Книга Кодекс экстремала - Андрей Дышев

Кристина недолго думала. «Услуга за услугу, – сказала она. – Я поищу информацию, которая тебя интересует, а ты позвонишь моему козлу и скажешь, что с субботы на воскресенье я ночую у тебя». – «А нельзя выполнить какую-нибудь услугу, но только без вранья?» – задала наивный вопрос Анна.

Кристина усмехнулась, плавным движением поднесла к ярко накрашенным губам сигарету, словно хотела поцеловать фильтр. «Без вранья? – переспросила она, дугой выгибая тонкие брови. – Тогда, может быть, ты расскажешь сказку о своем старом знакомом кому-нибудь другому?»

Анне очень хотелось послать подругу куда-нибудь далеко. Она хорошо знала мужа Кристины, и ей было неприятно звонить ему и говорить неправду. Но выхода не было.

«Хорошо, – согласилась Анна. – Я позвоню Володе и скажу ему, что ты ночуешь у меня». – «Вот и лапочка!» – улыбнулась Кристина, вынула из стола связку ключей и кивнула Анне.

Они подошли к двери соседнего кабинета. Кристина открыла ее ключом, приложила палец к губам, показывая, что надо соблюдать тишину, и зашла внутрь. Это была небольшая комната с компьютерами. «Ух, и влетит мне за это!» – сказала Кристина, подчеркивая высокую стоимость ее услуги, села перед монитором, включила тумблер и, дождавшись, когда компьютер загрузится, вошла в сеть.

«Как фамилия твоего старого знакомого?» – с нескрываемой насмешкой спросила Кристина, не отрывая глаз от экрана. Анна ответила. Кристина набрала фамилию в строке запроса и нажала на ввод. «А в каком районе регистрировался брак?» – «Не знаю», – пожала плечами Анна. «Это сложнее, – вздохнула подруга, давая понять, что стоимость услуги стремительно растет. – Придется входить в центральный банк данных… Ох, намылят мне шею за это!»

Анна видела, что Кристина нарочно входит в банк данных каким-то окольным путем, по нескольку раз проводя и отменяя одну и ту же операцию, но не показывала своего раздражения, терпеливо дожидаясь, когда компьютер выдаст информацию о регистрации брака Милосердова. Наконец экран вспыхнул салатовым цветом, и по нему побежали строки. «Милосердов Герман Леонидович, – вполголоса стала читать Кристина. – Тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, город Москва, прописан по адресу: Усачева, дом двадцать один дробь семь, квартира семь. Русский… М-гм, надо же!.. Брак зарегистрирован Москворецким отделом загса двадцать седьмого августа сего года, о чем в книге регистрации актов… Так, это неинтересно… Вот! Брак зарегистрирован с гражданкой Васильевой Татьяной Игоревной, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, место рождения – город Кемерово, прописана… Ну, это тоже неинтересно…» – «Вот это как раз очень интересно, – перебила ее Анна и сама дочитала до конца: – Прописана: город Кемерово, улица Чекистов, дом два, квартира шесть, комната тринадцать квадратных метров… – Должно быть, это комната в коммуналке, решила Анна. – После заключения брака присвоены фамилии: мужу – Милосердов, жене – Милосердова».

«Послушай, – сказала Кристина, отодвигаясь от экрана. – С чего бы этот твой офигенно крутой знакомый женился на какой-то курице из Кукуевска? Я тащусь от твоих знакомых, милочка!» – «Она дочь крупного угольного магната», – солгала Анна, но не удержалась от улыбки. «Ага, – кивнула Кристина, выключая компьютер. – Дочь магната, а живет в коммуналке. Об этом расскажешь психиатру».

Они распрощались. По словам Анны, у нее даже голова разболелась от полученной информации. «Конечно, конечно! – говорила она самой себе. – Это несоответствие видно невооруженным глазом. Так, к сожалению, не бывает, это только в сказке богатый принц женится на бедной провинциалке с добрым сердцем. Я выясню, кто такая эта таинственная Татьяна Игоревна Васильева, из-за которой настроение Милосердова не омрачила даже смерть родной сестры».

Мы с Анной шли разными путями, но в итоге пришли к одному выводу. Анна сделала его в Кемерове.

* * *

Отпускные деньги, предназначенные на траты в Судаке, оставались практически нетронутыми, и Анна, распрощавшись с Кристиной и выйдя из загса, в ближайшей железнодорожной кассе взяла билет на Кемерово. Утром следующего дня она выехала с Казанского вокзала, а двое суток спустя в четвертом часу по местному времени уже ехала по городу в такси на улицу Чекистов.

Коммуналки выгодно отличаются от отдельных квартир только в том отношении, что у людей, проживающих там, всегда имеется неистощимая информация на своих соседей. Анна поднялась по прогнившей, почерневшей от поломоечных тряпок деревянной лестнице на второй этаж, где стоял невыветриваемый запах кошачьей мочи, плесени и канализации, остановилась перед дверью, по обе стороны которой, словно тараканы, притаились кнопки звонков. Фамилий под кнопками не было, лишь номера комнат. Анна нажала на первую сверху.

Раньше Анне казалось, что в коммуналках живут только старушки или спившиеся мужики в рваных майках. Но ей открыл молодой мужчина с длинными волосами, перехваченными сзади шнурком, в жилетке поверх черной футболки и бежевых брюках. В мочке уха сверкали многочисленные кольца из белого металла, с шеи свисали разнокалиберные цепи. В левой руке он держал художественные кисти, похожие на горящие свечи. Мужчина вполоборота повернул голову, будто хотел рассмотреть лицо Анны с разных ракурсов, слегка наморщил высокий лоб и тихим голосом, с придыхом, что придавало ему оттенок некоей загадочности и интимности, спросил: «Вы ко мне, сударыня?»

Анна растерялась. Она вдруг подумала, что ошиблась адресом, что невнимательно переписала его с экрана компьютера и пришла совсем не туда, куда хотела. «Простите, – ответила она, – я ищу свою подругу… Кажется, я ошиблась квартирой». – «Но почему же? – красиво улыбнулся мужчина. – Может быть, вы попали именно туда, куда хотели. Как зовут вашу подругу?» – «Татьяна. Татьяна Васильева». – «Нет. Вы не ошиблись. Татьяна живет здесь. Точнее, жила. – Он сделал шаг назад, открыл дверь шире. – Прошу!»

Анна вошла в темный и неимоверно узкий коридор, стараясь не задеть висящие на стенах велосипеды, санки, тазы, и тотчас едва не получила по лбу распахнувшейся дверью туалета, откуда вышла древняя старушка и, толкнув мосластым плечом Анну, прошаркала куда-то в темноту. Мужчина, понимая, что это зрелище может вызвать небольшой шок, пояснил: «Да-да, не очень красиво. Но я здесь не живу. Здесь моя мастерская. Прошу!»

Он провел Анну вперед, толкнул дверь и сделал жест рукой, приглашая войти. Анна зажмурилась от яркого света. Маленькая комната, где из мебели были лишь разложенный диван, небольшой круглый столик да членистоногий этюдник с холстом на подрамнике, была насыщена запахами масляных красок и дешевых цветочных духов. На диване поверх смятой красной скатерти сидела совершенно голая девушка. Ничуть не смутившись от появления Анны, она оценивающе оглядела ее с ног до головы и остановила взгляд на лейбле ее джинсов.

«Простите, – сказал мужчина, внимательно рассматривая глаза Анны, словно угадывая ее мысли, – я сейчас работаю, но могу уделить вам немного времени».

«Мне одеваться, Жорик?» – растягивая слова, певуче произнесла натурщица. «Накинь халат и приготовь кофе, – ответил Жорик и снова повернулся к Анне: – Садитесь на диван… К сожалению, стульев нет, я их вынес и оставил лишь то, что нужно для работы… Выпьете чего-нибудь?»