Книга Пружина для мышеловки - Александра Маринина

Почему-то одновременно в голову пришли две мысли. Первая – обунте рабов, бессмысленном и беспощадном. И вторая, о пистолете, который Славахранил дома и который она много раз видела.

Он еще продолжал что-то говорить, яростно и негодующе, мерялшагами комнату, бросал ей в лицо упреки и обвинения, а она уже стояла спистолетом в руках. Предохранитель снят, палец на спусковом крючке…

– Ну этого еще не хватало! Мелодрамы тут будешь устраивать?Положи оружие на место, не валяй дурака…

Его голос куда-то пропал, и Олеся подумала, что внезапнооглохла.

И снова две мысли, одновременно заполнившие ее голову,которая почему-то казалась Олесе в тот момент огромной и пустой:

«Только так я смогу от него избавиться. Только так. Иначе яне смогу ему противостоять, и он заставит меня избавиться от ребенка. Мне нужновыбирать: ребенок или Слава. Я выбираю ребенка.»

«Нет, я не смогу этого сделать. Я не смогу. Не смогу…»

– Я не смогу,– громко произнесла она вслух и нажала наспусковой крючок.

Потом она долго, кажется – целую вечность стояла неподвижно,словно окаменев, сжимая пистолет. Из оцепенения ее вывел звонок в дверь –соседи услышали выстрел. Началась суета, крики, кто-то ринулся к телефонувызывать «скорую».

– Что случилось, Олеся?– заботливо спрашивала пожилаясоседка.– Как это у вас вышло?

Олеся судорожно пыталась что-то придумать, и первое, чтопришло ей в голову, было неосторожное обращение с оружием, но тут соседкадобавила:

– А я слышу из вашей квартиры громкие голоса, ну, думаю,ссорятся. Как же так, деточка? Вы с Вячеславом Антоновичем так дружно жили,одна радость была на вас смотреть, такая семья хорошая. А тут вдруг кричите,скандалите…

Соседка слышала их громкую ссору, и у Олеси хватилосамообладания, чтобы сообразить, что неосторожное обращение с оружием здесь непройдет. Нужно срочно придумать что-то такое, что объясняло бы громкие голоса исмягчило ее вину.

– Он пытался меня изнасиловать.

– Господи!– ахнула соседка, прижимая ладонь ко рту, иОлеся совершенно не к месту обратила внимание на крупный перстень с жемчугом унее на пальце.– Какой ужас! Так надо в милицию звонить… Где у тебятелефон, я сейчас позвоню.

– Не надо. Я сама.

Она вся заледенела внутри и почти ничего не чувствовала. Унее достало сил, чтобы набрать номер и сказать:

– Я только что застрелила человека.

И назвать адрес и свое имя.

И только потом наступило горячее от судорог и мокрое от слезбеспамятство. Олеся кричала и билась в истерике до тех пор, пока приехавшийврач не сделал ей укол какого-то сильного транквилизатора. Через двадцать минутпосле ее звонка в квартире появилась милиция, еще через какое-то времяподействовал укол, и она вернулась к действительности. Ей казалось, что прошловсего две-три минуты, оказалось – почти час, но этот час она так и невосстановила в памяти…

* * *

При всей своей самоуверенности следователь Вилков АлександрИванович возможности свои все-таки переоценил, в воскресенье ничего добиться несмог и принялся за решения вопроса в понедельник с самого утра. В чиновничьеммире дела быстро не делаются, и следственный комитет в этом смысле исключениемне был. Вилков доложил руководству о предполагаемой связи покушения наСитникова с имеющимся у него в производстве делом об убийствах Забелина иБрайко, руководство приняло информацию к сведению и сказало, что примет меры, аШурик вернулся к неотложным делам, в числе которых был допрос ДмитрияНайденова, партнера Ксении Брайко по рейдерскому бизнесу.

– Труп Брайко был обнаружен на Волоколамском шоссе. Вызнаете, как она там оказалась?

Найденов следователю не понравился с первой же минуты.Александр Иванович очень точно чувствовал тех людей, которые измеряют ценностьлюбого человека теми деньгами, которые он может заработать. Найденов могзаработать много, следователь Вилков – мало (если, конечно, не брать взятки),посему во взгляде Дмитрия Александр Иванович читал нескрываемое превосходство иявное неудовольствие от того, что его вызвали, да мало что вызвали – еще ивопросы задают.

– Я уже говорил сто раз: ей предложили новый проект, изаказчик повез ее посмотреть объект будущей работы.

Ишь ты, проект… Ну до чего ж эти новые бизнесмены быстронабрались красивых слов: проект, программа, маркетинговые стратегии,позиционирование. От всего этого Шурика Вилкова буквально мутило. Но то Шурика,а Александр Иванович дело свое знал четко и все необходимое выполнял неукоснительно.

– Пожалуйста, поконкретнее: кто заказчик, что за проект, чтоза объект, как называется, где находится.

– Проект обычный, как всегда. Нужно оценить перспективыпоглощения одного предприятия другим и выработать оптимальную стратегию.Предприятие находится где-то по Волоколамке, как называется – не знаю, Ксениядолжна была съездить и все выяснить.

– А кто заказчик? С кем она уехала?

– Я уже сто раз говорил и снова повторяю: не знаю! Не знаюя! Ну почему я должен талдычить одно и то же каждый день?

– Потому что дело передали другому следователю, то естьмне,– невозмутимо объяснил Вилков.– И я должен все проверить ссамого начала и задать вопросы сам. А вы должны мне на них ответить.

– А почему теперь другой следователь? Я не понимаю.

– А вам и не нужно понимать, вы не на лекции в университете,вам понимать не обязательно. Ваше дело – помогать следствию и отвечать навопросы. Значит, вы не знаете, с кем Брайко уехала в сторону Волоколамска?

– Нет. Послушайте, а если завтра дело передадут еще одномуследователю, все сначала начнется? Меня опять будут вызывать и опять все этоспрашивать, да? И этот бардак будет длиться до бесконечности?

– Этот бардак будет длиться ровно столько, сколькопотребуется, чтобы раскрыть преступление. И если придется в процессе расследованиясоздавать для вас лично определенные неудобства, значит, я буду их создавать, авам придется их терпеть, господин Найденов. Как получилось, что вы не знали,куда конкретно и с кем поехала Брайко?

– Она не успела мне рассказать. Я уже объяснял, меня не былов Москве, она позвонила и сообщила, что подвернулся перспективный проект, черезполчаса она встречается с представителем заказчика и едет на место осмотреться.Обещала перезвонить, когда вернется, и все рассказать. Послушайте, АлександрИванович, ведь это все есть в протоколах, меня уже неоднократно допрашивали, вымогли бы просто прочитать и не держать меня здесь. Вы что, читать не умеете?

– Не умею. У меня по чтению в школе была «двойка». Зато яхорошо слушаю и пишу,– равнодушно сообщил Вилков.

Он почти не заглядывал в подготовленную накануне шпаргалку.Все реплики Найденова были банальными и предсказуемыми, за время следственнойработы Александр Иванович тысячи раз сталкивался с теми, кто разговаривал ивозмущался точь-в-точь как этот наглый тип в дорогом фирменном прикиде, и всеответные реплики были давно выучены Вилковым наизусть. Косноязычиекосноязычием, а на память Шурик никогда не жаловался и единожды найденнуюформулировку запоминал на всю оставшуюся жизнь. В принципе с клиентами попроще,ворьем, пьянью и прочей швалью он особо не церемонился, не стремился«выглядеть» и беседовал с ними, как бог на душу положит, вовсю орудуяместоимениями вместо существительных и пренебрегая падежами, но еслиприходилось иметь дело со сложными делами и непростыми собеседниками, готовилсязаранее. То есть не только обдумывал и набрасывал план допроса, как делаетлюбой более или менее добросовестный следователь, но и тщательно составлялшпаргалки с формулировками вопросов. Он давно знал, к каким плачевнымпоследствиям может привести впечатление от его устной речи, столь далекой отсовершенства, и по большому счету на само несовершенство ему было наплевать, нос впечатлением и его последствиями приходилось считаться, особенно если делокасалось работы.