Книга Спасти Феникса - Маргарет Оуэн

– Без обид. – Фу пожала плечами.

Драга пронзила ее взглядом.

– День и ночь были длинными, леди-Ворона. Не испытывай моего терпения. Особенно, когда на тебе рубашка моего любимого сына. – Фу закашлялась, уши вспыхнули, а Драга продолжала: – Я велела нашим военным умникам перекопать все библиотеки, чтобы найти хоть что-нибудь насчет кожегастов. Не нашли ничего. Нет понимания того, с какой серьезной опасностью мы столкнулись, но мы знаем, что королева хочет стереть с лица земли людей, которых Соколы будут защищать по долгу чести.

Фу попыталась угадать:

– Потому что никто нас не защищает?

– Потому что мы не смогли, – кивнула Драга, играя желваками.

– Па говорит, что за перемены приходится платить. – Фу изучала кромку рассвета на восточном небе. – Что даже Фениксам нужен пепел, чтобы восстать.

Драга ответила не сразу.

– Несколько часов назад капрал Лакима пришла ко мне в кабинет с пятью другими Соколами. Они вызвались сопровождать вас, когда вы решите уйти.

Фу заморгала.

– Другие командные посты прислали отчеты насчет кожегастов. Я намерена распорядиться, чтобы они по ночам ставили больше людей в патруль. Я также предполагаю, что на Ворон нападают целенаправленно, и потребую от них немедленно отчитываться за каждое происшествие с Вороной. – Драга повернулась лицом к востоку, как и Фу. – Я не всесильна. Мои распоряжения могут быть нарушены тысячью способов. Но таким образом можно избавиться от Соколов, которые являются частью этой проблемы, так что, когда с Русаной будет покончено… мы сможем сдержать клятву.

Фу впилась пальцами в камень.

– Вы… вы дадите нам Соколов?

– Не спеши с победным танцем, – проговорила Драга. – Сначала мне предстоит проводить мальчика до самого королевского дворца под фанфары с флагами и вооруженными солдатами, чтобы слова «тетя Драга тебя любит» не стали пустым звоном. Потом нам придется перетащить на свою сторону короля, решить тучу вопросов материально-технического характера, набрать добровольцев и… – Драга потерла ладонью лицо. – А потом да. Будут тебе Соколы.

Фу не могла дышать.

Будут тебе Соколы.

У нее получилось. Она добилась клятвы. И сдержала ее.

Ради матери, ради Па, ради Негодницы, даже ради Подлеца… она сдержала клятву.

– Прошу… меня простить, – натянуто добавила Драга. – Нам нужно было сделать это раньше. – Она скользнула по Фу взглядом. – Ты ведь уже догадалась, в чем тут подвох, не так ли?

Фу кивнула, снова ловя комок в горле.

– Тогда прошу простить и за это. – Лицо Драги смягчилось. – Он с минуты на минуту проснется. Думаю, ты сможешь распорядиться временем с большей пользой.

Фу изобразила соколиный салют, к раздражению Драги, и вернулась в спальню. Когда дверь открылась, Тавин перевернулся на спину, сонный и улыбающийся. Протянул к ней руку. Их пальцы переплелись. Она забралась к нему на постель.

– Выходила на улицу? – пробормотал он, прижимаясь к ее шее. – Ты холодная.

– Да. – Она закрыла глаза, давая себе еще несколько мгновений удовольствия от его губ на своей коже, однако, чем дольше она тянула, тем более горькими становились слова. Она заставила себя их произнести. – Я знаю, что ты не можешь уйти вместе с нами.

Он замер, прижав кончики пальцев к ее ребрам.

– Да, – признался он. – Не могу.

Одно дело, когда рядом с тобой по Сабору бродит незаконный сын неизвестного отца.

И совсем другое, когда речь идет о непризнанном сыне короля.

– Но лишь пока у власти Русана. – Он сел и заглянул ей в глаза. – Она использует меня против Жаса, как только представится шанс. Мать убьет меня, если я шаг сделаю за стены Триковоя в сопровождении кого угодно, кроме мамонтов, и будет права. – Он провел рукой по ее щеке. – Как только не станет королевы, я… я найду тебя. Неважно, как далеко ты будешь и как много времени это займет, обещаю, что найду тебя.

Фу закрыла глаза.

– Ага. На это может уйти одна луна. А может, вся оставшаяся жизнь.

Тавин поиграл ее пальцами и поцеловал их.

– Девушка, которую я люблю, говорила, что все жизни коротки. Так что в любом случае ждать меня долго не придется.

Фу хотелось бороться, даже зная, что никакая награда ее не ждет. Хотелось, чтобы Тавин снова назвал ее девушкой, которую любит. Хотелось спалить все воробьиные зубы, чтобы только удержать его при себе, спрятать рядом, когда они будут ходить от маяка к маяку, год за годом.

Но давным-давно он говорил, что не собирается жить призраком.

И она знала, что придется нелегко.

У всех короткие жизни. Просто она хотела прожить с ним подольше.

Она просто хотела иметь побольше времени. Но они могли быть вместе лишь до того мгновения, когда милосердие мертвых богов снова позовет ее в дорогу.

Мертвые боги пока молчали. Когда они ее позовут, желания останутся позади.

Фу снова прижала своего Сокола к себе.

* * *

В седьмой рассвет Вороньей Луны след малинового дыма процарапал горизонт, и Фу поняла, что время вышло.

Вороны собрались у главных ворот крепости, поправляя завязки на новых сандалиях и проверяя содержимое новой телеги, а их новый вождь прощалась с остальными.

Быстро подошел Жасимир с толстым рулоном пергамента и угольными палочками.

– Вот. Практикуйся в буквах. И пиши мне.

– Это королевский приказ? – уточнила она, не в силах скрыть улыбку.

– Напиши мне, пожалуйста, – поправился он. – И Таву. Он уже изнывает, а ты еще не ушла.

– Не думаю, что нечто вроде «Дорогие Жас и Тавин, сегодня нам пришлось спасаться всего лишь от двадцати Олеандров, которые попытались нас убить» его взбодрит.

– Тогда хорошо, что вы не будете одни. – Он кивнул на подводу рядом с новой телегой Ворон. Капрал Лакима и пять ее Соколов терпеливо ждали.

Фу не знала, хватит ли шестерых Соколов, чтобы остановить посягательства со стороны дворянства Олеандра, однако это было неплохим заделом.

Жасимир прихватил ее за плечо.

– Не умри, – сказал он тоном, намекавшим на то, что это шутка лишь наполовину. – Я сдержу клятву. Тебе нельзя умирать, пока ты не увидишь этого своими глазами.

Половина ее усмешки говорила о том, что она ему верит.

– Постараюсь. Пока у меня это получалось.

– Тогда нас двое. Но я думаю, что Тав вот-вот совершит государственную измену, если я продолжу тебя задерживать.

Фу оглянулась. Так и есть, Тавин уже нервничал, хмурясь на дорогу. У него это выглядело почти как смертельная угроза.