Книга Star Wars: Наследник Империи - Тимоти Зан

— Генерал Калриссиан, я должен с вами поговорить! У меня послание от масса Люка.

Ландо удивился.

— От Люка?

… и тут же вспомнил электронную трель астродроида.

— Что там?

— Масса Люк хочет, чтобы вы придержали атаку. Он просит подождать, пока штурмовики не окажутся перед аркой.

Авес повернулся.

— Что? Он с ума сошел? Их втрое больше, чем нас. Дай им шанс, они нас в куски разорвут.

Стиснув зубы, Ландо полюбовался в окно. Авес был прав, не надо быть большим тактиком, чтобы это понять. Но с другой стороны…

— Они идут не слишком плотно. Одним взрывом их не взять. Учитывая вон тот гравицикл.

Авес решительно покачал головой.

— Это безумие. Я не стану рисковать своими людьми.

— Люк знает, что делает, — настаивал Ландо. — Он джедай.

— Только не здесь, — фыркнул Авес. — Чем ты слушал, когда Каррде говорил о йсаламири?

— Есть у него Сила или нет, он все равно джедай, — не сдавался Калриссиан.

Его бластер смотрел прямо в грудь Авесу, но Ландо это совсем не смущало, потому что бластер Авеса смотрел в грудь самому Ландо.

— Он рискует побольше вашего, вы-то всегда можете отступить.

— Ну, конечно, — опять фыркнул Авес, бросая взгляд за окно.

Имперцы уже приблизились к центру площади. Штурмовики продвигались осторожно и не расслаблялись.

— Если мы оставим хоть кого-нибудь в живых, они обложат город, — сказал Авес. — И что делать с колесницей?

— А что с ней такое? — запальчиво огрызнулся Ландо. — Я что-то не слышал, чтобы ты предложил что-нибудь с ней сделать.

— А ты что хочешь, чтобы она приземлилась? — не остался в долгу Авес. — А произойдет именно это, если мы подпустим штурмовиков к арке. Колесница сядет как раз перед аркой, между ними и нами. Так что им останется просто расположиться на пикничок и подождать, когда мы сами вылезем к ним, — он поудобнее перехватил трансмиттер. — Все равно слишком поздно сообщать остальным, что планы меняются.

— И не надо, — Ландо чувствовал, как под воротником собирается пот. — Никто не сдвинется с места, пока ты не нажмешь большую красную кнопку.

Авес помотал головой.

— Слишком рискованно, — он повернулся к окну, поднимая трансмиттер.

И вот тогда — именно в это мгновение — Ландо сообразил, что все висит на волоске. Весь вопрос в том, кому или чему ты веришь. Тактике и абстрактной логике… или людям. Он аккуратно ткнул бластером в затылок Авеса.

— Будем ждать, — негромко произнес Ландо. Авес не пошевелился, но его поза вдруг напомнила Ландо приготовившегося к прыжку хищника.

— Я не забуду, Калриссиан, — так же негромко сказал Авес, и голос его был холоднее льда.

— И не надо, — повторил Ландо.

* * *

Авангард уже миновал арку, основным силам оставалось до нее всего несколько шагов, когда четверых штурмовиков вдруг разорвало в клочья.

Весьма впечатляюще.

Площадь, словно в праздник, осветилась желто-белым фейерверком. Раскат грома чуть было не сшиб Скайуокера на землю.

В ушах еще звенело, когда за его спиной заговорили бластеры.

Штурмовики были великолепно выдрессированы. Скайуокер, как ни старался, не сумел заметить ни единого признака паники: никто не собирался застывать в изумлении или неверии в происходящее. Люк даже слегка позавидовал имперцам. Солдаты заняли удобные позиции, пожалуй, даже раньше, чем выстрелил первый бластер. Арка оказалась надежным убежищем. Сквозь перестрелку Скайуокер услышал другие звуки — тонкое завывание гравициклов, вой колесницы.

В следующее мгновение бронированный кулак ударил его в висок. Люк обмяк. Кто-то подхватил его под мышки и поволок под арку. Там его без особых церемоний сунули в узкий проем между двумя колоннами, где уже скорчилась Мара; еще через пару секунд к ним присоединился брыкающийся, как необъезженный эопи, Хэн. Кореллианин тут же попытался выбраться наружу, но четыре штурмовика образовали непреодолимый заслон.

Люк с трудом попытался встать на четвереньки.

Через площадь — такой маленький и беззащитный под лазерным огнем — в их сторону отважно пробирался Р2Д2.

— По-моему, у нас крупные неприятности, — пробормотал Хэн. — Хотя я могу и ошибаться. Я уже не говорю о Ландо и всех остальных.

— Еще не вечер, — успокоил его Скайуокер. — А как у тебя дела с обходными маневрами?

— Жуткое дело, — ухмыльнулся Соло.

К величайшему изумлению присутствующих, Хэн вынул из-за спины обе руки. Мара даже рот разинула от удивления, увидев, что наручники болтаются на левом запястье кореллианина.

— Тяжелое детство, — со вздохом пояснил Хэн, вынимая из замка открытого браслета гвоздь и принимаясь копаться им в кандалах Люка. — Это как летать на гравицикле, один раз попробуешь… есть!.. и никогда не разучишься. Шрайк всегда говорил, что я умру на виселице.

Люк почувствовал, что давление на запястья ослабло; кандалы упали на землю.

— А как у тебя дела с обходными маневрами? — поинтересовался Хэн Соло, подбирая цепь.

— Обожди минутку, — Скайуокер вновь запрокинул голову к небу.

Над аркой кружила стая гравициклов. Больше всего они были похожи на металлических птиц, дерущихся из-за добычи. Правда, птицы не сумели бы причинить столько вреда огнем из лазерных пушек. Подбитая колесница, оставляя за собой длинный дымный шлейф, валилась на площадь.

Кто-то вцепился Скайуокеру в руку, ногти глубоко вонзились в кожу.

— Если ты что-то задумал… делай! — яростно зашипела Люку в ухо Мара. — Если колесница сядет на площадь, ты ни за какие блага цивилизации не выгонишь солдат из укрытия!

— Я знаю, — кивнул Скайуокер. — Именно на это я и рассчитываю.

Колесница мягко опустилась прямо напротив арки, перекрыв обзор. Сидящий на корточках у окна Авес яростно проклял всю Галактику скопом.

— Вот тебе твой джедай, — буркнул он. — Есть еще какие-нибудь великие идеи, Калриссиан?

Ландо поежился.

— Нам надо дать ему…

Ему не довелось закончить мысль. Из-под арки прилетел лазерный заряд; Ландо вскрикнул, схватившись за обожженную руку. Удар опрокинул его на пол, а в следующее мгновение второй выстрел разнес оконную раму в щепки. Калриссиана осыпало мелким щебнем. Из глаз посыпались звезды. Проморгавшись и скрипя зубами от боли, он поднял голову…

… и увидел, что над ним наклонился Авес.

Ландо смотрел ему прямо в лицо. Я не забуду, сказал Авес не далее, чем три минуты назад. Выражение его лица в эту минуту не предвещало ничего радужного.