балкон? — сказала я, рванув туда.

Я уже заметила, что первый балкон выходит на проезжую часть. Со второго балкона открывалась панорама стройплощадки с десятками землеройных машин, примостившихся у подножия покатого холма. Не особенно живописно, но в фантазии не откажешь.

— Это балкон, на котором они все прятались, — сказала Зои. — Когда я зашла, они выпрыгнули на меня, подумав, что я — это ты… А ты все это время…

Я глубоко вздохнула. Зои дотянулась до шампанского и неуклюже наполнила мой бокал. Понизив голос, она спросила:

— Ты подумала на какой-то момент, что это он тебя ждал в постели?

Она изучала мое лицо, пытаясь понять, правда ли это.

— Только на минутку, — призналась я, не в состоянии посмотреть ей в глаза.

— Мне так всегда хотелось, чтобы он тебя полюбил, — с мукой в голосе произнесла Зои.

— Я знаю, — улыбнулась я, тронутая ее поддержкой, но полная решимости больше себя сегодня не жалеть. Как я могу жаловаться, если у меня есть собственный розовый замок, чтобы поиграть в принцессу?

Но тут Зои в утешение обняла меня, прижавшись щекой к моему плечу, и мои нервы не выдержали.

— Ну почему я не могу выкинуть его из головы? — вздохнула я. — Даже после того, как у меня завязались отношения с Джоэлом, который просто превосходен!

— Потому что ты любишь Элиота. Давай следующий вопрос!

Я улыбнулась на мгновение, а затем вздохнула.

— А мне стоит выкинуть его из головы? Время пришло?

— Еще нет. По крайней мере, подожди до конца недели. Ты же слышала, что сказала Элен Саше. Секретные желания тоже исполнятся.

— Ты что, и правда думаешь, что есть шанс? Я имею в виду, если честно, если посмотреть на вещи реально?

— Определенно, у них с Элизой что-то неладно, и, возможно, когда он вычислит, что именно, то увидит наконец свет.

— Ты думаешь, что их отношения зыбкие? — Наконец-то хоть кто-то видит ситуацию так же, как я.

— Трещины были видны еще на пляже в Ла-Хойа, ты сказала, что он сомневался в Йосемити, а после сегодняшнего вечера, вот увидишь, эти трещины превратятся в разломы.

— Что? — Я была поражена, какую четкую метафору подобрала Зои.

— Это неподходящее слово? — нахмурилась она. — Разломы?

— Нет, очень даже правильное, вот, это и шокирует.

Зои была горда собой, несмотря на мое замечание, и продолжила попытки разобраться в ситуации:

— Я думаю, то, что сейчас он снова проводит время со всеми нами, поможет ему осознать, что с Элизой это совершенно не то…

— Может… — согласилась я.

— Слушай, даже если ты и не веришь на сто процентов в клуб «Калифорния», тебе нужно поверить в могущество «Мадонна Инн». Это место — ты сама. Ты здесь как дома, и все это мучает нашу принцессу сети «Маркс и Спенсер». Она в невыгодном положении, — Зои бросила на меня озорной взгляд. — А ты здесь со своими друзьями.

— И у меня день рождения! — в тон ей поддакнула я.

— Точно. Ты не можешь проиграть. Сегодня ты добьешься успеха. Обещаю.

— Откуда в тебе такая уверенность? — Я еще раз решила попытаться проявить нерешительность.

Зои сходила обратно в комнату и вернулась с книгой, которая по размерам и весу соответствовала изрядному булыжнику.

— Это что еще такое? — простонала я.

— Это твой подарок! Иллюстрированная книга о «Мадонна Инн»! Настольное, так сказать, издание!

— А бетонного стола к ней не полагается? Зои проигнорировала мое едкое замечание.

— Это от всех нас. Я еще не успела подписать ее, зато это успел сделать Элиот. Прочти!

Эй, именинница-красавица! С юбилеем тебя! Я бы велел тебе загадать желание, но думаю, ты уже сделала это.

На самом деле, Лa, загадай столько желаний, сколько хочешь. Одно на каждого амурчика в этом улетном местечке! Ты заслуживаешь, чтобы в этом году сбылись все твои мечты — вот чего я тебе пожелаю. (Если мы оба этого хотим, то вряд ли вселенная устоит!) Люблю тебя,

Элиот.