Книга Билоны - Кин Джаферд

Сойти с указанного ему пути следования или задержаться на нем Дьявол уже не мог. Оказать помощь был способен только САМ, хотя нереальность этого поступка Всевышнего для его бывшего фаворита была более чем очевидна. Он не был пленником иллюзий, что САМ не имеет интереса к диалогу со злом. Опыт прошлого служения САМОМУ напомнил Дьяволу, что выданная ЕГО ВОЛЕ санкция на прямой контакт с хозяином антимира, как, впрочем, и любые разрешения САМОГО, будет действовать до момента, пока не исчерпает себя в задуманном Создателем результате. Выходило, пришел он к вынужденному выводу, что от встреч с сатрапом БОГА не уйти и прибывать на них ему придется в той очередности, которая всегда будет устанавливаться САМИМ, а регулироваться — через ЕГО поле нейтральности.

Грезя равной с Создателем властью над Вселенной, он не заметил, как попал в жесткие объятия непреодолимых для него сил гравитации поля нейтральности БОГА. От них нельзя было уклониться; за ними можно было лишь безропотно следовать. Они действовали по законам, которые регулировали расширение и сжатие Вселенной из пространства-времени, которое никогда не станет ее достоянием, а тем более, принадлежностью, отделенной в ней Создателем части — антимира.

Как это ни претило Дьяволу, но ему пришлось заставить разум признать, что, попадая в зону влияния поля нейтральности, зло немедленно лишается возможности выбирать направление и контролировать скорость своего перемещения. Немного утешала, правда, мысль о схожей доле сатрапа САМОГО. Побывав на поле нейтральности всего один раз, гений зла убедился в отсутствии у него предвзятости и фаворитизма к клиентам, представляющим принципиально различные истины Вселенной. Создатель, не изменяя СЕБЕ, крепко держал слово. Нейтраль пространства-времени, вкрапленная ИМ во Вселенную, но остающаяся абсолютной собственностью ЕГО разума, ничем не выказывала своей предрасположенности или неприязни ни злу, ни добру. Оба они, попав в сферу ее притяжения, неукоснительно следовали к месту встречи. Маршрут и последовательность прибытия к нему полностью подчинялись силам энергий, подвластных только рациональности разума Творца НАЧАЛА ВСЕГО.

Чувство не обмануло Дьявола. Скорость его сближения с полем нейтральности действительно возросла в разы. Она почти совпала со скоростью света, образующего тот самый луч, который указывал ему место противостояния добру. Отнюдь не забытое великим изгоем место, находящееся немного поодаль от основания оси коловращения пространства, оказаться в пределах которого САМ позволил только чистому разуму Дьявола и ЕГО ВОЛИ.

В какое-то мгновенье Дьявол подумал, что мчится не по его переходу. И, преврати САМ поле нейтральности в сгусток центробежных сил отражения, набранной злом запредельной скорости полета… Что случится дальше, объяснять не требовалось. От такого соприкосновения любое естество Вселенной (не важно, из реального бытия или небытия антимира) разлетится на бесчисленное количество самопроизвольно делящихся частиц, собрать которые воедино не сможет никто. Даже, если этим совместно займутся, забыв на время непреодолимую взаимную неприязнь, ангелы и, утратившие душу, «готовые на все».

Зыбь предательски подкрадывающегося ужаса покрыла разум Дьявола. Тоже на мгновенье, потому что рядом он услышал голос ЕГО ВОЛИ. Гению зла стало ясно: они заняли положенные им места на каркасе поля нейтральности. Каждый, на отведенном ему пике Крыши Мира — гордых столпов Гималаев, по-прежнему непреступных для любопытства людей.

— Ну что ты будешь делать! — давясь возмущением, скоропалительно бормотал Дьявол. — САМ с сатрапом не меняются. Ни одно действие, направленное ими в мою сторону, не обходится без принуждения, обильно сдобренного угрозой моего уничтожения. Вот и опять, они, все-таки, вынудили меня прибыть на встречу первым.

— А что тебя так удивляет? — донеслись до него первые слова ЕГО ВОЛИ, почтившего встречу минутой позже Дьявола, но уже степенно обустраивающегося на своем месте. Слова сквозили насмешливостью, давая гению зла понять, что главный ангел Бога догадался, чем вопиет разум, столь неуютно чувствующего себя перед ним противника. — Ты же хотел быть первым во всем на очередной нашей встрече. Так будь им! По праву первого тебе и начинать разговор. Без права изменения его предмета и темы!

— Это почему же? Я не менее САМОГО значу для Вселенной и, тем более, для Земли и людей. Ты, случайно, не спутал меня с кем-либо из подчиненных тебе ангелов? — возмущенно перебил ЕГО ВОЛЮ Дьявол.

— Ничего Я не перепутал. Такое право всегда остается за безусловным лидером разума Вселенной, которым для ее безграничного реального бытия был, остается и будет Создатель.

— БОГ ваш вам в помощь! Ввиду отсутствия какого-либо смысла, не испытываю ни малейшего желания обсуждать, кого и ради чего вы выбираете и почитаете своим лидером. В бытие, зажатом ярмом воли САМОГО, результат предопределен заранее! Вот мое право Я бы трогать не советовал! Не ОН мне его давал, и не тебе мне его определять! Смешно говорить о праве с тем, кто вместе с хозяином уже давно сделал его сущностью силу принуждения. Как бы ты ни лгал себе, из памяти разума твоего уровня не устранить, что при создании Дома САМОГО право не существовало вне свободы разума! Но ЕМУ слишком быстро понадобилось опереть диктат СВОЕЙ воли на закон, лишающий любое разумное существо права изъявления личной, расходящейся с диктатом БОГА, воли, — ответил Дьявол, стараясь как можно быстрее оставить от пламени, бушующего в нем раздражения допущенной оплошностью, жалкие обгоревшие головешки.

— Изволишь настаивать на изменении предмета и темы диалога? — поинтересовался ЕГО ВОЛЯ, зная, на что способен авантюризм Дьявола.

— Ни в коем разе! Они меня полностью устраивают! С удовольствием буду наблюдать их превращение в непосильную ношу твоего разума, — не собираясь оставлять неотомщенным сарказм первого ангела, сделал пробный выпад великий изгой.

— Ты что, серьезно? Кажется, Я уже слышал об этом когда-то? Тысяча лет минула, как ты тщился доказать несовершенство моего разума. Предпримешь вторую попытку? Неужто так неймется?! Пора бы и поостыть, не напрягая чувства попусту. Хотя… На что ни пойдешь, когда реальностью существования становится безысходность желания возвыситься над всем, что создано разумом Вселенной, — слегка уколол прошлым гордыню Дьявола хранитель добра Божьего Дома.

— О своих чувствах Я как-нибудь сам позабочусь. Без участия советчиков. Речь не о привидевшихся тебе эмоциях и, тем более, не о качестве твоего разума. С ним все ясно: он — титульное совершенство реального бытия, несовершенное для антимира, и, поэтому, не относится к предмету моих всенощных размышлений. Мне важно понять, целесообразно ли начинать обсуждение предмета и темы с разумом, который вместо предоставления неоспоримых аргументов превосходства, защищаемой им истины добра над мыслью антимира, будет плескать в меня воинствующей волей, только что и способной узурпировать и принуждать к подчинению себе несовершенный разум человечества.

— Тебе не надо ничего понимать! Кто же напрягает разум, который не способен называть вещи именами, отсутствующими в реестре зла?! Это опасно. Стремление понять не признаваемую разумом объективность ведет к его источению страхом непознанного. В результате разум покрывается дурманом необузданной агрессии, отрицающей все, что не сходится в фокусе ложного понимания реальности. Ты хорошо просчитал последствия желания, прогулку которого по твоему разуму следовало бы завершить до прибытия на нашу встречу. Не забывай, что ты изначально ее выпросил у Создателя по случаю СОБЫТИЯ. С ЕГО же благословления она была мной тебе продлена.