Книга Терапия - Дэвид Лодж

Мы сидели и разговаривали, пока не село солнце, а потом поужинали в ресторане на пляже, который казался выстроенным из обломков дерева, выброшенных морем. Мы выбрали рыбу в огромном аквариуме, и нам приготовили ее на углях. Ни одно блюдо, подаваемое в «Рейес католикос», и в подметки не годилось этой рыбе. Возвращались мы в темноте, и где-то посреди голой равнины я остановил машину и потушил фары, и мы вышли посмотреть на звезды. Вокруг на мили не было ни искусственного освещения, ни источников загрязнения атмосферы. Млечный Путь протянулся по небу с востока на запад, как бледный, мерцающий поток света. Я никогда не видел его так ясно.

- Боже! - восхитилась Морин. - Какое чудо. Наверное, в давние времена его можно было видеть таким отовсюду.

- Древние греки считали, что это путь на небеса, - сказал я.

- Неудивительно.

- Некоторые ученые полагают, что задолго до христианства существовало своего рода паломничество: люди шли за Млечным Путем, сколько могли пройти.

- Господи, откуда ты все это знаешь, Пузан?

- Вычитываю в словарях. Привычка.

Мы вернулись в машину и быстро поехали в Сантьяго, почти не разговаривая, сосредоточившись на дороге, которая летела перед нами в свете фар. В «Рейес католикос» мы быстро уснули, обнявшись, слишком усталые или слишком опечаленные, чтобы заниматься любовью.

На пароме у меня было предостаточно времени, чтобы подумать над советом Морин, и к моменту швартовки в Портсмуте я решил попытать счастья. Позвонил Салли, чтобы убедиться, что она будет на месте, и не мешкая поехал прямо в Холлиуэлл. На скрежет шин по гравию подъездной дорожки Салли открыла парадную дверь. Подставила для поцелуя щеку.

- Ты хорошо выглядишь, - сказала она.

- Я был в Испании, - ответил я. - Прошелся пешком.

- Пешком! А как же твое колено?

- Похоже, оно наконец-то прошло, - сказал я.

- Прекрасно. Заходи, расскажи обо всем поподробнее. Я приготовлю чай.

Как хорошо было оказаться дома - я по-прежнему думал о нашем особняке как о доме. С гордостью окинул взглядом кухню, радуясь стройным линиям дизайна и удачно подобранным цветам. Салли, похоже, тоже находилась в отличной форме. На ней было красное льняное платье с длинной юбкой с разрезом, сквозь который то и дело мелькала ее загорелая нога.

- Ты и сама хорошо выглядишь, - заметил я.

- Спасибо, так и есть. Ты приехал забрать какие-то свои вещи?

- Нет, - ответил я, в горле у меня внезапно пересохло. Я прокашлялся. - Вообще-то я приехал поговорить. Я подумал, Сал, может, мы могли бы снова попытаться зажить вместе. Что скажешь?

Вид у Салли сделался смятенный. Именно это слово точно характеризовало выражение ее лица: смятение.

- Нет, Пузан, - ответила она.

- Я не имею в виду прямо сейчас. Какое-то время мы могли бы пожить в этом доме вместе на условиях раздельного проживания. В любом случае в разных спальнях. Посмотрим, что из этого выйдет.

- Боюсь, это невозможно, Пузан.

- Почему? - спросил я, хотя уже заранее знал ответ.

- Есть другой человек.

- Ты сказала, что никого не было.

- Ну, тогда не было. А теперь есть.

- Кто он?

- Коллега. Ты его не знаешь.

- Значит, ты уже давно с ним знакома?

- Да. Но мы не… мы не были…

Впервые Салли как будто не могла подобрать слов.

- Мы стали любовниками только… только совсем недавно, - наконец проговорила она. - Раньше это была просто дружба.

- Ты мне об этом не рассказывала, - упрекнул я.

- Ты не рассказывал мне про Эми, - ответила она.

- Откуда ты узнала про Эми? - спросил я. Голова у меня шла кругом.

- Ой, Пузан, да все знают про тебя и Эми!

- У нас были платонические отношения, - заявил я. - По крайней мере, пока ты не бросила меня.

- Знаю, - сказала Салли. - Когда я ее увидела, то так и подумала.

- Этот парень с работы, он женат? - спросил я.

- Разведен.

- Понятно.

- Возможно, мы поженимся. Полагаю, что это изменит условия соглашения о разводе. Вероятно, тебе не придется давать мне столько денег. - Она вымученно улыбнулась.

- А, да пошли они, эти деньги… - сказал я и покинул этот дом навсегда.

Разумеется, удар был страшный - мое тщательно подготовленное предложение о примирении отвергли, дали вторичную отставку, зарубили на корню, засунули мне назад в глотку даже раньше, чем я успел его изложить. Но, продираясь по М1 сквозь карликовые леса дорожных конусов, я начал различать положительную сторону случившегося. Было ясно, что Салли стала склоняться к этому типу много лет назад, какими бы в действительности ни были их отношения. Она бросила меня вовсе не потому, что скорее готова была остаться в одиночестве, чем моей женой, как думал я с момента установления невиновности Бретта Саттона. Меня это, на удивление, утешило. Восстановило самоуважение.

Однако удары на этом не закончились. Когда я добрался до Лондона и вошел в свою квартиру, то обнаружил ее совершенно пустой. Вынесли все подчистую. Не осталось ничего, даже лампочек и карнизов для штор. Стулья, столы, кровать, ковры, посуда и столовые приборы, одежда и постельное белье - все исчезло. Единственное, что осталось, - мой компьютер, аккуратно поставленный посреди голого бетонного пола. Любезный жест со стороны Грэхэма: как-то раз я объяснил ему, насколько ценно для меня содержимое жесткого диска, он не знал, что перед отъездом в Испанию я поместил коробку с дискетами, на которые скопировал свои материалы, в банк. Не знаю, как он со своими дружками попал в квартиру, потому что дверь они не повредили и, уходя, аккуратно заперли ее. Вероятно, Грэхэм снял отпечатки с моих ключей, когда я выходил в туалет, - на кухне у меня всегда висел запасной комплект. Или возможно, он просто взял их на время, а я не заметил. Как выяснилось, однажды утром они приехали с грузовым фургоном и даже имели наглость попросить в полиции специальное разрешение парковаться у здания, пока будут перевозить обстановку моей квартиры по какому-то мифическому адресу.

Войдя в квартиру и оглядевшись, я постоял с полминуты с разинутым от изумления ртом и расхохотался. Я смеялся, пока из глаз у меня не покатились слезы, и мне пришлось прислониться к стене и в конце концов сесть на пол. Нотка истерики в этом смехе, без сомнения, присутствовала, но смеялся я от души.

Если бы это был телевизионный сценарий, я бы, вероятно, на этом месте его и закончил, пустив заключительные титры на фоне пустой квартиры, а вашего покорного слугу оставив сидеть на корточках в углу, привалившись к стене и смеясь до слез. Но это случилось несколько недель назад, а я хочу довести историю до конца, до момента написания, чтобы продолжить свой дневник. У меня было очень много работы с «Соседями». Олли и Хэлу действительно понравился переписанный мною сценарий Саманты для последней серии текущего блока. Кажется, и зрители в студии приняли его на ура. (Меня там не было, серию записывали 25 июля, в день св. Иакова.) А образ Присциллы как призрака настолько захватил Дебби, что она передумала и даже подписала контракт на несколько новых блоков. Пишу сценарии я, но и заслуги Саманты были оценены по достоинству, что только справедливо. За очень короткое время она стала главным хартлендовским начальником по сценариям. Сегодня за обедом я поспорил с Джейком, что не пройдет и двух лет, как она займет место Олли.