Книга Милый, единственный, инопланетный - Юлия Монакова

И пусть наше с Ильёй будущее всё ещё туманно (да и есть ли оно вообще, это совместное будущее?), но планка у меня теперь стоит слишком высоко. Я никогда больше не позволю себе отношений, замешанных на лжи. Никогда…

Под влиянием порыва хватаюсь за телефон и набираю сообщение Илье с кучей сердечек:

“Ты самый лучший. Мой единственный. Инопланетный. Я очень тебя люблю. Ты даже не представляешь, насколько ты замечательный”.

“Спасибо, — прилетает в ответ. — Я знаю. Я и в самом деле хороший человек. Умный, добрый и сексуально привлекательный”.

“О да. И скромный к тому же”, — печатаю я.

Он, как обычно, воспринимает всё буквально и отвечает:

“Тебе со мной повезло”.

“Безусловно”.

“Как насчёт секса в ванной сегодня? Говорят, это бывает неплохо”.

“Что ж, — улыбаюсь я, — давай попробуем”.

111

НАШИ ДНИ

Лиза, декабрь 2019

В эти предпраздничые дни Шереметьево напоминал гигантский муравейник, кишащий людьми.

По всему аэропорту были установлены украшенные ёлки, сверкали и переливались традиционные рождественские шары, мерцали электрическими огоньками гирлянды, пестрели пряничные декорации, предназначенные для того, чтобы создавать у пассажиров и провожающих новогоднее настроение. Дети тащили своих родителей в фотозоны, чтобы запечатлеться со сказочными оленями, медведями и зайцами, а по территории аэропорта разгуливал “настоящий” Дед Мороз.

Илья уже прошёл онлайн-регистрацию, так что у них всех ещё оставалось немного времени на то, чтобы попрощаться. Ему предстоял длительный суточный перелёт до Сиэтла с пересадкой в Нью-Йорке, а затем — совершенно новая, неизведанная жизнь… Уже с начала января он должен был приступить к работе.

Лиза то и дело принималась заливаться слезами, но тут же торопливо стирала их ладошками и преувеличенно весело улыбалась. Муж заботливо обнимал её за плечи, прижимая к себе и успокаивая.

Лиза и Тимка специально прилетели из Крыма, чтобы проводить Илью, а затем планировали задержаться в Москве до конца новогодних праздников. Они собирались наверстать упущенное за все те годы, что провели порознь: гулять по городу и устраивать себе романтические свидания, забредать в кинотеатры на первый попавшийся сеанс и самозабвенно целоваться на последнем ряду, как озабоченные школяры, перекусывать в кафе, пить вино из пластиковых стаканчиков, сидя на заснеженной скамейке в парке, кататься с горки и на коньках…

Они расписались в прошлом месяце, шокировав всех родных и друзей подобной прытью. “Вам не понять, — смеялся Берендеев, даже не пытаясь скрыть того, как неприлично счастлив и как безумно влюблён в собственную жену, — мы шли к этому целых двадцать пять лет и просто не могли больше ждать!” Только Лизина свекровь, казалось, ни капли не была удивлена.

Лариска, узнав о том, что сестра вышла замуж и насовсем перебралась в Крым, пребывала в настоящем трансе, изо всех сил пытаясь скрыть зависть. Мама шепнула младшей дочери потихоньку, что “бедненькая Лорочка” закатила истерику на предмет того, что Лизе всегда везло по жизни и даром доставалось то, за что другие бьются годами. Лиза в ответ на это только пожала плечами, не зная, то ли плакать, то ли смеяться в голос.

Мама тоже приехала в аэропорт — она не могла не проводить в Америку единственного внука, хоть и тряслась от ужаса, представив, что Лариска прознает обо всём и наверняка расценит это как предательство. Лиза уже даже не обижалась, у неё давно всё переболело и перегорело. Весь недостаток любви, недополученной ею в жизни, сейчас с лихвой компенсировал Берендеев — тот, кому по-настоящему была небезразлична Лизина судьба. С мужем ей несказанно повезло, чего уж лукавить… Лиза не могла надышаться на Тимку и часто, просыпаясь ночами в холодном поту от очередного кошмара, тут же ощущала надёжное тепло его объятий и моментально снова засыпала — абсолютно счастливая и успокоенная.

Руслан со своей девушкой Лёлькой тоже приехали в Шереметьево, но всё внимание Ильи в данный момент было приковано к Марине. Лиза знала своего сына как никто другой и понимала, что ему сейчас очень и очень нелегко, несмотря на непроницаемое выражение лица. Он очень привязался к этой девочке, по-настоящему привязался, и разлука с ней была непростым испытанием.

— Можно мне тебя обнять? — спросила Марина, заглядывая Илье в лицо. Он молча кивнул, и она прижалась к нему так крепко, словно боялась, что их вот-вот силой оттащат друг от друга. Слёзы текли по её лицу ручьями — так же, как и у Лизы, и было видно, что свитер на груди Ильи промок буквально насквозь.

— Ты плачешь, — сказал Илья.

— Сейчас перестану, извини, — торопливо выговорила Марина.

— Я буду писать тебе каждый день и присылать фотографии.

— Я тоже… — всхлипнула она. — И надеюсь, что ты будешь там по-настоящему счастлив.

— Я очень постараюсь, — серьёзно ответил Илья. — Хотя без тебя это будет не так-то легко.

Марина прошептала что-то, Лиза не расслышала, но Илья ответил внятно и чётко:

— Я тоже тебя люблю.

Тимка деликатно кашлянул и потянул жену в сторону.

— Давай отойдём на пару шагов, — тихонько сказал он. — Дадим Илье и Марине нормально попрощаться…

— Конечно! — Лиза смутилась, кляня себя за недогадливость.

Наконец были сказаны последние прощальные слова, произнесены последние слова напутствия, подарены последние торопливые поцелуи и взяты последние обещания. Илья ушёл, а Лиза, повинуясь какому-то порыву, вдруг обняла Марину за плечи.

— Ну всё, хватит, успокойся, — сказала она, глядя на её зарёванную мордашку, впрочем, хорошенькую даже сейчас. — Илья не хотел бы, чтобы ты плакала из-за него.

Марина послушно кивнула и вытащила из сумки упаковку бумажных платочков.

— Ты не пропадай, ладно? — попросила Лиза совершенно искренне. — Пиши, звони, заходи в гости, пока мы в Москве… я всегда буду тебе рада.

Марина недоверчиво посмотрела на свою несостоявшуюся свекровь.

— Правда?.. И вы на меня не сердитесь?

Лиза даже рассмеялась от такого предположения:

— Господи, да за что? Ну, не получилось у вас с моим сыном… что с того. Ты не должна чувствовать свою вину и ответственность за это. На тебя легло слишком тяжёлое решение.

— Вы же переехали в Крым к любимому человеку, — осторожно возразила Марина, покосившись на Берендеева.

— Я — это другое. Во-первых, Ялта не так далеко от Москвы, как Сиэтл. У меня не было интересной работы, как у тебя, а также незаконченной учёбы и прочего, что могло бы удержать меня в Москве. Но, девочка моя… ты всё равно дала Илье очень многое, — Лиза от души улыбнулась ей. — Он был счастлив с тобой, потому что чувствовал твою любовь — ту, которую прежде не дарил ему никто. Так за что мне на тебя сердиться?.. Я признательна как минимум за то, что благодаря тебе мой сын узнал, что такое настоящие, нормальные отношения с девушкой. Пусть и ненадолго…